Облака наступают друг другу на пятки. Сиротливой собакой по кладбищу рыщет стылый ветер, как будто играючи в прятки сам с собой и себя средь могил не отыщет. Ударяясь о камень надгробий, вдруг вскрикнет и, рассердясь, подхватит забытый пакет он. А потом, растрепав по цветочку, закинет то, что было вчера поминальным букетом, и у каменной стенки бессильно стихает, завершая свой путь воркотнёй голубиной. По утрам здесь пустынно, никто не мешает разговаривать молча с душою любимой о таком, что не скажешь ни другу, ни брату, а детей, и подавно, не станешь тревожить: не проблемами – грустью все будни горбаты и несносно прошедшее счастье итожить. И сжимаешь в себе это всё до предела, за улыбкой душевные муки скрываешь. «Никому до тебя нету, собственно, дела» – так, старик, может зря, ты считаешь? Но, однако, всё это не видится горем, на отчаянье твёрдо наложено вето. И сюда прихожу, чтоб слыхать в разговоре от любимой потребные в жизни советы.