Я забросил чтение романов, не листаю Тору и сонеты. И теперь, быть может, это странно, но лелею лишь свои сюжеты. Через край меня переполняют и закручены бывают лихо. то они, как чудо, удивляют, то, коварные, арканят в иго. Главное, в них вымысла ни грамма, – боль прошла через хребет и печень. То в героях драм – родная мама, то в трагедиях – я, пошл и беспечен. Детство до войны и до Победы; Витьба, Витебск, родственники, тенью горести семейные и беды, разных судеб хитрые сплетенья; многочисленность потерь и расставаний, встречи с терпким запахом настурций; радости мальчишеских свиданий, жалкий стыд из-за ночных поллюций; быстротечность юности, женитьба, армия, завод, учёба в ВУЗе; и опять на первом месте Витьба, как единственная речка в том Союзе; шахты многолетние кошмары, труд геройский в ней не ради славы; кабинеты, секретарши, гонорары, пьянки, ну и прочие забавы, – всё это сюжетами ложится, обрастая массою деталей. По ночам, когда совсем не спится, ухожу я в мир реальных далей. Как читатель собственных сюжетов многочисленных неписаных романов, увожу фантазией поэта я себя в страну, где нет обманов, мифов, выдумки и творческих коллизий, где и тени нету ностальгии – только довоенный мальчик Изя, на себя взваливший годы-гири.