Возвратившийся домой из странствий вряд ли сможет точно объяснить, что абстрактней время иль пространство, или их связующая нить. Если вы не дураки, не плуты, чудаки, не стоит и гадать: в ожиданьях – тянутся минуты, в радостях – проносятся года. В этой азбучности жизни тая, чувствую себя, как эскимо. На больничной койке рассуждая, знаю только сущее одно: всё абстрактно, разве кроме боли. Боль конкретна, разрывая плоть. Можно всё от тела отфутболить – боль ничем нельзя перемолоть. Боль страшнее смерти и бесчестья! – Это знали суки в КГБ. И ломали тех там, кто был честен, танком проезжая по судьбе. Здесь в палате не как там в застенке, но однако, боль всё ж, как палач- неврастеник, охмуревший в стельку, издеваясь рвёт из сердца плач. Июнь 1999. –