Отзыв о стихотворении Натальи Малининой «Притворство» «Не предавай меня, не продавай За поцелуи и бесстыдство голое: Я модной страсти выучу букварь И шарфик повяжу на нежном горле я. И стану, как она, красиво лгать И в обмороки падать безупречные, И надо мной ты будешь хлопотать С какими-то настойками сердечными... Но ты внимать рассудку не готов, Когда она талантливо расплачется. О, как легко ты принял за любовь Её ночные нежные палачества! Лишь простодушный медвежонок-сон, Безгрешно прикорнувший меж двоими и Тебя облапивший со всех сторон, Меня однажды назовёт по имени. А утром снова ты отводишь взгляд. В нём ад её ночей - до разговоров ли? ...И вспомнилось, Что много лет назад Вот также шарф летал над Айседорою...» (Наталья Малинина) В стихотворении 4 действующих «лица»: Главная героиня (буду называть её ЛГ), Соперница (пусть будет «Она», «Та» и «Другая»), Герой (так и будет «Он») и сон «Его». Стихотворение с тем самым «нервом», который я люблю в стихах, личностное, очень по-женски страстное. И мольба, и укор, и ревность, и соперничество, - всё сплетается в один женский СТон (недаром в стихотворении так много аллитераций «бесстыдство – страсти – стану – настойками – палачества – сторон»). Смягчает этот «укоризненно-нервно-молебный» стон повторение звука «л». Наталья Малинина относится к числу поэтов, которых я называю «чувственниками». Но она ещё и «звукач», для поэтической речи Натальи звук, созвучия, музыка являются первостепенными по значению. Поэтому все свои стихи она выверяет прежде всего по звучанию. С т.з. смысла мне интересна в этом стихотворении аллюзия к Айседоре Дункан и её шарфу, который стал причиной гибели балерины. Композиция стихотворения зациклена на шарфе: от «И шарфик повяжу на нежном горле я» до «Вот также шарф летал над Айседорою...» ЛГ ассоциирует свою судьбу с судьбой Айседоры. Но не полностью, как мне кажется, и не «в лоб». В последней строке есть слово «летал»: «шарф летал над Айседорою». Эта деталь кажется мне очень важной, особенно сочетание «летал НАД». С одной стороны, это – пред-видение трагедии (шарф летает над – как что-то (рок?), висящее над головой – просто не хочу употреблять слово «меч»), но пока ещё не сама трагедия: шарф ещё летает, он ещё не запутался в колесе (судьбы?). Так что такая подача «истории с шарфом» тоже даёт смягчающий оттенок. С другой стороны, ЛГ только обещает повязать на своём горле шарф и лгать, как та, другая, «ОНА». Вот, в чём дело: и у той-другой тоже шарфик на горле повязан, и НАД ней «летает» (висит)… И та, другая, любыми средствами старается манипулировать лиргероем… И – две женщины – два отчаяния – «связанные одной цепью»: одним лиргероем и одним шарфом. ГЛавная ЛГ – готова (если следовать тексту) и ЛГать, как та, Другая, «Она», «счастливая» соперница, и повязать на своей шее (как и «Она») «шарф Айседоры»: по сути – занять её место, потому что подозревает в манипулировании и притворстве, но при этом сама же готова точно так же талантливо плакать «и в обмороки падать безупречные», - и «крутится-вертится шарф голубой, крутится-вертится над…» обеими. Над ОБЕИМИ! А «Он» (тоже ЛГущий – обеим) - посередине держит их, висящих, на айседоровом шарфе (вот такая «картина» нарисовалась). Но это – если следовать строкам. Да, строки говорят, что ЛГ – готова лгать, и от лица ЛГ обвиняется Другая во лжи и притворстве. А между строк мне видится нечто другое… Во-первых, стихотворение написано от одного лица – это взгляд главной ЛГ на ситуацию. (Да будет выслушана и Другая сторона). Всё-таки, ложь (такая, которой верят, как истине) предполагает рассудочность, продуманность и «взвешенность стратегии» лгущего. Сомневаюсь, что в ситуации, в которой оказались героини этого стихотворения, дамы могут оставаться в спокойном и «твёрдом» уме. Психосоматика, знаете ли… Обе готовы на всё, лишь бы удержать Его. И – только ли с Дункан ассоциирует себя ЛГ? Она и с Другой себя ассоциирует тоже (несмотря на упрёки в притворстве), отсюда и «нежное горло» ЛГ, и «нежные палачества» Другой (не верится, что Наталья, которая так скрупулёзно работает над своими текстами, употребила одно и то же прилагательное просто так). И не лжёт, и не готов к притворству только простодушный и безгрешный Сон Его, зовущий по имени ЛГ. И сон этот – «медвежонок»: что-то тёплое, уютно-мягкое, пушистое, как какое-то запрятанное глубоко в душе чувство, которое не лжёт и – заставляет Его проговариваться во сне. С т.з. смысла (как не только «чувственник», но и «смысловик») хочется отметить следующее: строка «Её ночные нежные палачества», на мой взгляд, немного провисает из-за слов «ночные» и «нежные», потому что даёт «вилочку» значений: что подразумевается под «ночными» палачествами, инсценировка обмороков и слёзы или - … («Я модной страсти выучу букварь»)? Расшифровывать не буду, «чувственники» меня поймут. Если это инсценировки, тогда почему «нежные» (это меня немного сбило с толку)? Сюда же я бы присоединила и строку «В нём ад её ночей - до разговоров ли?» «Ночные палачества» - «ад её ночей». Даже если речь идёт о ночных истериках, то, мне кажется, нужно что-то выбрать: либо заменить слово «нежные», либо – что лучше – заменить слова «ночные» и «ночей». Но, учитывая то обстоятельство, что Наташа работает над своими стихами годами, могу предположить, что и это не последняя редакция текста. «А утром снова ты отводишь взгляд. В нём ад её ночей - до разговоров ли? ...И вспомнилось, Что много лет назад Вот также шарф летал над Айседорою...» Слишком близко прижались друг к другу «ад её ночей» и «вот также шарф летал». Получается (в моём восприятии), что ЛГ словно передаёт своё «айседорово» –Другой, остаётся ощущение «передачи» («эстафеты»?). Но мне-то кажется, что сама Наташа, как автор, не хочет признавать за «Другой» права на этот шарф. А уж права я или нет, насколько я прочувствовала и поняла это стихотворение – решать Наталье. Так что ответ – за автором. Могу добавить только одно: Наталья Малинина работает над стихами как настоящий Поэт (изводит «единого слова ради тысячи тонн словесной руды»), так что за её Поэтическое будущее можно не волноваться: Наташа знает и любит Слово. С пожеланием немеркнущего вдохновения, Елена Кабардина