«…Жизнь – к будущему Будущее к страданию Страданье – к Богу!...» Эдгар Ли Мастере Итак, в 1930 году 16-й съезд ВКП (б) признал необходимиым форсировать разви-тие горнодобывающей промышленности в восточных районах страны с целью полу-чения главным образом золота, которое остро и в огромных количествах требовалось для нужд партии и интенсификации закупок за границей промышленного оборудова-ния, личного оружия, техники и военного снаряжения (палатки, кожаная одежда и обувь для чекистов, пищущие машинки для штабов Красной Армии и Флота). 11 ноября 1931 года было принято решение Политбюро ЦК ВКП (б) по вопросу освоения Северо-Востока страны. Через два дня Совет Труда и Обороны постановил «Организовать трест по промышленному и дорожному строительству в районе верх-ней Колымы и разрабатывать недра с добычей и переработкой всех полезных иско-паемых края». Трест получил сокращенное название «Дальстрой». Его директором был назначен профессиональный чекист и революционер Э.П.Берзин, только что сда вший Правительственной комиссии Вышегородский целлюлозно-бумажный комби-нат, построенный заключенными. Так начиналась история Колымских лагерей, нераз рывно связанная с «Дальстроем» - крупнейшим в 30-50-е годы структурным подраз-делением могущественной империи, имя которой - НКВД. Если быть абсолютно точным, то речь идет не только о Колыме, но и о половине Чукотки, и почти половине Якутии, до середины 50-х годов 20 века принадлежащих органам внутренних дел. Установлено, что 4 февраля 1932 года у ледовой кромки в бухте им. Нагаева встал на якорь еще служивший предпринимателям император-ской России пароход «Сахалин», на котором прибыло чекистское руководство треста "Дальстрой" во главе с Э.П.Берзиным. Сохранилась карта бухты Нагаева и реки Магадан, которая позволяет восстановить картину, открывшуюся взору ново-явленных властителей действительно очень богатого края. Пассажиры высадились на лед, первые, изготовленные из лиственниц дома были доставлены на пароходе из Владивостока и собраны ранее прибывшими зеками (кула ками) на берегу бухты «Нагаева» еще летом 1929 года. Почти все строительство в тот период времени велось, как правило, недале-ко от воды, поэтому прибрежную полосу разделили на семь участков, каждый из ко-торых имела право застраивать только одна организация. 9 февраля 1932 года Бер-зин издал приказ № 1, извещавший о том, что трест «Дальстрой», созданный в соот-ветствии с постановлением Совета Труда и обороны, находится в его непосредст-венном ведении. Организацией треста и контролем за его деятельностью стали зани-маться карательные органы: сначала ОПТУ, а с 1934 года - НКВД, что позволило буквально с первых дней существования треста приступить к массовому ис-пользованию политзаключенных, кулаков и иных зеков в качестве дешевой, а точнее бесплатной рабочей силы. Еще осенью 1931 года, когда Берзин прибыл из Москвы во Владивосток, он орга-низовал отправку в бухту «Нагаева» — Магадан трех тысяч заключенных. Рейс ока-зался очень сложным. Пароходы остановили льды и они еле выбрались из ледо-вого плена. Холод, голод и болезни буквально косили заключенных. По объективно- му свидетельству одного из капитанов, к месту высадки, т.е. в бухту «Нагаева» при-было только пятьсот человек из тех, кого погрузили на пароходы, а остальные поги-бли и на радость морским животным (крабам) были выброшены за борт. Уцелевшие зеки и образовали бригады строителей, которые приступили к строительству лагеря и дорог в Магадане. Поэтому, когда в период летней навигации в порт прибыла целая флотилия парохо-дов, доставившая согласно заявкам треста тридцать тысяч осужденных Советскими судами, многие из которых погибли в дороге, а для тех, кто чудом выжил, уже была создана изолированная жилзона, где мудрейшие чекисты занимались перековкой буржуиноатролетариев. Лагерь охранялся вооруженными стрелками, которые сопровождали из Владивостока этапы заключенных. Однако стрелков катастрофически не хватало, поэтому администрация лагеря фор-мировала личный состав охраны из числа осужденных, родственных пролетариату, т.е. из люмпен-пролетариев, которые ревностно выполняли свои служебные обязан-ности, особенно усердствуя и зверствуя при охране политзаключенных. В период летней навигации пароходы шли один за другим и к концу 1932 года в «Дальстрое» уже работало более ста тысяч осужденных. Через два месяца после приезда в порт «Нагаева» Э.П.Берзин разработал и утвердил Положение об управлении трестом, согласно которого трест разделялся на две сферы деятельности: лагерную и хозяйственную. Директор «Дальстроя» был руково-дителем хозяйственной организации и начальником создаваемых лагерей, что до настоящего времени широко применяется в практике работы, как исправитель-ной системы Орловщины, так и иных регионов РФ. Учитывая личные заслуги Берзина Э.П., руководство страны сделало его уполно-моченным Далькрайкома ВКП(б), Далькрайисполкома и ГПУ на всей территории, подведомственной тресту. Однако о таком назначении на Дальнем востоке абсо-лютно никто ничего не знал, поэтому Далькрайком и Далькрайисполком по инерции продолжал считать, что они осуществляют партийное и советское руко-водство Колымой. Чтобы положить конец неясности 26 октября 1932 года ЦК ВКП(б) отдельным (особым) Постановлением официально возложил на «Дальстрой» непосредственное руководство всей партийной и советской работой в пределах его границ, т.е. фактически чекист Берзин стал властелином огромного карательного государства, которое по территории превосходит Германию, Бельгию и Голландию, взятых вместе. Между тем незадолго до организации «Дальстроя» была создана крупная адми-нистративная единица — 10.12.1930 года президиум ВЦИК СССР с целью органи-зации государственности «малых» народностей Севера — образовал десять нацио-нальных округов, в том числе три на северо-востоке страны: Корякский на Камчат ке, Чукотский на Чукотке и Охотско-Эвенкийский на Колыме. Два первых округа существуют до настоящего времени, а вот о третьем очень многие даже и не слы шали: существовал он неполных четыре года и был фактически уничтожен ретивы-ми чекистами в угоду созданному «Дальстрою». Так начиналась атака на партию—ВКП(б) и Советы народных депутатов, которая лихо завершилась перестройкой по методу Горбачева-Ельцина! В конце сентября 1932 года Берзин выехал в Мос-кву, где доложил о первых и не очень утешительных шагах «Дальстроя», указал, что за минувшее лето удалось проложить дорогу в золотоносные районы Колымы все-го только на тридцать километров (надо было построить - 500 км), а дальше грузы приходилось перегружать на тракторы, что не позволяло интенсифицировать добычу золота, так как была высока смертность осужденных, занятых на вспомогательных погрузочно-разгрузочных работах, поэтому трест не смог вспомнить даже собствен-ных контрольных цифр. Чтобы исправить создавшееся положение, тресту необходим интенсивный приток как рабочих, так и младших специалистов. Таким образом, речь шла о новых круп-ных контингентах заключенных и строительстве новых концентрационных лаге-рей соответственно. Свои предложения Берзин сдал правительству СССР и получил одобрение Сталина. Однако) все еще существовало препятствие, мешавшее в полной мере развернуть систему лагерей - это был сам Охотско-Эвенкийский национальный округ, на тер-ритории которого трест добывал золото и создал систем, истребительных концен-трационных лагерей, в которых люди умирали после 4-х – 5-и месяцев работы на промывке золота. Трупы умерших сбрасывали в отвалы или в овраги, где они стано-вилось добычей песцов, волков и т.д. В прибрежной зоне трупы зеков довольно часто вывозили в море и сбрасывали за борт. Дальневосточные морские границы СССР то-гда почти никем не охранялись и японские промысловики: рыболовы, краболовы, зверобои уходили всегда с большой добычей, что позволяло им сказочно богатеть и наглеть тоже! Их сети систематически загребали не только морских животных, но и обглоданные трупы безымянных зеков. Крабовые консервы японцы продавали в США, шкурки морского котика в Лондон, тюлений жир поставляли в Герма-нию, бивни (клык) моржей продавали на аукционе в Париже, шкуры морских жи-вотных поставляли в Италию, а тем временем народ России, Украины, Белоруссии вымирал от голода; отмечались случаи каннибализма, но индустриализация, нуж-ды партии и мировая революция требовали много, очень много золота, а потому с согласия И.В.Сталина до региональных органов внутренних дел доводились «Планы поставки осужденных: рабочих и младших специалистов» для нужд ментовского «Дальстроя». Именно в те не столь отдаленные времена и родилась народная песня: «Я помню тот Ванинский порт И вид парохода «Угрюмый», Как шли мы по трапу на борт, В холодные мрачные трюмы». На территории Охотско-Эвенкийскийского национального округа трест созда-вал бесчисленное множество лагерей, где по разным подсчетам и в разные годы со-средотачивалось от 7 до 10 миллионов работоспособных зеков. Известно, что их чис-ленность значительно сокращалась зимой и резко возрастала в период навигации. Чекисты бдительно следили за тем, чтобы составлялись списки номеров, выбывших осужденных (умерших), которые оперчасть хранила в пределах до 3-х лет, а затем уничтожала. Партийное руководство и советская власть округа разумеется не препят-ствовали формированию «Севвостлага» для которого «Дальстрой» был просто ко-довым названием и как-то стыдливо претендовало на руководящую роль в этом бедламе, просило выделять средства для нужд местного населения. В середине октября 1932 года в Нагаево прошли: первая окружная партийная кон-ференция и первый съезд Советов Охотско-Эвенкийского нацокруга, выбравшие окружком ВКП(б) и окружной исполком округа, деятельность которых продолжа-лась всего несколько дней: 26 октября постановлением ЦК ВКП(б) большая часть территории округа: Ольский, Сеймчанский и Гижигенский (Северо-Эвенкийский) районы были переданы в особое подчинение «Дальстроя», действие советской власти на территории, опутанного колючей проволокой, было прекращено. Объединение всей возможной власти на Колыме в одних руках решало совершенно конкретную и единственную задачу: для нужд мировой революции и индустриализации страны надо было получить предельно дешевое золото! Ради такого результата, как на Колы ме, так и в иных лагерях карательно-исправительной системы были в открытую пе-речеркнуты все партийные лозунги, вместе с бредовыми идеями научного социал-коммунизма! И золото, которое по способу старателей добывали миллионы сталинских рабов, широкой рекой потекло в бездонные закрома власть имущей партии и ментовского государства. Чекисты тоже, не теряя времени даром, хватали все, что плохо лежит. Действовала генетически укоренившаяся психология человека, который всегда заботится только о том, чтобы иметь свое, а до всякого иного, ему и дела нет. Ца-рила стихия невиданной расхлябанности, обывательщины, хищничества, которым ВКП(б) противопоставила новый чекистский порядок!!! В результате интенси-фикации ментовской коррупционной политики - врагом Советской власти сделал-ся весь православный народ и она никого и ничего так не боялась, как своего народа, потому и сводила его со свету и свела больше ста миллионов человек, угробив цвет нации («А и Ф», В.Костиков), а у того(тех) который остался в живых становую жилу довела до генетического вырождения. Партия и власть, страх вечный в душе людей поселили, с помощью чекистов воспитали у гордых и воинственных славян нездоровые гены рабства, склонность к стукачеству, краснобайству и все той же жес-токости, непостоянству, с помощью которого практически деградирует «русская се-мья» и процветает раболепие в обществе. Поэтому доктрина ВКП(б) «О расцвете социализма в СССР» и сталинская динамика ее претворения в жизнь сразу сдохли, как только исчез двигатель сталинского постоянного партийного прогресса, т.е. на-силие: страх, смерть, тюрьма, колхоз. Поэтому уже в 70-х годах прошлого сто-летия стало окончательно ясно, что СССР не выдерживает конкуренции с западом и США, а потому дни его жизни сочтены, что убедительно подтверждает и опыт кра-ха «научного» социализма в странах «СОЦЛАГЕРЯ»! Декларативный коммунизм пока еще как-то сохраняется в странах, где климатиче-ские условия позволяют народу не очень беспокоиться о хлебе насущном. Таким образом, пора понять, что грубый практицизм, голая польза ведут к деградации не только личности, но и целых партийных структур, деятельность которых, как пра-вило, тоже определяет личность (правые силы). Коммунист, удрученный заботами о «мировой революции» становится невос-приимчивым даже к самому прекрасному зрелищу. Для него не существует чело-веческой духовной формы и пищи. Он навязчиво видит только мировую революцию, а не красоту и своеобразную - Божественную природу, православной цивилизации. Коммунисты - ущербные люди и им не понять, что все великое, богатое и несок-рушимое может быть сотворено и произрастать только на богатейшей духовной Ниве в Богоугодной православной цивилизации. К сожалению, сталинское наследие в РФ еще далеко не устранено, поэтому с национальной политикой власть РФ еще не определилась и только-только про-бует подступиться к реформированию прогнившей правоохранительной систе-мы, что достаточно полно и объективно констатирует в своих стихах один из заме-чательных православных поэтов. Анализируя волюнтаризм нашей репрессив-ной правоохранительной системы, он справедливо указал: «Доколе им смердить? Доколе? Ментов продлится страшный век? Ведь Русью правит ветер в поле, Христа громивший Человек!» Итак, в 20-м веке чекисты принуждали русский народ жить мечтой о будущем и потеряв в период репрессий больше ста миллионов наших замечательных бра-тьев и сестер, мы снова оказались под контролем госчиновников и потому дози ровано возвращаемся в лоно православной церкви. Создалась ситуация, которую достаточно хорошо изложил поэт М.Дудин : «Что это? - грех! А кто виновник – Тоски, свободы под замком? Плодит чиновника чиновник И беззаконие - закон!» В этих исторических условиях только православие может помочь народу уй-ти от постыдных идеалов мировой революции! Валерий Кокин