Что слышишь? Божий глас в житейском гуле или планеты озверевший вой? А может, как свистят зловеще пули пока не над твоею головой? Иль, может, рвётся в сердце, а не в уши, переживая, мучаясь, скорбя, последний хрип: «Спасите наши души! Хотя б спасите от самих себя». К чужой беде оборотясь спиною, ты знать не хочешь – где и чья вина, и храп соседа за твоей стеною куда страшней, чем дальняя война. И всё-таки война опасно близко, она грохочет в самом мирном дне. На пол-России скорбно обелиски стоят предупрежденьем о войне.