ОДИНОЧЕСТВО
Птица стучалась в окно глаза. Оба окна были тесно заперты. Он шёл в пустоте. Но пустота была не снаружи, а внутри него. Именно там, в пустом теле, метался голубь. Он стучался клювом в глаза, глаза покрывались трещинами лопнувших сосудов. Кровяная паутинка разрасталась по всему окну. Но сквозь это окно не видно было голубя. Окно было закрыто расширившимся зрачком апатии.
Иногда пустое тело открывало рот. Голубь кричал, что было сил. Из тела вылетали невнятные звуки. Но никто не хотел их слышать. Все старались делать вид, что их нет. Голубь носился по телу, как сумасшедший. Он клевал всё подряд, ища спасения. Его всё не было. Но голубь знал, оно есть. Постепенно он успокаивался. Тело замолкало безразличием. Голубь подлетал к окну и начинал смотреть на мир. Мир прятался от него. Глаза временами закрывались, и в теле становилось темно, как в могиле. Тело жило своей жизнью. А голубь хотел выбраться на свободу. Он мечтал о ней. В своих снах он часто представлял себе её, представлял свободный полёт, ветер, море, скалистый берег.
В последнее время тело стало открывать глаза всё реже. Когда же глаза открывались, просвет в них был очень узкий, и тяжело было смотреть, что творилось в ускользающем мире. Но голубь всё равно надеялся. Потом он умер и стал гнить.
Гниль закоптила глаза, они покрылись кровяной сажей. Телу нужно было избавиться от сгнившего трупа неразделённой тоски. Гниль вылилась в плеск.
