Это невесть что, особь совсем малопонятной породы и ещё более запутанное в определении пола. Так себе, головоногое о двух косолапых ногах. Одетое до того неопределённо и с ярко вызывающим вкусом, что казалось, и обувка была сама по себе, и одёжка неизвестно какого сезона. Одним словом ультра-урбанизированный фасон, времён то ли позднейшей неолитической революции, а может и устанавливающейся сейчас эпохи современного предпаралитического полиомиелита. Мозг уж больно отчётливо просматривается жиденькими псевдоуниполярными нейронами. Эти эфферентные нейроны случайно отовсюду лезли из головы. Нестройными, куцыми, а местами даже выцветшими до корней пучками, просовывались в районе висков и темени. Прилизанные на затылке, они совсем не хотели слушаться за ушами, сильно закручивались и вились крупными кольцами. Как впрочем, и на всём остальном брюхе, спине, и тех же предплечьях, до самых, свисающих почти до земли кистей и средних фаланг пальцев. Торчали из мочек ушей, в носу гадко чернели, а спускаясь с бескрайних разросшихся бровей вниз, свисали затем отдельными хворостинами и безвольно спадали прямо на немигающие, довольно не глупые, в общем-то, глаза. По-видимому, пытаясь заслониться этим от всех окружающих любопытством свой мозг, который и не без этого злостно злоупотреблял и неукротимо буйствовал. И было хорошо видно, как давно уже не стареющая бритва местами брала свою жатву. От её долгой, в настырном принуждении настойчивой эксплуатации, с завязшими между стальными лезвиями разноцветных остатков мыла и разнокалиберных фрагментов витой щетины, оставались на щеках целые цветущие рощи. И вот эти, оставленные на пару живописные, чередующие яровыми клочья смотрелись просто виртуозно, создавая слегка потрёпанный, но далеко неукротимый вид не до ощипанной в крутом кипятке курицы. Со скромной алюминиевой серьгой, нацепленной на слегка оттопыренном набок ухе….