Толпа зевак с ужасом начала разбегаться во все стороны, а Жанна попыталась меня ударить. Я схватил ее за волосы и швырнул Максу под ноги. Тот, споткнувшись, упал лицом в асфальт. Лимон вынул непонятно откуда взявшуюся дубинку и замахнулся. Ударить он меня не смог, потому что я его опередил и локтем саданул ему в челюсть. Лимон, выплевывая передние зубы, рухнул в лужу. И тут мне в бок всадили нож, перед глазами блеснула красная пе-лена боли, но я не сбавляя темп, выхватил у нападавшего Гаева нож и всадил его ему в живот. Роман как-то странно крякнул и упал замертво. Ира в первую же секунду моего появления встала на ноги и гляде-ла на все происходящее с широко открытыми глазами. Когда зеваки разбежались, а нападавшие лежали на асфальте и стонали, девушка бросилась в мои объятия, и я сказал: - Все нормально Ириша, я тебя в обиду не дам. - Ты ранен? – ее рука скользнула по моему животу и девушка с ужасом обнаружила у себя на руке кровь. - Пустяки, - я вытер пальцем кровь у нее под носом. – Чудно вы-глядишь. - Прости меня, - сказала она. Я не смог ей ответить, внезапная слабость накрыла меня с головой, и я оперся об капот своей машины. Ира посмотрела в сторону лежащих парней, те поднимались на ноги. Девушка, ничего не говоря, усадила меня на пассажирское сидение «Гольфа», а сама прыгнула за руль и завела мотор. Макс потрогал разбитое лицо и закричал: - Стоять суки! Вам хана! Вы трупы! Лимон шепеляво матерился и плевался кровью, Макс помог ему подняться и они прыгнули в Максимову «восьмерку». Ира включила заднюю передачу и «Гольф» резко рванул назад де-лая лихой разворот. Я едва успел схватится за панель, с удивлением посмотрел на девушку восхищаясь ее навыкам. Зверева уверенно рванула вперед, сначала немного повиляла, пытаясь выровнять машину, а потом начала выдавливать из «Фольцвагена» все соки. - Кто ездить учил? – улыбнулся я сквозь боль. - Папа. «Восьмерка» понеслась за нами вдогонку. Макс, обезумев от зло-сти, вжимал педаль газа в полик. Лимон что-то шепелявил на непонятном языке, но по смыслу можно было понять, что это проклятья в адрес обидчика. Жорж переступил через Гаева, он не заметил, что друга торчит нож в животе. Вадим подумал, что Роман в «отключке» и помощи сейчас с него - как с козла молока. Поэтому Жорж сел в свой старенький «Форд» и поспешил догонять беглецов. Ирина резко зашла в поворот, так что полосы резины украсили ас-фальт. Я стукнулся головой об дверь и отключился. Мир обволокло страшное опустошение. Лишь оставшиеся руины домов напоминали о городах, которые здесь когда-то были. Уцелела лишь одна дорога, по которой мы неслись на машине. Нас догоняли тысячи, а может быть миллионы голодных зомби. Их рык сливался в один ужасный гул, который пробирал до костей. Некоторые из них догоняли автомобиль, и старались в него вцепиться, скрипя ногтями по обшивке. Впереди дороги показалась пропасть. Мы уже не могли никуда свернуть и остановится. Мы просто на бешеной скорости неслись в пропасть. Назад дороги уже нет, а впереди лишь только смерть. «Смерть не избавит от мучения» - припомнилось мне, но выбора у нас нет. Весь горизонт покрыла пропасть, а за ней виден рассвет. Сколько бед пришлось пережить нам, и не уж то все это зря? Остается вопрос без ответа, это все, это конец. Бля… Я пришел в сознание оттого, что резкая боль полоснула мой живот. Из меня выдавился стон, Ира посмотрела в мою сторону и сказала: - Держись Володь, мы что-то придумаем. Мне стоило труда ей улыбнуться в ответ: - Все нормально. Я в порядке. Прижав рукой рану в животе, я ощутил, как по пальцам течет кровь. Сколько же меня резали за сегодняшний день? Другой бы давно уже помер, а я еще живу, несмотря на многочисленные раны. Ирина уверенно вела машину время от времени поглядывая назад. «Восьмерка» и «Форд» медленно нас догоняли, и вот-вот уже один из преследователей должен был пырнуть капотом наш «Гольф». Жорж без особых усилий обогнал приятелей и угрожающе приближался к нам. Макс крепко сжал руль и плюнул в сторону, Лимон пытался заря-дить свой револьвер, но непослушные пули то и дело выпадали с рук: - Я эсого убудка собссвенными руками убью! Три автомобиля с бешеной скоростью неслись по улице, а попа-давшиеся на их пути люди, с ужасом покидали проезжую часть. Меня бросило в пот, а в ушах усилился непонятный звон. Глаза понемногу слипались, и я очень сильно почувствовал липкую волну слабости, после которой, я полагаю, должна была быть смерть. Вот она! Пришла наконец-то за мной, но я теперь не хочу умирать. Не смотря на это, в глазах начало темнеть, и раны стали неощутимы. Стало очень легко и уютно, даже, не хотелось возвращаться к реальности. На мое плечо положил руку Афганец: - Ну привет Вовик, как самочувствие? - Я умер? – спросил я в темноту. - Почти, осталось немного, скоро ты присоединишься ко мне. Зна-ешь, здесь не так уже и плохо… - Хрен тебе! – прорычал я и сильно сдавил рану на животе. Резкая боль разрядом пронеслась по всему телу, и я вновь увидел дорогу, несущуюся передо мной. Увидел Иру, которая, протерев рукавом кровь на лице, переключила передачу. Звон внезапно утих на своей самой высокой ноте, и я почувствовал, как из моего правого уха побежала кровь. Но все это мелочи, ведь главное то, что я до сих пор жив! - Все в порядке? – на меня смотрели не злостные глаза Афганца, а обеспокоенный взгляд Ирины. - Да, - через силу выдавил я из себя и сильно вцепился за ручку двери. Внезапно, прямо перед нами, на дорогу выехал парень на велоси-педе. Ира резко ударила по тормозам и крутанула руль вправо. И в эту же секунду мы ощутили удар сзади, «Форд» смяв себе бампер об велосипеди-ста и от удара слегка завилял по сторонах. Девушка свернула в дворик больницы. Преследователи не отставали. Покрутившись по «лабиринтах» дорожек, «Гольф» понесся к выез-ду. Впереди показалась машина «скорой помощи», ее водитель едва успел свернуть с дороги, дабы избежать столкновения «лоб в лоб». Наша машина беспрепятственно покинула дворик больницы и вновь оказалась на прямой дороге. Зверева включила четвертую передачу и «Фольцваген» с глухим рычанием понесся вперед. Я вновь начал понемногу отходить от этого мира, и с этого состоя-ния меня вывел гудок пролетающего мимо самосвала. Я даже почувствовал подувший горячий воздух из мотора грузовика. Макс как мог, вдавливал педаль газа, чтобы догнать иномарки. Ли-мон все еще пытался зарядить револьвер, плюясь кровью и матерясь. Я оглянулся назад, сзади нас как приклеенный ехал Жорж. Если бы я мог увидеть его лицо, то увидел бы его злобный оскал зубов как у лесного хищника. - Не отстает сука! – сказал я. - Бля! – громко крикнула Ирина и свернула на тротуар, я посмотрел на дорогу и увидел там толпу людей, непонятно откуда появившихся. Проехать по тротуару нам не удалось, впереди нам перегородила путь пивная палатка. Зверева даже не успела затормозить, мы насквозь протаранили палатку. Обломки пластмассовых столиков полетели впереди машины. - Съезжай на дорогу! – крикнул я. Девушка послушно свернула, и мы вновь начали набирать ско-рость. Покрышки бодряще зашуршали по асфальту. Ира оглянулась: - Не отстают сволочи! Тем временем наш «Гольф» вылетел на перекресток и нам в бок влетел «Жигуль». Нас развернуло на 180-сят градусов, и мотор заглох. К нашему счастью, «Жигуль» послужил для нас защитой от Жоржа. Тот, не тормозя, врезался в преграду, и его машину подкинуло вверх. Жорж закричал и что есть сил держался за руль. Это были его последние минуты жизни, он сам это понял и смотрел, как неумолимо приближается асфальт. В его кармане запиликал мобильный, по мелодии он узнал, что звонит Света, девушка с которой он недавно познакомился. Сегодня он обещал сводить ее в бар… «Форд» со скрежетом упал на асфальт вверх дном, смяв под собой свою крышу. Те, кто стоял ближе всех к месту аварии, видели как на асфальт, одновременно с ударом, брызнула кровь. Макс теперь что есть сил давил на тормоза, но «девятка» скользила по мокрому асфальту как по льду. Дикий писк и удар – Максова машина замерла возле «Форда» и «Жигуля». Карцев перевел дыхание, он уже ожидал, что столкновение закончится более плачевно. Лимон уронил револьвер и как-то жалобно произнес: - Блин. Еще момент и их «девятку» смял огромный грузовик. Вездеход проехал своими огромными колесами по «восьмерке» и зацепил «Жигуль», водитель которого, поспешил удрать сквозь разбитую «лобовуху». С кузова грузовика посыпались трубы. На секунду место аварии затихло, слышно было лишь шипение моторов. Эту тишину нарушил сержант Гагач, он выбежав из «УАЗа» поспешил к месту ДТП. Его напарник Соколовский бежал следом за ним. Прохожие замерли на тротуарах и не шевелясь глазели на это зре-лище. Жуткую тишину нарушила крышка капота грузовика, которая со скрипом закрылась обратно. Гагач был уже возле «Форда», его руки опустились на метал машины и он заметил, что стоит в луже крови. От увиденного он дернулся, его фуражка слетела с головы и приземлилась в кровь. Соколовский запрыгнул на капот «Жигуля» и помог вылезающему из него водителю. Внезапно, сверху на милиционера ударил фонтан бензина, свалив его на землю. Гагач увидел как из пробитого бака вездехода фонтаном льется бензин прямо на его напарника. Поспешить на помощь он уже не успел. Где-то в «Жигуле» заискрили провода, и в секунду все оказалось в огне. В ушах Гагача застыл жуткий вопль его напарника, а дальше… Громко хлопнув, прозвучал взрыв, он отбросил в стороны даже тех, кто стоял на тротуаре. Куски метала поднялись в воздух, окна соседних домов одновременно рассыпались, а клуб поднимающегося огня опалил ветви деревьев. С хрустом упали два электрических столба и несколько кленов, которые окружали перекресток. Где-то начали падать металлические обломки и трубы. Те, кто мог бежать, стали быстро удалятся от места аварии. Везде слышались крики, вопли… Железная труба прокатилась по тому месту, где еще недавно стоял «Гольф». Сейчас же он был в трех километрах от места ДТП. - Вова, очнись! Хороший мой, пожалуйста, скажи что-нибудь! По-смотри на меня, любимый мой, посмотри! Я на секунду открываю глаза и вижу ее, ту, которая не бросила ме-ня в такую минуту. Ту, которая все поняла и простила, ту, которую я люблю больше жизни. Я обожаю тебя, моя маленькая! Я крепко сжимаю ее руку, и в моих глазах вновь темнеет. Я вновь слышу голос, но это не Ирин голос. Это Афганец: - Ну что ты? Я тебя жду уже сколько! Долго ты еще будешь сопро-тивляться? Сколько можно-то? Он стоит передо мной и улыбается, а потом попросту разводит ру-ками: - Они тоже ждут. Я вижу за его спиной эту многотысячную толпу зомби, которая преследовала меня каждую ночь на протяжении нескольких месяцев. Они ждут меня, облизывая свои острые клыки. - Сколько ты будешь еще бегать? Финал твой от этого все равно не изменится. Я же знаю. Нас, подонков, всегда будет ждать такой конец. Если ты думаешь, что тебе удастся избежать этого, то ты глубоко ошибаешься. Судьба давно уже для всех написала сценарий жизни и смерти. Поэтому, закрой глаза и приготовься уйти в вечность. Где-то вдалеке я слышал голос Ирины, но он был так далек… Аф-ганец заговорил громче: - Здесь, конечно же, не рай, здесь нет райского сада. Нет никаких ста девственниц. А россказни о следующих жизнях – это бред. Здесь опустошение и одиночество. Я на некоторое мгновение увидел это. Немые развалины городов, которые утопали в буйно цветущей зелени. Ветер, который завывал над искореженными остатками автомобилей. Птицы, которые носились над пустынными улицами, вовсе не пели, а как-то странно посвистывали. Я уловил в этом посвистывании какую-то знакомую мелодию. С каждой секундой она становилась яснее и яснее. Я открыл глаза. Ирина, которая склонилась надо мной, улыбнулась и поспешила меня обнять. Мы были в салоне машины, громко играла магнитола. Вот что это за мелодия! «Болгарский шланг» пел о том, что любовь может быть жестока. Я вдохнул запах ее волос и сказал: - Не плачь, все хорошо. Она шмыгнула носом и немного успокоилась. Освободившись от ее объятий, я огляделся. Наша машина стояла в лесу, везде были кусты и заросли. - Где мы? – спросил я. - В лесопарке, недалеко от «Русалки с Фиджи». Здесь нас не най-дут, я загнала машину в дремучие заросли. С дороги нас не видно. - Молодец, - похвалил я ее. Посмотрев на живот, я заметил, что мои раны были забинтованы. - Я оказала тебе первую помощь, - криво улыбнулась Зверева. – Кровь, вроде бы не идет. Но это на некоторое время, тебе не помешало бы сейчас в больницу. - Ты же понимаешь, что это не возможно. - Понимаю, - она опустила глаза. – Володь, а что мы будим делать дальше? Город, наверное, весь перекрыт, везде милиция. - Для начала мне нужно выпить, - сказал я. – Сбегай в «Русалку» и купи бутылку коньяка. - Хорошо. Она покинула машину, посмотрев в боковое зеркало, она протерла лицо рукавом. Я достал сигарету и закурил, радио напевало грустную мелодию в стиле кантри. Ирина, сунув руки в карманы джинсов, побрела в сторону дороги. Сигаретный дым наполнил салон и я начал думать над ситуацией, которая сложилась. Даже из самого жесткого «тупика» всегда есть выход. И главная проблема этот выход найти. У нас было немного времени, для того чтобы оставаться здесь – максимум три часа. Это значит, что за эти три часа я должен разработать план нашего побега. 11. АНТОФОГАСТА Юля Волкова была передана в детский дом прямо с вокзала города Новгород - Северского, где она была обнаружена нарядом ППС, который патрулировал ночной перрон. С виду она была спокойной и тихой девчонкой, которую постоянно обижали одногодки. Несколько лет детдомовских издевательств и унижений не сломали девочку, а наоборот сделали ее холодной и мстительной. Однажды ночью, когда все спали, Юля встала со своей кровати и не спеша оделась. Под подушкой лежал узелок с хлебом, который она украла со столовой и нож. Тихо, как кошка она подошла к кровати Вани Костылева и так же тихо перерезала ему горло. Так она поступила еще с шестьма мальчишками, которые любили над ней издеваться. Потом девочка вытерла нож об свою простыню и схватив свой узелок, выбралась через окно наружу. На тот момент ей было всего восемь лет. Несколько дней Юля бродила по лесам и полям, обходя попутные города и поселки. На четвертый день она столкнулась в лесу с каким-то стариком. - Ты заблудилась? – спросил он. - Нет. - Где твои родители? - У меня нет родителей. - Как тебя зовут? – спросил старик. - Юля. - Пойдем ко мне. Старик жил в небольшом домике посреди леса. Он покормил ее и долго расспрашивал о том, как она здесь оказалась. Юля рассказала все, умолчав только о том, как она расправилась со своими обидчиками. Старик ее выслушал и предложил ей остаться у него. - У меня нет ни детей, ни внуков. Да и вообще никого из родных. - Хотите удочерить меня? – спросила Юля, жуя огромный кусок мяса. - Да. Если ты захочешь, конечно. Девочка осмотрелась вокруг, и ее внимание привлекли блестящие кубки, и медали, которые стояли, и весели на фоне многочисленных грамот. - Вы спортсмен? – спросила она. - Я бывший чемпион СССР по каратэ. Вся моя жизнь – это беско-нечные тренировки и турниры. Были даже международные. А сейчас я никому ненужный пятидесятилетний инвалид, на последнем турнире мне сломали ключицу, которую слишком долго лечили. Юля отложила мясо в сторону и спросила: - Вы научите меня каратэ? Владимир Федорович, конечно же, согласился, и Юля осталась жить у него. Не важно, что этот старичок оказался педофилом и каждую ночь делал с ней, что хотел. Но самое главное и бесценное это то, что он научил девчонку всему что знал. Юля была бесконечно благодарна ему и не противилась его сексуальным наклонностям. Как оказалось позже, домик старого мастера спорта находился в нескольких километрах от Гомеля, то есть в Белоруссии. Глядя на карту, девочка удивлялась сама себе, какой путь она преодолела, сбежав с детдома. На чердаке у Федоровича хранилось несколько охотничьих ружей и пару пистолетов. Научив девочку стрелять, он брал ее с собой на охоту. Как нравилось ей это занятие! Какие это незабываемые моменты жизни! Как они стреляли в оленей и кабанов! А потом, у костра, он рассказывал ей охотничьи байки. Они были настолько интересны, что Юля слушала их с открытым ртом. Потом они ели поджаренное на костре мясо убитого ими зверя. Какое оно было вкусное! Правда, перед сном старик в очередной раз занимался с ней сексом, но это пустяки… В один мартовский день Федорович не проснулся. Его тело спо-койно лежало на кровати. Казалось, он все еще спал и вот-вот проснется. Юля сидела рядом с его кроватью и слезы бежали по ее щекам. Жалко было его, очень жалко. Хоронить его она не стала, просто собрала некоторые вещи в чемо-дан и ушла прочь. Когда ей стукнуло четырнадцать, она тусовалась в шайке малоле-ток, в одном из районов Гомеля. В компании Юля пользовалась авторитетом, потому как могла любого положить на лопатки, кто с этим был не согласен. Они воровали кошельки на рынке, занимались мелкими кражами. Как атаман этой своры беспризорников, Юля все операции планировала сама. Все их кражи и сбыт краденого проходил безупречно и без проблем. Ребята пропивали и прогуливали свои «доходы», а предусмотрительная Юля постоянно откладывала и откладывала деньги в никому не известный тайник. По ночам, засыпая в грязном подвале, она мечтала о роскошной жизни, которая ждет ее впереди. К ней подсунулся один из ребят и шепотом спросил: - О чем ты думаешь, Юлька? Она блеснула в темноте зелеными глазами и сказала так же шепо-том: - Ты когда-нибудь мечтал поехать за границу? - Зачем? Я иностранного языка не знаю, как я буду там общаться с пацанами? - Там хорошо, - вздохнула она. – Там пальмы и море. - Я видел море в журнале, - сказал он. – Так себе. Мне не очень то и понравилось. - Дурак, - ответила она. – Там всегда тепло и не бывает дождей. А вместо собак там живут тигры и леопарды. - Они же людей едят! – ужаснулся он. - Да. Однажды летом, их шайка попалась. Было это так. В один прекрас-ный день Юлечка захотела сорвать довольно таки приличный куш. В доме, где находился их подвал жил один мужик. Она довольно часто его видела и заметила, что живет он довольно таки не бедно. Одевался он в дорогие и красивые костюмы, его жена была как королева, а ездили они на огромном черном джипе. Бизнесмен или директор какого-нибудь предприятия – решила Юля. И вот в одно жаркое июльское утро, эта зажиточная пара побросала чемоданы в свой джип и укатила куда-то на отдых. Юля не смогла упустить такой шанс и в тот же вечер, она со своими ребятами проникла в квартиру этого мужика. Но видать, соседи это заметили и вызвали милицию. Всех членов шайки повязали, убежать удалось лишь их предводительнице. На следующий день она забрала все деньги с тайника и уехала в Минск. Денег у нее оказалось с достатком, она купила себе квартиру и по-ступила в училище. Проще говоря, Юля забросила прежнюю жизнь и начала новую. Даже устроилась на роботу в бар, официанткой. Помимо учебы и роботы она посещала спортзал. По ее полученному паспорту ее звали Юля Зайцева. Повар-кондитер третьего разряда. На одной из тренировок в спортзале к ней подошел какой-то му-жик: - У тебя неплохо получается махать ногами. - Хотите потягаться? – поинтересовалась она. - Нет-нет, боюсь проиграть этот поединок, - улыбнулся он. - Что же ты хочешь от меня? - Хочу предложить стать моим телохранителем. Видишь ли, не хо-чу окружать себя «быками». Мне приятней будет видеть рядом такое прекрасное молодое лицо, которое сможет не хуже мужчины защитить меня в опасной ситуации. - Неплохое предложение, - призналась она. - Ты умеешь обращаться с оружием? - Да так, стреляла пару раз. Алексей Евгеньевич, как его звали, был несказанно поражен ее на-выкам владения огнестрельным оружием. Он только поражался тому, что таким первоклассным телохранителем была просто очаровательная блондинка с ярко-зелеными глазами. Естественно она приняла предложение Евгеньевича и с той секун-ды началась ее карьера телохранительницы. Ее бос оказался формально директором ночного клуба «Шесть чувств», а неформально главой бандитской группировки, которая рэкетирывала пол города. И с этого момента она окунулась в совершенно новую для себя жизнь. Юля начала красиво одеваться, она наконец заметила, что намного привлекательней многих девушек и как могла пользовалась своей красотой. У нее было множество ухажеров, и каждый вечер ее можно было наблюдать в компании новой пассии. Один из знакомых подсадил ее на наркоту, и Юля постепенно начала принимать всевозможные таблетки, нюхать порошок и т. д. Как сумасшедшая она гоняла по городу на своем «Крайслере» и на ходу жадно вдыхала порошок, который протягивал ей пассажир – Колян Разгуляев. Потом они дико плясали в одном из клубов, пили дорогие коктейли, а затем поехали к ней домой. Как парочка сумасшедших они начали срывать друг с друга одежду. И он овладел ей еще в прихожей, на полу. Юля громко вскрикнула, наркота в несколько раз умножила сладостное ощущение. Но вдруг, как назло запиликал ее мобильный. Девушка оттолкнула от себя парня и схватила мобильный: - Слушаю! - Юля ты дома? – послышался голос шефа. - Да Алексей Евгеньевич, а что? - Скорей приезжай ко мне домой, по моему меня хотят грохнуть. - Лечу. Возле дома шефа, она была через десять минут после звонка. Ее сразу насторожило, что псы Джеки и Рекс не лают в своих вольерах. Она осторожно метнулась под забором в сторону вольеров и увидела двух овчарок в луже крови. В одно мгновение в ее руках оказался пистолет и она не спеша направилась к дому. Дверь в дом была открыта, и в прихожей горел свет. Пугающая тишина давила на уши, девушка быстро пересекла прихожую и стала подниматься по лестнице на второй этаж, там находилась спальня. Держа пистолет перед собой и не сводя прицел из приоткрытых дверей спальни, она и не заметила, как из-за угла к ней метнулась тень. Кто-то выбил с ее рук пистолет и нанес удар в живот, от которого она скатилась по лестнице вниз и замерла на паркете. Неизвестный спустился к ней и прицелился в неподвижное тело, чтобы покончить с этой сопливой засранкой. Но Юля, вдруг резко вскочила на ноги и выбила с рук противника пистолет. «Беррета» громко ударилась об пол где-то позади. Юля не останавливаясь нанесла неизвестному несколько ударов, от которых он едва сумел защитится. Не удержавшись на ногах противник упал на пол, а Юля как пантера прыгнула на него. Тот увернулся и ногами зажав ее голову повалил ее рядом с собой и схватив лежащую рядом «Беррету» приставил пистолет к ее голове. - Стоп! – послышался со стороны голос. Девушка и ее противник замерли и повернули головы в сторону стоящего человека. Это был невысокий мужик кавказкой национальности. Он медленно сказал: - Тракторист, опусти пушку! А вы милая девушка встаньте, я хочу на вас посмотреть. Тот, кого назвали Трактористом, опустил пистолет и встал на ноги, при этом помог подняться и Юле. Девушка ничего не понимая замерла на месте и пыталась мысленно угадать кто этот человек, и что здесь происходит. Где в конце концов ее шеф? Жив ли он? И будет ли жить она? - Ты знакомая Жигалкина? – спросил кавказец все так же спокой-ным голосом. - Я его телохранитель, - ответила она. - Совершенно не удивлен, особенно после вашей стычки с Тракто-ристом. Слышь, Павел, тебе приходилось сталкиваться с таким хорошим телохранителем? Тракторист пожал плечами: - Бывали и покруче, но барышня в первый раз. К тому же она в тех-нике лучше многих мужиков-телохранителей. - Я заметил, - сказал кавказец. – Скажи мне девочка, где ты научи-лась драться? - А тебе какое дело? – злостно нахмурилась Юля. – Где Алексей Евгеньевич? - Твой шеф убит, потому что был редкостной сукой и мешал жить многим честным людям. Ты, стало быть, не уберегла своего боса, от пяти пуль в голову. С этого можно сделать вывод, что телохранитель с тебя никакой. Юля посмотрела на Тракториста, который не торопился спрятать пистолет: - Вы меня убьете? - Ну а что нам остается делать? – развел руками кавказец. – Согла-сись, ты бы на нашем месте поступила так же. Зачем нам свидетель, который видел нас в лицо? Юля опустила голову и лихорадочно думала, как выхватить у этого мордоворота пистолет. - Хотя убивать тебя, если честно, мне не хочется, - продолжал кав-казец. – Ты первоклассный боец. Скажи мне, тебе раньше приходилось убивать людей? - Да, приходилось. - И сколько же ты человек убила? - Человек десять, не помню. - И что ты ощутила, когда убивала первого? – кавказец взял со сто-ла бокал и налил в него виски. - Ничего, - ответила Юля. – Я его ненавидела и хотела, чтобы он сдох. Кавказец пригубил напиток и сказал: - Ты прирожденная убийца. - Что-то я не особо этим горжусь, - зло усмехнулась девчонка. - А зря, - сказал тот. – Это особый дар. И дан он только избранным. Немногие могут убивать без особых чувств. Лишние чувства только мешают сосредоточится в этом деле. Мешают здраво оценивать ситуацию, что в последствии может привести к катастрофе. - Что вам от меня нужно? - Ты хочешь стать киллером? Юля усмехнулась, теперь уже менее напряженно, а скорей всего с издевкой: - У меня небольшой выбор, да? Стать киллером, или умереть. - Я думаю, ты не будешь долго выбирать. Девушка замолчала, а потом сказала: - Я не согласна. Кавказец улыбнулся и опустил взгляд вниз, на свои лакированные ботинки. Тракторист бросил в рот жвачку и стал невозмутимо двигать челюстью. В прихожей воцарилось молчание, которое предвещало смерть. Немного помявшись, кавказец сказал: - Очень жаль. - Если ты думаешь, что я передумаю, то ты зря надеешься, - сказала она. – На твоем месте я бы приказала этому дебилу поскорее прикончить меня, чтобы не тратить попросту время на пустые разговоры. - Знаешь, я не прощу себе того, что убью такого человека как ты, - ответил кавказец и посмотрел на Тракториста. – Пойдем Паша, нам еще нужно успеть на самолет. Тракторист с пустым выражением лица направился к выходу, за ним последовал и кавказец, оставив Юлю в растерянности стоять посреди прихожей. Когда они садились в свою машину, к ним подбежала эта девчонка. Она, шмыгнув носом, посмотрела на кавказца. Тот, улыбнувшись, пригласил жестом ее в салон авто. Юля села к ним в машину, и они поспешно уехали прочь. В ту же ночь они улетели в Киев. Итак, она стала киллером. Ее новый босс оказался что-то вроде на-чальником мощной организации наемных убийц. У него было несколько десятков подчиненных, и девушка стала одной из них. И только с этого момента, сирота из детдома стала по настоящему купаться в деньгах. Ее самые потаенные мечты сбылись, она могла позволить себе все что хотела. Единственный минус – это то, что нужно было время от времени убивать людей. Но для Юли это не было большой проблемой, все свои сомненья и проявления совести она глушила наркотой. Для этого мира убийц она взяла себе псевдоним – Антофогаста. Именно это имя знали почти во всех странах бывшего СССР, знали и боялись. Босс был несказанно рад, что в его организации появилась и успешно сделала карьеру эта милая девчонка с очень непростым характером и судьбой. На всех светских тусовках столицы, ее знали как Александру Дер-мандзаеву, жену успешного бизнесмена. Своими деньгами Александра помогла нескольким известным людям, но делала она это просто так. Однажды она услышала от босса о Владимире Клянцеве и настоль-ко увлеклась этой историей как неожиданно сама для себя влюбилась в этого известного киллера. Босс рассказал как Клянцев пришел в их организацию и какими убийствами он прославился. - Я и подумать не могла, что всех этих знаменитых людей убил именно он, - сказала в восхищении Юля. - Да, он мастер своего дела. Несмотря на то, что пьет как уличный бомж и тягается по бабам. А если бы он более серьезно относился к своей работе, то можно только представить каких бы он вершин достиг. С этого момента Юля мечтала встретиться с этим человеком, по-немногу она расспрашивала других киллеров о нем. Афганец, улыбаясь, говорил: - Да пьяница он, каких мало. Совсем не бережет себя и свое здоро-вье. Его чаще всего можно встретить в «Медузе», он там постоянно барную стойку «обтирает». Барракуда, задумчиво куря, посмотрел на Антофогасту и немного задумался. С виду он был похож на какого-то профессора, а не на киллера. Эдакий Эйнштейн. - Ты знаешь, мне кажется, что Клянцев хочет покончить с собой. Он настолько морально подавлен, что находится на грани психического срыва. Я думаю еще чуть-чуть и он сойдет с ума, это понятно и доказывает то, что он, прежде всего человек, а не убийца. - Этого не может быть, - сказала Юля. – Он мастер своего дела, он лучший из лучших. - Ты видела его глаза? - Нет, я с ним еще не встречалась. - Когда увидишь его, то загляни в его глаза. Там ты найдешь ответ на все свои вопросы. Клянцев слишком устал и я не удивлюсь, если босс прикажет завтра его ликвидировать. - Этого никогда не произойдет, - твердо стала на своем Юля. – Я никогда и никому не дам его убить. Некоторые рассказы о кумире потрясли Антофогасту, но она вери-ла только в то, что хотела. Клянцев был для нее самым лучшим на свете, и она сама себе удивлялась, насколько для нее любим этот человек, которого она никогда не видела. Сама не понимая толком, что делает, она по вечерах постоянно по-сещала «Медузу», в надежде встретить там Клянцева. И вот на девятый день, после нескольких порций «мартини», рядом с ней присел за стойку бара человек в потрепанном пиджаке. Глаза его скрывались за темными очками, а хриплый голос настойчиво попросил у бармена водки. Бармен видимо очень хорошо знал этого клиента, потому что, не говоря не слова, быстро поставил перед ним наполовину полный стакан. Клиент не медля ни секунды, опустошил его и облегченно вздохнул. Юля некоторое время сидела молча, а потом спросила: - Ты не загнешься? Слишком много пьешь. Клянцев посмотрел на привлекательную девушку и был не прочь завязать разговор: - Я алкоголик. Как ни прискорбно, но это жестокая правда и отри-цать ее не выход с положения. - Обычно люди столько пьют, когда у них что-то случилось. - Или потому что чувствуют себя пустым местом. Запиши себе эту вторую причину, не дай бог тебе ее узнать. - Меня зовут Александра. Клянцев легко пожал протянутую ей руку и представился: - Владимир. - Ты когда-нибудь расстаешься со своими очками? – улыбнулась она. - Только в постели. Клянцев говорил правду, он снял свои очки, только когда они вдво-ем оказались на кровати. Целуя ее шею, губы Владимира нашли небольшой шрам: - А это откуда у тебя? – спросил он. - Результат бурной жизни. - Любишь бурную жизнь? – Клянцев осторожно снимал с нее доро-гое платье. Юля помогла ему, попросту разорвав его на себе: - Обожаю. Они провели эту ночь вместе, и первый раз в жизни Юля Антофо-гаста была счастлива. Когда рано утром Клянцев ушел, она долго валялась в постели и не могла придти в себя. Даже босс заметил перемены в ее настроении: - Юленька, ты как никогда счастливо выглядишь. Что случилось у моего самого любимого киллера? - Я влюбилась. - Неужто у меня? – улыбнулся кавказец. - К вашему сожалению, нет, – улыбнулась в ответ зеленоглазая кра-савица. - Как жаль, - шутливо закатил глаза он. – Но ты все же не расслаб-ляйся, завтра улетаешь в Одессу. Дело срочное и ждать не будет. Этим вечером Юля вновь поспешила в «Медузу» и вновь нашла там Клянцева, обнимающего бутылку коньяка. Вновь целую ночь они ненасытно занимались сексом, а утром Юля едва успела на свой рейс. В Одессе ее встретил какой-то мужик и отвез ее в отель, там же вручил ей сумму и заказ. Оставшись наедине с собой, Антофогаста стала нежно протирать свои пистолеты, но мысли ее вновь и вновь уходили к Клянцеву. Обычно, оказавшись в каком-то городе для исполнения заказа, Юля не спешила его покидать, не побывав во всех злачных тусовках. На этот раз все было по-другому, и она поспешно исполнив заказ, покинула Одессу и возвратилась домой. В тот же вечер она вновь сидела в «Медузе», но Клянцев не пришел. Не пришел и на второй день, и на третий. А потом она узнала, что Клянцев где-то в России и вернется через месяц. Мучительный месяц ожиданий был награжден, и они вновь встре-тились в «Медузе». - Где пропадал? – спросила она. - Отдыхал на даче, - усмехнулся он. – А ты и впрямь меня ждала? - Ну да. - Зря, - он влил в себя порцию виски. – Слушай, у нас с тобой не будет ничего серьезного. Видишь ли, я не постоянен и серьезные любовные отношения не по мне. Мне жалко разбивать твои надежды, но не сказать этого я тебе не мог. - Я и не говорила тебе о серьезных отношениях, - хмыкнула она. – С чего ты так всполошился? Знаешь, ты похож на ежа, чуть что - сразу выставляешь свои колючки. - Ну такой уж я есть. - Боишься серьезных отношений, попахивает разбитым ранее серд-цем. - Увы, - сказал он. – Старая как мир мыльная опера. Школьная лю-бовь и всякая прочая херня. - Мне от тебя этого не нужно. - А что же нужно? В тот вечер, дабы быть оригинальными они занялись этим в туалете клуба «Медуза». Потом Владимир вновь куда-то пропал и появился лишь в начале весны. Встречались они довольно редко, но метко. Последний раз у них был прямо в парке, на лавке. Была уже глубокая ночь, и лишь редкие прохожие могли наблюдать их похабное совокупление. Закончив с нехитрым делом, Клянцев закурил: - Сашка, ты потрясающая любовница. - Ты тоже ничего, - сказала она, поправляя свою одежду. – Дай не-много глотнуть. Он протянул ей начатую бутылку джина. Потом погладил по голо-ве и сказал: - Я завтра уезжаю. - Опять? - Да, - как-то грустно потянул он. – Почему ты не спрашиваешь, куда, и кем я работаю? - Мне не очень-то интересно. Главное чтобы ты поскорей вернулся. Он улыбнулся, искренне улыбнулся. Потом он действительно уехал, и Юля уже привычно стала дожи-даться его возвращения. Но спустя несколько дней ее вызвал босс. По голосу она поняла, что у него какое-то довольно серьезное дело. Не спеша собравшись, она взяла свои две «Берреты» и поехала на встречу с боссом. 12. НОЧЬ, КОГДА НИКТО НЕ СПАЛ - Давай жми быстрее на педаль! – причитала Пахомова, сидя на пассажирском сидении микроавтобуса. Тихомиров был спокоен как удав, и казалось что никакая в мире сенсационная новость не способна сбить его с толку. Он лукаво подмигнул Татьяне и сказал: - Все в порядке, через три минуты будим на месте. - На дорогу смотри, идиот! Микроавтобус, сделав небольшой маневр, вошел в поворот и те-перь его пассажиры смогли увидеть горящие впереди автомобили. - Ничего себе! – охнул сзади один из спецназовцев. - Да уж! Покатались на славу! – поддержал его Тихомиров. Когда они остановились, то Пахомова быстрее всех добежала до места аварии и принялась лихорадочно искать «Фольцваген Гольф». Его в этой горящей куче железа не оказалось и Татьяна, вздохнув, закурила. Сзади подошел Тихомиров и сказал задумчиво: - Он и не думает останавливаться. Боюсь это не последние на сего-дня жертвы. Пахомова, как бы ни слыша его, сказала: - Сколько у тебя ребят? - Семь. - Пойдем, познакомишь, – она достала свое зеркальце, немного по-красовалась собой, а потом направилась с Тихомировым обратно к микроавтобусу. Через минуту все семь спецназовцев были построенные в шеренгу и главный из них сделал шаг вперед и представился как полагается: - Командир взвода быстрого реагирования лейтенант Рогачев. - Значит так, - Татьяна сделала глубокую затяжку. – Сегодня вы поступаете в мое распоряжение. Главная задача на сегодня найти и схватить киллера. Личность киллера известна, это Клянцев Владимир Андреевич. Фоторобот преступника я покажу вам чуть позже. Хотела бы напомнить и подчеркнуть, что взять киллера нужно живым. Еще раз повторяю: живым. - А если будет оказано вооруженное сопротивление? – спросил Ти-хомиров. - Ты глухой или тупой? – завелась она. – Я же сказала что нужно брать киллера живым. Даже если начнется конец света, убивать его категорически запрещаю! - Странно это все, - хмыкнул Тихомиров. – Чем он так важен? - Странно то, что такой дятел как ты, служит в милиции. А киллер владеет настолько важной информацией, что никому и никогда не снилось. Семь ребят переглянулись между собой, но ни слова возражения от них не поступило. Только Тихомиров что-то матерился и пытался подкурить, но у него не получалось. Татьяна продолжила: - Сейчас, мы поедем в отделение и будим ждать сигнала от постов ППС, которые перекрыли выезды из города. Вероятно сейчас киллер где-то затихарился и попытается покинуть город ночью. Поэтому у нас четыре часа до наступления темноты, чтобы как следует подготовиться и вооружится. Где ваши бронежилеты? Спецназовцы вновь переглянулись между собой, и Рогачев ответил за всех: - В отделении. - Какого хрена они там делают? Они сейчас должны быть на вас одеты! Вы что? Стадо безмозглых овец! Тихомиров! Ты будешь отвечать за это! - Да мы… - начал было он оправдываться, но Татьяна не дала ему договорить: - Не мычи как бык! У тебя не группа спецназа, а семь дебиловатых оболтусов, которым только коров пасти в колхозе! Ты их тренировал? Ты? Ты тренировал этих бестолочей? - Я. - Ты что, не на что не способен? Такой же даун, как и твоя группа? Это пиз…ц капитан! Ира вернулась довольно быстро, я не успел толком выкурить сига-реты. План действий я не то что не разработал, его даже еще не обдумывал. Почему-то ничего толкового сейчас не лезло в голову. Девушка вновь оказалась за рулем, и протянула мне бутылку конь-яка: - Ну что, легче не стало? Я вздохнул: - Нет. Ириша, любимая моя, у тебя есть какие-то идеи? Потому что я уже ничего придумать не могу. - У меня есть идея, - ответила она. – Я знаю одну девчонку, она в медицинском учится. Она твой единственный шанс. - Прозвучало как-то страшно, - признался я и повторил: - Единст-венный шанс. - Во-первых, нужно сменить машину. Потом проведать эту девчон-ку, а с самого утра уехать от сюда подальше. Или постой, она нам сможет помочь уехать! - Почему она будет нам помогать? – я с удовольствием глотнул спиртное. – Ты думаешь, что она по доброте душевной будет вмешиваться в это дерьмо? - А что есть другие предложения? Нам нужен транспорт. - Погоди, не гони лошадей, - я вновь закурил. – Я сейчас как ни странно все еще могу нормально двигаться, ни смотря на раны. Поэтому помощь твоей медсестрички мне не особо нужна. - И? - Что «и»? - Доводи свою мысль до конца. - Ну слушай. Сейчас часок отдохнем, потом выйдем к «Русалке с Фиджи», там по любому будет какой-то транспорт. - Воровать авто? – ужаснулась она. – Я не поняла, мы хотим неза-метно исчезнуть или прорываться через баррикады? - Машину начнут искать максимум через полчаса, этого нам хватит. Или же… - Что «или же»? - Или же никто искать ее не будет, - я задумчиво выпустил дым в лобовое стекло, туда, где наседали комары. - Как это ее никто не будет искать? – Ирина взяла у меня коньяк и сделала несколько глотков. – Что, бывает и такое? - Бывает, девочка моя, бывает. Мы возьмем машину с личным шо-фером. Он нас вывезет из города, а потом мы без проблем покинем эту страну за считанные часы. - Как это? - Есть у меня один должничок. - У нас получится? – она посмотрела мне в глаза. - Я очень сильно хочу, чтобы получилось. Главное чтобы… Ты по-нимаешь, что это очень опасно? Нас могут убить. - Не самое подходящее время, чтобы пугать меня, - сказала она, как-то обижено даже. - Я не хочу тебя пугать, - честно сказал я. – Я хочу, чтобы ты знала о том, что нас ждет. И готова ли ты рискнуть? - Ты сомневаешься? - Нет, я боюсь. Я боюсь за тебя. Мне вдруг действительно стало страшно, ведь если ее убьют, то я потеряю навсегда ее. Даже если бы я не вернулся за ней в школу, то она была бы сейчас в безопасности. Да, конечно ее бы побили и унижали, но потом бы она пошла домой и была бы в полнейшей безопасности. Я бы сейчас ничуть не боялся за ее жизнь и был бы, по крайней мере, чуть-чуть целее. Я бы смог без проблем сам убежать от сюда, а потом, через некоторое время, как в кино, приехать за ней. Я и сейчас могу представить эту картину: «Спустя несколько месяцев. Я без проблем приезжаю за ней, она выбегает мне навстречу, и я говорю ей: - Поехали от сюда, моя малышка. И мы садимся в машину и катим куда глаза глядят. Как в сказке или в тупой мелодраме. Дальше свадьба, бросок букета через плечо… В общем полнейшая идиллия». И я понимаю, что это самый разумный выход. А погоня и стрельба в стиле экшн, может очень плачевно для меня закончиться. Впрочем, все и так закончится для меня плачевно, Антофогаста уже давно в городе. Она уже ищет меня, и она не милиция, она найдет меня гораздо быстрее. А что же Ира? Я тяну ее с собой на дно, на верную смерть. Это конечно очень романтично умереть вместе и в один день, но все же, ну его на хер! Кем я буду для себя, если позволю убить Ирину. Я не смогу уже тогда вернуться через пару месяцев к ней. Она будет мертва. Я этого хочу? Конечно же нет. Значит нужно сделать так, чтобы она ушла сейчас домой. Но на-сколько я ее знаю, то могу предположить, что она не уйдет. Моя маленькая девочка никогда в жизни не бросит меня. Но волею судьбы нужно сделать так, чтобы она ушла. Как же это сделать? - Ты должна уйти сейчас. - С чего это вдруг? - Я вдруг понял, что очень рискую тобой. Пойми, все эти погони и перестрелки это не кино, а реальность. Ты можешь погибнуть, а я себе этого никогда не прощу. - Я не погибну. Мы не погибнем, мы прорвемся и будим жить по-живать и добра наживать. Не нужно паниковать. - Я не паникую, я трезво рассуждаю и чем дальше, тем больше по-нимаю, что все становится намного серьезней. Очнись, Ирка! Тебе всего-навсего семнадцать лет, нелепо так рисковать собой из-за ничего. - Я рискую из-за нас. Мы любим друг друга, этого что мало? Я забрал у нее бутылку и сделал несколько жадных глотков: - Посмотри на себя и на меня. Ты действительно думаешь что мы будим спокойно жить поживать и добра наживать? Я прошу тебя, очнись от этого сна! Подумай наконец мозгами! - Почему ты кричишь на меня? - Да потому что ты не осознаешь всей опасности! Ты не смотри на меня, я уже труп по большому счету. Но ты, ты должна жить. - Ты несешь какой-то бред, – нервно улыбнулась она. - Какой на фиг бред? Уходи, пожалуйста. Ступай домой и ни о чем не думай. - Как так? - Мне одному выбраться из этого дерьма будет проще. А потом я вернусь за тобой. Обещаю. - Володь, - она схватила меня за руку. – Я не хочу оставаться в этом городе, я не хочу возвращаться домой. - Но все же ты сейчас пойдешь домой. Я клянусь тебе, что меньше чем через три месяца я приеду вновь и заберу тебя отсюда. - Какие три месяца? Разве так мы думали? Ты же вернулся за мной сегодня. Зачем ты вернулся? - Это моя ошибка, – вздохнул я. - Ошибка? Значит то, что мы были вместе это ошибка? - Я не говорил этого! Я люблю тебя, и если ты любишь меня, то ты сейчас пойдешь домой. - Тебя одного убьют, - тихо сказала она. – Ты еле на ногах дер-жишься. - Черт возьми! Это я киллер или ты? Да я еще полон энергии! Мать их! - Только что ты говорил, что ты уже труп. - Не цепляйся к словам! Послушай, делай так как я говорю и все будет в порядке. - Ни хрена не будет! Ты бросишь меня в руки милиции, ты знаешь, как много у них возникнет вопросов? - Скажешь, что была моей заложницей. Черт! Да что угодно выду-маешь! Все рано это лучше чем смерть! - Перестань говорить бред. Я повернулся к ней лицом и гневно прокричал: - Пошла от сюда! - Ты что? – тихо произнесла Ирина. – Что на тебя нашло? - Иди на хер от сюда дура! Быстро, бля, встала и пошла! У тебя, я вижу, мозгов нет совсем! Заигралась в стрелялки! Думаешь что все так охренительно классно? Да хер там! Быстро от сюда! Я видел, как на ее испуганные глаза навернулись слезы, как дро-жащая рука пыталась найти ручку двери. Она, не говоря не слова, вылезла из машины и пошла прочь. Немного путаясь в кустах, так как заслезившие-ся глаза не видели почти ничего перед собой. Я смотрел, как ее немного шатающаяся фигурка не исчезла среди деревьев и кустов. Я ощутил, как из моих глаз текут слезы. Давно я уже не плакал… Так будет лучше для нее. Так она останется жива, а это самое главное, что я хочу. Прости меня Ирочка, прости. Я опустошил бутылку коньяка и выбросил ее из окна. Потом заку-рил. В голове все крутилось и сердце готово было выскочить из груди. Я еле сдержался, чтобы не бросится ее догонять. Нет, пускай идет. Пускай живет. У нее еще вся жизнь впереди, и не такая жизнь как у меня, а хорошая и добрая жизнь. Жизнь, которая полна красок и счастья, я не могу это отнять у нее. Окровавленной рукой я достал мобильник и набрал номер моего банковского агента, который управлял моим счетом. Немного полюбезни-чав с ним, я попросил его перевести все мои деньги на другой счет. - Зачем это вам? – спросила она. - Я хочу, чтобы все эти деньги достались одному человеку. Ты сама приедешь в этот город через месяц и оповестишь его. - Я могу предложить новую программу, для сбережения вкладов на новом счете… - Стоп-стоп. Все это расскажешь ей. Договорились? - Ваше пожелание для нас закон Владимир. - Вот и славно. Записывай имя. Зверева Ирина Николаевна, адрес… Продиктовав ей адрес и еще некоторые данные, я отключил теле-фон и положил его обратно в карман. На душе немного полегчало, теперь Ирина будет жить в достатке и ни в чем себе не отказывать. Ей эти деньги будут нужнее, мне они уже не нужны. Главное для меня сейчас, действительно попытаться выбраться из города и потом залечь на дно у одного очень хорошего человека, который живет в такой глуши, что немногие знают, где это находится. Потом я, как и обещал, вернусь за Ирой. Все будет хорошо. Затушив окурок об панель, я проверил обойму «Кольта». В моем распоряжении было две пули. Ладно, я надеюсь, что пистолетом вовсе не воспользуюсь. Главное все делать с умом. Покинув автомобиль, я огляделся. Вокруг был лес, было темно. Наугад я попытался найти дорогу и что удивительно – я нашел ее. Теперь впереди я увидел мерцающие между деревьев огни – там выход в город. А еще точнее там бар «Русалка с Фиджи». Идти мне было не очень легко, но все же я силой воли заставил себя перебирать ногами в сторону бара. Навстречу мне попалась какая-то влюбленная пара, они испугано замолчали и проводили меня взглядами. Краем уха я услышал сзади их шепот: - Может это маньяк? - Хрен его знает, пойдем от сюда. - Нужно в милицию позвонить… Я ускорил шаг, бар был уже виден. Возле его стояло несколько ма-шин, и одна из них была с «шашечками» такси. Вот то, что мне нужно! Такси. Зеленоглазое такси. Я обернулся в сторону влюбленной парочки и увидел, как они ми-гают мобильниками. Куда-то звонят. Пидорасы! Только бы успеть! Я пересек дорогу и оказался перед красной «девяткой», которая и была этим самым спасительным такси. Со вздохом я оперся об нее и увидел, что за рулем сидит водитель. Таксист меня не видел, он громко слушал музыку и махал головою. Мне пришлось постучать по окошку. Тот дернулся и опустил стекло. - Свободен? – спросил я. - Да, - промямлил он как-то испугано. Я плюхнулся на заднее сидение и немного застонал, боль резко кольнула спину. Немного отдышавшись, я сказал ему: - Мне срочно нужно в Чернигов. И для убедительности сунул ему сто баксов. Любой таксист бы со-гласился сразу, а этот что-то пробормотал: - У меня столько сдачи не будет. Сложный человек, я вновь громко вздохнул и огляделся по сторо-нам: - Нормально доедем, и сдача будет твоя. Таксист что-то пробормотал про себя, что-то вроде «Ничего себе!», а потом долго прищуривался, смотря на меня через зеркало заднего вида. Я в свою очередь вновь начал «отходить» от реальности и немного постанывать при этом. Боль была просто невыносима, хотелось даже умереть, чтобы не чувствовать ее. Но как говорила моя ненаглядная девочка: «Прорвемся!». Прорвемся Клянцев, мы еще покажем этим сволочам. Таксист тем временем узнал меня, как ни странно: - Клянцев, ты что ли? Я, сделав глубокий выдох, посмотрел на таксиста внимательно. Это оказался Игорь, совсем недавно мы с ним пили водку под Липовкой, но это не важно. - Ну привет. Не признал сразу, – сказал я. - Ты как? – спросил он. - Хреново. Очень хреново. У тебя случайно нет обезболивающего? - Сейчас, где-то в барсетке лежали таблетки, - он начал шмонать свою барсетку, приговаривая: - Я специально с дома брал, у меня постоянно зуб болит. Боль невыносимая, а в больницу боюсь идти. Ах, вот они! Он протянул мне таблетки и я трясущимися руками съел, наверное, штук шесть. Чтобы наверняка. - Хорошие, мне сразу помогают. Пять минут, и боль как рукой снимает. Я откинулся и начал ждать эффекта. Игорь немного засуетился и не спешил отъезжать. - Тебя, это, менты повсюду ищут. Все выезды перекрыты, мы вряд ли сможем выехать из города. Они все машины шманают. - А если я тебя возьму в заложники? – спросил я, доставая свой «Кольт». - Им на меня глубоко наплевать. Они нас двоих и положат. Ты слишком много людей замочил, они не дадут тебе никакого шанса. Я достал сигарету и закурил. Последняя, я почему-то задумчиво посмотрел на пустую пачку и сказал: - Верно. Дерьмо. - Я могу тебя отвезти в одно укромное место, и там отсидишься, пока все не утихнет. - А какого хрена ты мне помогаешь? – я смял в руке пачку и по-смотрел на него. – Тебе на свободе надоело быть? - Нет, просто ты мой знакомый. Мы же учились вместе, да и… - Что «да и»? - Я о тебе книгу хочу написать. Я как бы пробую себя в качестве писателя. Пока не сильно успешно… У меня всего несколько рассказов на My Works выложено, комментарии вроде бы сносные… - Книгу? Обо мне? Ты с ума сошел писака хренов? – меня вдруг разобрал смех, какой-то истерический смех. – Книгу тебе менты напишут в твоем деле, если будешь помогать мне. - А я не боюсь. - Ну и дурак ты, значит. Боятся нужно всегда. Только психи ничего не боятся. А нормальным людям, страх помогает принимать правильные решения. Он замолчал и отвернулся. - Значит, ты не согласен? - Не согласен с чем? – не понял я. - На счет книги. - Слушай ты, Хемингуэй, если мы сейчас не поедем, то писать тебе не чем будет, - я прислонил пистолет к его голове. – Давай-ка, заводи мотор и поехали. Игорь видать сильно испугался, так как долго не мог провернуть ключ зажигания. А в это время к «Русалке» подъехал милицейский «УАЗик». Припарковавшись сзади нас и тем самым, отрезав нам путь, так как «девятка» мордой вплотную стояла к клумбе бара. - Твою мать! – тихо сказал Игорь. - Глуши мотор! – крикнул я. – Глуши мотор, бля! Он заглушил мотор, и я немного пригнулся. Слава богу, в «девят-ке» были тонированные стекла и видеть пассажиров, особенно в темную пору, было не реально. Мое сердце начало ускорять свой ритм и я начал лихорадочно думать куда и как мне сбежать? Из «бобика» вылезли двое: Костенко и Майков. На Майкова страшно было смотреть, его пьяное и опухшее лицо теперь напоминало физиономию бомжа, а не капитана милиции. Костенко же наоборот, был полон сил и свеж как «огурчик». Он на ходу достал пистолет и сказал Майкову: - Ты иди осмотри тот переулок, а я к леску схожу. Может он там еще и остался. - Да не маньяк это, - махнул рукой Майков. – Ты пойми старлей, маньяк ходит в плаще ОЗК! ОЗК, понимаешь? А это, наверное, какой-то алкаш. - Как ты. - Ты Тарас Григорьевич не заговаривайся, а то сейчас твою рожу порву как газету. - Ладно, кончай угрожать, - плюнул на землю Костенко. – Все, рас-ходимся. Если что - кричи. Костенко направился в сторону леса и в скором времени исчез из вида в темноте. Майков, по всей видимости, никуда не спешил, а стал делать безуспешные попытки подкурить свою сигарету. Я не убирая пистолет, сказал таксисту шепотом: - Слово пикнешь – прибью. Прикурить у Майкова все-таки не получилось и он со злостью швырнул сигарету в сторону. Потом его шатнуло в сторону «девятки» и он, дабы не упасть, оперся об ее багажник. - Блядское землетрясение, - пробормотал он и вытер рукавом соп-ли. – А как же быть иначе, - запел он какую-то песню своего сочинения, - когда вокруг все хреново… Костенко, зайдя в темноту, начал было присматриваться, дабы не угодить лбом в какое-нибудь дерево, как вдруг рядом прозвучал голос. От неожиданности старлей дернулся и пукнул. - Товарищ милиционер, он в машине. Приглядевшись, он увидел рядом парня с девчонкой, которые ви-дать и звонили. - Вы что? Так и инфаркт получить можно, – он перевел дыхание и обернулся к бару. - Он в такси сидит, - сказал парень. – В том, об которое «мусор» оперся… ой, извините, милиционер. Костенко снял пистолет с предохранителя и передернул затвор: - В такси говорите… - Да-да. Точно, мы за ним следили, и глаз с него не спускали. - Молодцы ребята, - сказал Тарас. – Вы просто молодцы. Он осторожной походкой направился к машине, пистолет был на-целен на пассажирское сидение. - Чертовая тонировка! – сказал он себе тихо. – Ни хрена же не вид-но. Майков все так же стоял, только теперь как-то странно квакал. Ко-гда Костенко приблизился к авто, Майкова вырвало. Капитан перегнулся и от души блевал на асфальт, при этом даже рыча как тигр. Тарас с трясущимися руками был рядом с «девяткой», адреналин сейчас у него, наверное, зашкаливал. - Нам хана, - тихо сказал Игорь. – Он засек. - Молчи овца, - шепотом рявкнул я и прицелился теперь в стоящего перед машиной мента. Тот по ошибке целился на переднее пассажирское сидение, чем облегчал мне задачу. Что касается второго мента, то тот вообще блевал где-то сзади. Опасности как таковой я не чувствовал, у меня в запасе два выстрела. Костенко был уже в двух шагах от машины, я не спускал с него глаз. Это и стало моей ошибкой. Резко сзади открылась дверца и мне в затылок уперся пистолет. В салоне завоняло блевотиной и чей-то хриплый голос сказал: - Рыпнешься – разнесу голову. Пистолет опусти! Быстро опустил пистолет. Я опустил «Кольт» и Майков выхватил его у меня с рук. Костенко открыл дверцу и от души вмазал мне в морду. На несколько секунд я «потерялся», а очнулся уже лежа на асфальте. На моих руках кто-то умело застегнул наручники и сказал: - Доигрался? Падла. С этими словами на меня посыпались удары. Тот, который блевал, с какой-то неведомой ненавистью молотил меня ногами. Чем же я насолил этому пидору? Потом я вновь потерял сознание. - Хватит Вася! – крикнул Костенко. – Убьешь ведь! - Это ему за Машку! На! На, сука! На! Получай тварь! Костенко силой оттянул обезумевшего Майкова в сторону и сказал: - Успокойся Василий, покури. Майков посмотрел на неподвижное тело на асфальте и плюнул на него: - Тварь. - Успокойся, - Костенко видя, что Вася немного «отошел», отпус-тил его и заглянул в салон. – А ты чего притих красавчик? Ну-ка вылезай сюда! Игорь вылез из машины и замер на месте, боясь пошевелится, дабы не спровоцировать этих сумасшедших. - Ты кто такой? – спросил Тарас. - Таксист, - ответил тот. Костенко как-то странно хмыкнул: - Ну, что доездился, таксист? Помогал девочек насиловать? Держал их, чтобы они не сопротивлялись? - Вы чего? – глаза Игоря расширились. – Я не при делах, я просто вожу людей… Да я его не знаю! Он сел в машину, говорит, отвези меня в Чернигов. - Замолчи! – крикнул Тарас. – Разберемся, садись пока в «УАЗик» и жди своего часа. Быстро! Игорь поспешно двинулся в сторону машины. Костенко шмыгнув носом сказал Майкову: - Ну что, нужно вызывать группу. - Зачем? – не понял Майков. – Загрузим в «бобик» и повезем в от-деление. - Нет, слишком крупная рыба попалась. Сам маньяк, собственной персоной. Вызовем группу, а сами тем временем составим протокол о задержании. Нам теперь спешить некуда, зверь пойман. - Как знаешь, - пожал плечами Майков и вновь начал подкуривать. Пахомова с сигаретой в зубах играла с Тихомировым в дэберц. Майор сидел рядом с Колядой у рации и без перерыва выслушивал доклады от патрулей, которые перекрыли выезды. Из маленького приемника, который Коляда принес из дома, звучала веселая песенка. Пахомова стукнула считающего свои очки Тихомирова по голове: - Ну чего ты тупишь? У тебя же «Бэла» была! - А! Точно! Ну тогда пятьдесят восемь. - Все равно проиграл, - хмыкнула она довольно. – У меня семьде-сят. Ну что? «Байт»? Лох ты галимый! Вновь ожила рация: - База девятнадцать – сто восемнадцатому! - На связи База! – сказал устало Майор. - Проверили шесть автомобилей. Все чисто. Как понял? - Понял тебя. Дальше по распорядку. - Понял. До связи. Майор повесил рацию обратно и вздохнул. Пахомова окинув его взглядом спросила: - Ну что майорчик? Нервишки пошаливают? Выпей валерьяночки, успокойся, а то трясешься здесь как чмо обоссаное. Майор ничего не ответил и даже не посмотрел в ее сторону. Коляда чуть улыбнулся и начал записывать доклад. - Ну сдавай, давай! – сказала она Тихомирову. – Чего сидишь? - Тебе не пора свою таблеточку принять? – хмыкнул он. - Поумничай мне, хмырь мордастый, - сказала с улыбкой она. – Ты хоть бы выиграл разок что ли. Хвастался мне что никогда еще не проигрывал. Что-то не заметно. Как пацана сопливого «делаю». Тихомиров начал тасовать карты: - Сегодня не мой день. Карта не идет. У Майора вдруг запиликал мобильный. Он достал его из кармана и посмотрел на номер: - О! Костенко звонит. Интересно кого на этот раз поймали? Сына судьи? Алло! Да Тарас! …Что?... Так… Да-да я слышу. Пистолет? Ни фига себе! А нож?... Нету? … Точно маньяк? Татьяна бросила карты и подбежав к Майору выхватила у него с рук телефон: - Карпенко! Это майор Пахомова! Какой пистолет?... Ты дебил? Я спрашиваю марку пистолета!... Опа! … Ты уверен?... Так слушай меня внимательно, ничего не делайте, ждите нас. Мы с Тихомировым сейчас подъедем. Ни в коем случае ничего не предпринимайте! Ты слышишь меня пингвин? Замрите на своих местах и ждите нас. Все. Она бросила мобильник Майору и сказала Тихомирову: - Давай бегом заводи машину! Поехали! Ты майор остаешься здесь и контролируешь ситуацию по связи. Понял? Только не кораблики тут лепи, а делом занимайся! Тихомиров натянул свою курточку и сказал: - Сейчас, пойду ребят подыму! - На хрена? – закричала Пахомова. - Так положено. Он убежал из дежурки, а следом понеслась Татьяна. Через несколь-ко минут, они вместе с группой выехали из дворика на своем микроавтобу-се. Майор в какой-то нервозности стал метаться по дежурному помещению что-то про себя приговаривая. Зазвонил телефон. Коляда, подняв трубку сказал: - Дежурный Коляда, я вас слушаю… Так. Погодите… Да я записы-ваю… диктуйте…Так… Вчера? Вечером, да? … Так… Чего? Как так может быть? Что это значит?... Ага! … Да… Принял. Спасибо. До свидания! Он положил трубку и всем своим видом показывал полное непони-мание. Майор застыл на месте и спросил его: - Ну чего там? - Это самое… Принял сводку из области. - Ну и что? Что там? - Говорят, что три часа назад, под Черниговом обнаружены тела троих сотрудников МВД. Одно из которых принадлежит Пахомовой Татьяне Александровне… - Как это так? Она же только что… уехала… - Майор присел на стулец и посмотрел на входную дверь, в которой несколько минут назад исчезла Пахомова. – Погоди, если Пахомова мертва, то кто тогда эта сучка? - Не знаю, - ответил Коляда. - Ну-ка оставайся здесь, я за ними. Вот сука! С этими словами Майор, словно пуля выскочил из отделения и по-бежал к служебной «Волге». Коляда, проводив его взглядом в окно, сказал сам себе: - Ни хрена не понимаю! Меня ударили ладонью по лицу, и я пришел в себя. Вновь дали знать о себе раны, но уже не так сильно. Игорь не соврал, сказав, что таблетки хорошие. Они действительно помогали, но мне от этого все-таки не легче. Я сидел на асфальте, прислоненный спиной к «девятке», а рядом на корточках сидели два мента. Один из них, тот, что блевал, курил и с ненавистью сверлил меня глазами. Где мы могли с ним встречаться? По всей очевидности он меня «любит», а это значит, что я в свое время ему перешел дорогу. Но вряд ли, когда это я мог перейти дорогу какому-то менту из этого города? Что-то не вяжется. Может они насмотрелись фильмов и играют в «хорошего и плохого полицейского»? Очень даже может быть. Идиоты, одним словом. Тот, что был «хорошим», а в жизни Костенком, спросил: - Ну как самочувствие у нашего Потрошителя? - Так же как и у нашего Мела Гибсона, - улыбнулся я ему окровав-ленными зубами. Хорошо же он врезал мне по челюсти, до сих пор болит. - Шутишь еще! – со злостью рявкнул Майков. – Еще одно непра-вильное слово, гнида, и выбью тебе пару зубов. Усек? - Да, - хмыкнул я. – Я даже чуть-чуть в штаны наложил. Уж больно ты страшен, когда дышишь прямо на меня. Майков смачно врезал мне в челюсть. Перед глазами даже звездоч-ки пролетели. Я сплюнул кровью и языком потрогал краешек отломанного зуба. Хороший удар однако! Действительно «плохой полицейский». - Ты чего? – всполошился Костенко. – Держи себя в руках! - Это чтобы ему не так весело, падле, было, - сказал Майков. - Да ты прибьешь его здесь до приезда Пахомовой! - Ну и поделом ему будет. Таких тварей нужно еще при рождении убивать! Я вновь посмотрел на них и сказал: - Ты послушай своего напарника, а то я ведь не терминатор. Мне все-таки немного больно. - Сейчас ты, - Майков вновь замахнулся, но Костенко его остано-вил: - Уймись! Нам его допросить нужно! А ты устраиваешь здесь само-суд! Майков опустил кулак и вновь принялся подкуривать. На этот раз у него получилось, и он блаженно затянулся, а потом спросил у меня: - Ты за что тварь мою дочь убил? Я немного замешкался с ответом и переспросил: - Когда это я твою дочь убил? Ну-ка напомни мне, а то от ударов у меня в голове все перемешалось. - Я тебе напомню, - Вася громко плюнул и продолжил, - я тебе все напомню. И как резал ты ее, и как насиловал. - Стоп-стоп-стоп, - засмеялся я кашляя. – Вы что? Шерлоки долба-ные? Вы меня за маньяка приняли? На секунду менты переглянулись, и Костенко сказал Майкову: - Дай-ка его паспорт! Майков вытащил мой паспорт из своего кармана и сам уставился в него, потом хлопнул по своему колену: - Бля! Бля-бля-бля-бля-бля! - Что? – не понял Тарас и попытался сам посмотреть в паспорт. - А я сразу подумал, что фамилию эту где-то слышал. Клянцев Владимир. Тарасик, ты знаешь кто этот клоун? Это же наш неуловимый киллер! Вот ты какой, сатана! Я перестал кашлять и вновь сплюнул кровью: - Это значит, что вы больше не будете уродовать мое привлека-тельное лицо? - А кто его знает? – сказал Майков напарнику. – Может он и маньяк в придачу. Это нужно выяснить. - Ты прав. Мы то искали маньяка и киллера по отдельности? А очень даже может быть, что это один и тот же человек. - Да-да, - поддакнул я. – И передадите Бушу, что 11 сентября, один из самолетов пилотировал я. Аллах Акбар! Майков вновь громко плюнул: - Ты посмейся-посмейся. Скоро красавчик ты плакать будешь горь-кими слезами. - Можно начну сейчас? – улыбнулся я. – Вы не возражаете? - Тарас, можно я ему еще раз вмажу? – спросил Вася. – Так и хо-чется заехать в эту наглую рожу. - Заметь, - ответил я, - не одному тебе. - Сейчас приедет Пахомова, будим разбираться, - сказал Тарас. – Без сомнения, Вася, нам сегодня попалась уж очень крупная рыбка. - Бедные мои рыбачки, - я вновь сплюнул кровь. – Дайте лучше закурить. - Смолы тебе горячей! Падла! – рявкнул Майков. - Спасибо, - ответил я. Мимо проехала машина. Майков смачно куря, видимо чтобы я за-видовал, спросил: - Кто Семчукова заказал? Я не сдержался и рассмеялся ему в лицо: - Ну ты простой как два пальца! Записывай. Сейчас я все тебе и выложу. - Выложишь, куда ты денешься, - оскалился Майков. – Да-а-а, на-делал ты шума. Погони, стрелялки. Ты сопляк, наверное, слишком много фильмов смотришь, решил, что сможешь, как Джеймс Бонд гонять? - А что? У меня плохо получилось? – удивился я. – Думаю, получи-лось охренительно. - Там, на перекрестке, помимо многих других, погибли два сотруд-ника милиции, - сказал Тарас. - Боже, как жаль, - изобразил я глупое выражение лица. – Бедные «мусора», земля вам пухом. Аминь. - Сержант Гагач и лейтенант Соколовский, - медленно и траурно произнес Костенко. – Эти имена будут выжжены на твоей спине. - Прозвучало устрашающе, - сказал я. – О, дьявол, смилуйся надо мною! - Да он еще прикалывается с нас! – возмутился Майков. – Дай я ему заеду! Эта харя так и просит кулака. - Вася не надо! – сказал Тарас. – Не кипятись. - Правильно Вася, слушай своего напарника, он… -договорить мне помешал удар по челюсти. Вновь полетели звездочки, я сплюнул кровь и подвигал челюстью – не сломана! Крепкая у меня челюсть! Этим стоит гордиться. - Что за барышня с тобой была? А? – спросил Тарас. - Твоя сестра. Кстати забери у меня в кармане ее трусики, отдашь ей при случае. Вновь я получил удар, но теперь уже от Костенка. Видимо «довел» я и его. Удар слабый. Женский. - Ну сука! Конец тебе! – начал угрожать Костенко. - Конец – это когда ноги холодные, - поучительно сказал я. – Лад-но, мне приятно было с вами пообщаться, хотя и собеседники из вас довольно слабые… С этими словами я с наслаждением вмазал Майкову в морду правой рукой, на которой болтались открытые наручники. Удар был настолько сильный, что капитан милиции распластался на асфальте «звездочкой». Костенко в панике попытался достать пистолет из кобуры и не удержав-шись на ногах, плюхнулся на задницу. Я уже стоя на ногах саданул ему ногой в челюсть. Что-то громко хрустнуло и старлей «прилег» рядом с напарником. Я потер руку и сказал им: - А наручники нужно иногда прокручивать, а то они у вас ржой покрылись и открываются хреново. Я еле открыл. Оглядевшись, я увидел как зеваки, которые все это время наблюда-ли за нами с крыльца бара, начали осторожно скрываться за дверью, учуяли опасность. Потом мой взгляд упал на приближающуюся машину. Я сразу понял, что это по мою душу. Ну прям волчье чутье у меня проснулось. Забрав у лежащих пистолеты, я метнулся прочь и свернул в темный переулок. По дороге я с удовольствием отметил, что раны почти не болят. Я полон сил! Держитесь крепче уроды! Я так просто вам не дамся! Микроавтобус лихо притормозил перед «Русалкой». Сидящий за рулем Тихомиров, увидев лежащих на асфальте коллег, рванулся было с машины, но Татьяна его остановила: - Стой ковбой! Не рви лошадей! - Что такое? – не понял он и повернул к ней голову. Перед ним кра-совалась блестящая «Беррета», нацеленная ему в голову. Он даже не понял что происходит. – Ты чего… Бахнул выстрел и Тихомиров выпал из микроавтобуса на асфальт. Теперь в бар побежали даже самые смелые зеваки. А Пахомова быстро повернула ствол в салон микроавтобуса и за несколько секунд прикончила семерых спецназовцев. Потом достала из кармана таблетку, бросила себе в рот, и посмотрев в зеркало, прихороши-лась. Делала она это все не торопясь, хорошо владея ситуацией и не паникуя. Хладнокровная и уверенная, как кобра, вокруг которой через чур много мышей. Да, это была вовсе не Татьяна Пахомова, вы правильно догадались. Это была Юлия Антофогаста собственной персоной. Вспомнилось ей, как накануне этого, ее позвал к себе босс. Голос у него был тревожный, с чего следовало ожидать неприятных новостей. Юля примчалась к нему за считанные минуты. Босс бродил по своему кабинету и нервно попивал виски, при виде Антофогасты он сказал: - Как необычна и запутана эта жизнь! Она иногда просто поражает неожиданными поворотами событий. Это настолько интересно, что такой человек как я, никогда не соскучится. Я, признаюсь тебе, очень люблю такие повороты событий. Они обещают что-то новое и интересное, а иногда они настолько банальны и типичны, что хочется застрелится. - Вы это к чему? – спросила Юля. - Я Юлечка это к тому, что иногда проверенные и казалось, пре-данные люди делают дурацкие поступки. Губя при этом свою жизнь и что более страшно – свою репутацию. Ведь репутация в наше время – это важнее чем жизнь. Антофогаста со спокойным выражением лица застыла у порога, ожидая, когда любящий поговорить босс, скажет что-нибудь по делу. - Владимир Клянцев, - сказал он и Юля чуть заметно дрогнула. – Юлечка, что ты знаешь о нем? Юля облизала пересохшие губы и ответила: - Я знаю, что он профессиональный киллер, мастер своего дела. И что у него самый длинный список жертв в нашей организации. - Вот, безупречная репутация! Что я и говорил. Правда ты забыла упомянуть, что он слаб к алкоголю и женщинам. Но эти недостатки никак не влияли до этих пор на его репутацию. - Вы сказали «до этих пор»? - Именно, до этих пор. Что с ним случилось? Спился? Сошел с ума? Это, в общем, неважно, важно то, что он провалил дело. А это как ты знаешь роковая и единственная ошибка в жизни киллера. Видишь ли, провалив дело, хороший киллер при этом погибает. Погибает и проваливает дело. А плохой, после провала остается жив и его приходится ликвидиро-вать собственноручно. - Клянцев провалил дело? – пытаясь не выдать своего беспокойст-ва, спросила Юля. - Да, - ответил босс. – И самое плачевное – заляпал этим свою безу-пречную репутацию. Просто немыслимо глупый поступок с его стороны. Просто немыслимый. Юля стояла молча, и смотрела на босса, не сводя с его своих зеле-ных глаз. - Я просто шокирован от его поступка, - босс глотнул виски из ста-кана, который держал в руке. – Ты уже догадалась, зачем я тебя позвал? - Вы хотите, чтобы я ликвидировала Клянцева. - Да. - Я не буду убивать Клянцева, - резко сказала она. - Это с чего вдруг? – босс посмотрел на нее и от удивления замол-чал. Юля опустила вниз свой взгляд, и он от внезапной догадки выматерился, что бывало не часто: - Ох, ты бля! Ебаный несчастный случай! Ты влюбилась в него. Твой загадочный мужчина – это Клянцев. Ну ни фига себе поворот событий! Он отвернулся от нее и посмотрел на картину Моно Лизы: - Милая Лизавета, ты можешь представить себе? В голове не укла-дывается. Ну просто сюжет для мексиканской «мыльной оперы». Ты Юля любишь «мыльные оперы»? Антофогаста как-то тихо ответила, как провинившаяся школьница: - Я не смотрю телевизор. - Любовь, любовь, любовь. Сколько же хороших людей погубила эта любовь? Даже тебя Юля. Жалко и плачевно. Он замолчал и подойдя к столу, поставил пустой стакан. Потом засунул сигарету в свой мундштук и прикурил: - Ладно, Джульетта, иди отдыхай. Я поручу это дело кому-то дру-гому, потому что толку от тебя в этом деле не будет. Антофогаста стояла неподвижно и видимо не очень хотела ухо-дить. Босс сделал затяжку и выпустив дым в потолок спросил: - Ну чего ты стоишь? Милая моя, езжай домой. - Я никому не дам убить Клянцева, - уверенным голосом произнес-ла она. - Что? Что ты там мяукнула? Кошечка моя, гулящая сама по себе. - Я сказала, что никому не дам убить Владимира. - А ну-ка быстро марш отсюда! Сопли мне тут начинает пускать! Быстро скрылась! Дура. Юля не спеша вынула пистолет и посмотрела ему в глаза. Он быст-ро изменил тон и сделал пару шагов назад: - Ты чего так нервничаешь Юлечка? Нервишки у тебя стали сла-бенькие. Спрячь свой пистолетик, я налью тебе виски и мы попытаемся найти какой-то выход с положения. Антофогаста подняла пистолет и сделала два выстрела. Босс с про-дырявленной головой упал на стол и стянув за собой всю посуду, рухнул на пол. Юля с дымящимся еще пистолетом выскочила в холл. Два охранника попытались прицелиться в нее, но она оказалась проворнее, и они получили по пуле. Далее Юлия прыгнула в свою машину и как молния пустилась впе-ред. Она знала, куда поехал Владимир, она ехала туда же. Никто и никогда не сможет его убить, пока она жива. На выезде из города она врезалась в какую-то «Волгу». Все случи-лось так быстро, что через секунду ее машина стояла с заглохшим мотором и смятым капотом. Из «Волги», как назло, вылезли менты. Одна из них, женщина, сильно нервничала и говорила, что они и так опаздывают. В принципе советский зад «Волги» ничуть не пострадал, не считая левого «стоп-сигнала». - Ну и куда ты красотка так спешишь? – спросил у Юли подошед-ший мент. – Муж права купил, а ездить не научил? Антофогаста вновь нашла применение своему пистолету. И когда тела ментов лежали у ее ног, она внимательно изучила папку, которую держала при себе женщина-майор. В папке была детально изложена биография Клянцева, оставалось только удивляться, как об Владимире узнали менты? Или они уже давно под его копали? Куча вопросов, ответы на которые не столь важны сейчас. Немного пораскинув мозгами, Юля примерила на себе китель со звездами майора, а удостоверение на всякий случай сунула в карман. Хотя она уже твердо знала, что смотреть его никто не посмеет. Оттянув трупы в обочину, она туда же загнала свою машину, а на «Волге» решила продолжить свой путь. Немного изучив документы, она узнала, что направляется в 196-той отдел, которым командовал майор Майор Виктор Романович. Интересная фамилия у этого майора-майора. Ну а сейчас она была на пол пути, вернее в нескольких шагах от встречи с Владимиром. Прихорошившись и нюхнув маленькую дорожку, которая поместилась на тыльной стороне ладони, она выбралась с микроавтобуса и направилась к лежащим Костенко и Майкову. К тому времени, как Юля подошла к ним, Тарас приподнялся демонстрируя свой разбитый нос. Увидев перед собой Пахомову, тот закричал: - Он ушел гад! Наручники сука раскрыл и сбежал! - Куда он побежал? - В сторону парка! – послышалось от поднимающегося Майкова. – Ну я этого козла придушу собственными руками. Юля злостно блеснула в темноте своим зеленым взглядом и при-ставив пистолет к голове Майкова спустила курок. Прозвучал выстрел, кровь Майкова брызнула Тарасу в лицо, он как-то странно завыл приговаривая: - А-а-а-а, не надо, не убивай… Антофогаста навела «Беррету» на него. Вновь грохнул выстрел и безжизненное тело рухнуло на асфальт. Юля спрятала пистолет и направилась к микроавтобусу. Из окон бара за ее движениями наблюдали несколько пар глаз и несколько камер мобильных телефонов. Она открыла боковую дверцу, и из салона выпало два спецназовца. У одного из них она сняла АКМ и прихватила с собой два запасных «рожка». Автомат она лихо забросила за плечо, а «рожки» засунула за пояс ремня. Потом она посмотрела на приближающеюся машину и решила отступать. Юля направилась в ту же сторону, что и Клянцев. А из подъехавшей «Волги» выскочил Майор и с ужасом застыл на месте. Он ожидал здесь самое худшее, но как оказалось его здесь ждала еще более ужасная картина. Только из «УАЗа» время от времени показывалась чья-то голова. Майор вынул свой пистолет и подбежав к машине рванул на себя дверцу. Одновременно с этим послышался на смерть перепуганный голос таксиста: - Не стреляй! Не стреляй! Я не причем! Я простой таксист! Я ниче-го не знаю! Не стреляй! Майор опустил пистолет и еще раз посмотрел на своих подчинен-ных, которые лежали в лужах собственной крови. Майор оперся об «УАЗ» и сполз вниз, потом достал мобильный и набрал номер Коляды: - Алло! Коляда! Всех отзывай с постов! Через пять минут я жду чтобы район бара «Русалка с Фиджи» и прилегающего парка был оцеплен. Понял? Давай! Немедленно! Уже потом он набрал номер «скорой помощи», судмедэкспертов и других служб. А Жанна, в этот вечер отмечала день рождение своего двоюродного брата, который жил в центре. Сюда она поспешила сразу после происшест-вий возле школы. Пару часов она была сама не своя и постоянно дергалась от телефонных звонков. Ей казалось, что вот-вот позвонят из милиции. В глазах все еще оставался лежащий в крови Роман Гаев. - Ну кто же знал, что так получится? – в истерике говорила она бра-ту. Тот отвел ее из-за праздничного стола на кухню и сказал: - Жаннета, прекрати немедленно! Возьми себя в руки. - Сейчас по меня приедут и загребут, - ее взгляд метался по кухне, как будто бы она искала место, где можно спрятаться. Брат налил ей полстакана водки и заставил выпить залпом. Жанна поперхнулась и закашлялась. На кухню зашел один из гостей и сказал: - Блин, хотели девушек вином угостить, а его нет. - Сейчас Жанна сбегает в магазин и купит, - ответил брат и посмот-рел на сестру. – Правда я говорю? Жанна закивала головой и вытерла слезы. Довольно быстро ее выпроводили за дверь и сунули в руку не-сколько сотенных купюр: - Купи самого дорогого. Жанна спрятала деньги и побрела в магазин, который находился в нескольких метрах. Путь ее пролег через пустынный рынок. Лишь одинокие фонари освещали пустые ларьки и прилавки. В магазине слишком громко жужжали холодильники. Лампы на потолке слегка помигивали, а пожилая продавщица сверлила взглядом долго выбирающую вино Жанну. Где-то на улице завыла сирена милицейского авто и девушка слегка запаниковала. Следом проехала еще одна патрульная машина, и Жанна машинально отступила на пару шагов назад. - Что брать будешь? – не выдержала продавщица. Жанна вновь дернулась и быстро сказала: - Вино. - Восемнадцать есть? - Да, - кивнула девушка. – Мне вон того, за сотню. Продавщица взяла с прилавка бутылку дорогого вина и поставила перед покупательницей. Вино, стало быть, хорошее, оно стояло на витрине вот уже три года. Но вино ведь со временем становится все лучше и лучше. Разве не так? Жанна вытащила с кармана деньги, и несколько сотен упало на пол. Продавщица очень внимательно посмотрела на смятые купюры, как кот на масло. Девушка подняла их с пола и положила на прилавок сотню, остальные спрятала в карман. - Что-то еще? – спросила продавщица. - Нет. Спасибо. Взяв бутылку, Жанна покинула магазин, продавщица про себя от-метила, что девушка особо не спешила и постоянно чего-то шарахалась. Обкуренная наверное. Женщина крикнула в подсобку: - Коля! Тишина, только громко тарабанит холодильник с колбасой. - Коля! - Ну что? – из подсобки показалось небритое и опухшее лицо како-го-то мужика, по имени Николай. - Хватит спать бестолочь! Девчонку вон иди догоняй! Гривен три-ста точно есть, а то и больше. Коля широко зевнул и натянув на голову шапку, побежал к выходу. Он догнал Жанну уже посреди пустынного рынка, она ускорила ход, так как где-то на соседней улице уныло завывала милицейская сирена. Вдруг ее догнал какой-то тип и перегородил собой дорогу. Жанна чуть не упала в обморок, в голове пронеслись все заголовки газет о маньяке. Громко брязнув об асфальт, разбилась бутылка вина, которую она выпустила с рук. Осколки разлетелись по сторонам, а красное вино брызнуло им на ноги. - Куда спешишь цыпа? – спросил мужик, скаля свои зубы. Девушка дернулась назад, но он схватил ее за руку: - Куда собралась, курица? - Пусти, - пискляво крикнула она. - Гони «бабки» сучара! Быстро! И не кричи! Еще раз крикнешь – пузо распорю! - Я все отдам, только не трогай меня, - она лихорадочно достала с кармана купюры и отдала ему, а он в свою очередь сорвал с ее шеи цепочку и сережки. Жанна, плача и держась руками за порванные уши, попятилась на-зад и уперлась спиной в железный ларек. Он, пряча по карманах добычу, вновь оскалил зубы: - Молодчинка. Думаешь, что я насиловать тебя буду? Девушка на мгновение затихла и не сводила глаз с грабителя. В ее взгляде застыл ужас, и мужику это понравилось, он даже немного возбудился: - А что, может и буду… Эти слова произвели неожиданный эффект, Жанна, оттолкнув его, со всех ног помчалась к дороге. Мужик от неожиданности свалился на землю и посмотрел на убегающую фигуру. Не видя ничего и не слыша, девушка выскочила на дорогу, и в то же время ее сшиб пролетающий мимо грузовик. Послышался глухой удар тела об железо и писк тормозов. «КамАЗ» тормозил метров тридцать, просто скорость была у него очень большая. Все же грузовик замер на месте, и водила посмотрел на лобовое стекло. Оно было обрызгано кровью. «Камазист» вытер нос рукавом и дрожащим голосом произнес: - Мамочки! Красные огни стоп-сигналов «КамАЗа» осветили ларьки, в которых поспешно скрылся Коля. - Чувак, которого ваши коллеги задержали, побежал вон туда, - па-рень видевший все из окна бара «Русалка с Фиджи», рассказывал все это Майору. – А, перед тем как убежать, он забрал у них «пестики». - Кого? - Ну пистолеты! А тогда подъехал микроавтобус. И как только он остановился, в средине его: бах-бах-бах! Тут чувак, который за рулем сидел, выпадает и кровища из его головы как брызнет! А потом какая-то «телочка» вылазит, такая, подходит к лежащим мусорам… ой! Милиционе-рам, в общем. - Да по хер! Дальше-то что? - Вот! А эти милиционеры, типо, очухуются, такие, что-то там ей говорят. А она прямо в упор им: бах-бах! Кровища опять! Она, такая, подходит к микроавтобусу, берет автомат, и следом за тем чуваком побежала. - Значит туда побежали оба? – спросил Майор. - Да у меня все это на видео есть! Я сегодня же на You Tube выло-жу! Майор повернулся к десятерым ППС-никам, которые подоспели к месту происшествия, и сказал: - При обнаружении преступников стрелять без предупреждения! – потом достал из «УАЗа» рацию и прокричал в нее: - База – Сто пятнадцато-му! - На связи База! – прохрипел в радиоэфире голос Коляды. - Район окружили? - Район полностью окружен. Двадцатый на Доватора, двадцать пер-вый – Ленина, двадцать второй – Комсомольская, двадцать третий – Гагарина, двадцать четвертый – Железнодорожная, двадцать пятый – Горького, двадцать шестой – Роза Люксембург. Как понял? - Понял. Передай всем постам, что при обнаружении преступников – открывать огонь на поражения! - И по Пахомовой? - А по Пахомовой – тем более! Майор бросил рацию и крикнул: - Так, слушайте меня все! Прочесываете этот переулок, а потом парк. Со всех сторон их пути отрезаны. Они должны быть где-то в парке! Вперед! ППС-ники, вооруженные автоматами побежали в переулок. Майор запрыгнул в «УАЗ» и поехал следом за ними. С заднего сидения послышался голос таксиста Игоря: - Может, вы меня отпустите? - Сиди тихо! – рявкнул Майор и свернул в парк. Таксист вжался в заднее сидение и беспомощно оглядывался по сторонам. Вот-вот начнется стрельба и какая-нибудь «пуля-дура» обязательно попадет в его дурную башку. Чем дальше Ирина Зверева удалялась от «Гольфа», стоящего в кус-тах, тем сложнее ей было сдерживать слезы. Они без остановки бежали по щекам. Оказавшись на какой-то поляне, сплошь покрытой мхом, она беспомощно упала на колени и схватилась за лицо руками. «Почему все так получилось? Почему это случилось? Почему чем дальше, тем все хуже и хуже становится моя жизнь? И почему человек, которого я люблю больше всего на свете, так со мной поступает? Зачем он вернулся сегодня? Лучше бы они прикончили меня там, возле школы. Лучше я бы умерла, и все это закончилось. Он прогнал меня, чтобы спасти. Это чушь! Он бросил меня на рас-терзание ментам. Он же киллер и сволочь. Чертов пьяница, который страдает посто-янной депрессией. Сволочь! Я как дура шла вместе с ним по трупам. Жорж, Макс… Хоть они и козлы, но не заслуживали смерти. Они были такие же люди, как и он, как и я. Сейчас они мертвы. Больше никогда не будут приставать к девчонкам на дискотеке, не будут пить пиво в центре, возле памятника. Они сгорели заживо. Господи, как я могла полюбить этого человека? В нем же нет ни капли положительного. Все что он любит, это пить и кувыркаться в постели, и конечно же часами жаловаться на жизнь. Интересно, он правду говорил, что любит меня? Скорее всего, на-гло врал. Сука! Скотина! Ненавижу тебя! Что я тебе плохого сделала, что ты со мной так поступил? Уедем на море, за границу, куда хочешь. Как я могла быть такой дурой, и во все это поверить? Что со мной теперь будет? Что мне теперь делать?» Она достала с кармана пачку сигарет и закурила. В кармане были его деньги – сдача с коньяка. Она с ненавистью швырнула их в сторону. Деньги, из которых никогда не смоется кровь. Как и с него самого. Правильно говорят: за все свои поступки человек рано или поздно понесет наказание. В ее мыслях постоянно стоял его образ. Весь вымазанный в крови, перевязанный бинтами, но все равно, через силу улыбающийся. «Чертов шизофреник! У него же с головой не все в порядке!» Сигарета дымилась в руке, по лицу все так же бежали слезы. Ира резко потянулась рукой к цепочке, которую он подарил и хотела было сорвать, но потом остановилась. «Чертов ублюдок, я все равно тебя люблю. За что я его люблю? Что в этой скотине хорошего?» Рука бессильно свалилась на колени и девушка затянулась горьким дымом. Нужно было идти домой. Не сидеть же здесь и не умирать. Жизнь продолжается. «Как он там сейчас? Что он дурак придумал за план? Его же убь-ют!» Темнота медленно закрашивала все краски леса. Над головой нача-ли носиться летучие мыши, а в кустах шарудели ежи. Ирина поднялась на ноги, вытерла рукавом лицо и посмотрела в сторону, где в нескольких сотнях метров, стоял «Фольцваген Гольф». Медленной походкой она двинулась в сторону машины. «Я не могу его бросить. Я не хочу его бросать. Я люблю его и точ-ка. Домой я не вернусь никогда. Я хочу быть с ним, только с ним и не кем больше!» Руками отклоняя ветви кустов, она пробиралась к тому месту, куда загнала автомобиль. Вдруг Ирина остановилась. «А если он умер? Если одна из его ран была все-таки смертельной? Не зря же он так мучился? Он умер!» Теперь она побежала к машине. Но там ее ждало разочарование – в машине никого не оказалось. Ни Володи, ни трупа Володи. «Он ушел. Куда он ушел? Куда же он дойдет? Он еле движется и постоянно теряет сознание!» Ирина обошла всю территорию вокруг автомобиля и вновь верну-лась назад. Опершись об капот, она опустила голову и не спеша, думала о том, что ей делать. Ничего толкового в голову не пришло, кроме того, как идти и искать Владимира. Он не смог далеко уйти. Скорее всего, как и говорил, пойдет к «Русалке с Фиджи» и угонит машину. На большее его киллерская голова не способна. Зверева направилась к дороге. Она должна была быть в пятидесяти метрах от сюда. Ее движение замедляла темнота, и приходилось идти осторожно и медленно, чтобы не наткнуться на дерево. Сделалось как-то холодно, и девушку пробрала дрожь. Под ногами громко хрустели сухие ветки и шишки. Ирина посмотрела вперед и вдалеке увидела пробивающийся сквозь деревья свет бара «Русалка с Фиджи». И как раз ее нога ступила на твердый асфальт. Ну вот и дорога! Девушка смело направилась вперед и вдруг ей дорогу перегородила какая-то тень. Ирина резко остановилась и по всему телу прошел разряд страха. Сердце резко начало колотится как сумасшедшее, а ноги немного неметь. Перед ней кто-то стоял, и приглядевшись получше, можно было увидеть на темной фигуре длинный плащ с капюшоном и длинный нож в правой руке.