Нетрадиционная кроличья любовь Ёжику Егору от крольчихи Светланы в день его узаконенного совершеннолетия Очередное чудо, спущенное по разнарядке небесной канцелярии, досталось немолодой уже крольчихе. Сама крольчиха Клара одичала давно, ещё в юности. Да-да! Раньше она принадлежала к элитному семейству домашних кроликов, пока не случилось… Клара ничего не понимала в человеческих проблемах. Просто как-то летним днём она перестала быть домашней и убежала из открытой клетки в лес. Маму, папу, сестёр и братика с тех пор крольчиха не видела. Жила одна, облюбовав норку под пеньком старого, давно уже умершего дуба. Клара даже не пыталась познакомиться и подружиться со своими «лесными родичами». Не то, что бы она испытывала к ним неприязнь, но и особого рвения душевного не наблюдалось. Хотя своей добротой и тихим характером привлекала лесных мамочек, которые не опасались порой оставлять своих чад под присмотром Кларочки. Крольчихе очень нравилось возиться с детёнышами. Причём, со всеми. Оленёнок, бельчонок, мышонок – для всех одинокая крольчиха была мягкой, пушистой и нежной нянькой. Бывало, наведывались к ней лесные зайцы-красавцы, да только Клара отгоняла серых плейбоев своей холодностью, порой переходящей в агрессию. - Дура ты, Клара! Так и состаришься в своей дыре, опекая чужое счастье! – как-то высказался Серёжа, местный красавец, славившийся своей потенцией и неутомимостью. Крольчиха по своему обычаю промолчала, с грустью и одновременно с жалостью посмотрев на зайца. Как-то осенним вечером, когда моросящий дождь шелестел в опавшей листве, Клара услышала странные звуки. Казалось, шелест превратился в шёпот! - Кто здесь? Здесь кто-то есть? Тут никого нет? – Высунув носик наружу, затараторила Клара. - А даже если кто-то и есть, Вам какое дело?! – последовал ответ. Крольчиха вгляделась в темноту (благо зрения ещё не коснулась надвигающаяся старость) и глаза, привыкнув к мокрому мраку, различили на тёмном фоне ещё более тёмное пятно. - Мне? Хм… Мне … Мне одной не съесть большого красного яблока, которое принесла кабаниха на прошлой неделе. Я с её поросятками нянчилась. Вот сижу и смотрю на него: большое, душистое, красное… В моросящей наружи явственно послышался звук невольного почмокивания. - Красное? Видать, не «Семиренка»… - «Кардинал»! Там, далеко за лесом, есть экспериментальное хозяйство садоводов. Оттуда и яблоко. Я приглашаю, а ты как хочешь. Хотя мне на самом деле не справиться с этакой уймой вкусного. Тёмное пятно приблизилось и вдруг обрело прямо по середине две зеркально-чёрные точки. Точки моргнули, а между ними что-то шмыгнуло. Нос! Маленький, чуть курносый нос ежонка! - Я никогда «Кардинала» не видел. Можно взглянуть? – уже без ноток вызова спросил зверёк. - Вкатывайся, дружочек! Меня Кларой зовут. Многих детёнышей знала Клара: хорошеньких, толстеньких, вредненьких, славненьких… А этот ежонок вдруг объединил в себе все образы и одновременно был бесконечно иным. Мокрые колючки начали обсыхать и топорщиться. В душе Клары шевельнулся и подкатил к горлу комок нежности, которая, в свою очередь, не преминула тут же застить глаза чистыми слезами искреннего умиления. - Привет, тётя. А меня Иржиком зовут. Да, «Кардинал» не плох, но… Не фонтан! – смешно хрустя сочным яблоком, проворчал ёжик. - Да? Есть с чем сравнить? Здорово! Расскажешь, Иржик? – Клара с неподдельным интересом окунулась в неожиданно возникшую симпатию. Ей стало весело, легко и уютно в обществе этого маленького, колючего, но такого славного малыша! День за днём бежали незаметно. Клара так привыкла к визитам ёжика, что не заметила, как … полюбила ребёнка. Чужого не только по семейству, но и по роду. Она – кролик. Он – ёж. Она – стареющая одинокая крольчиха с «чуждым одомашненным» прошлым. Он – почти ещё младенец, рождённый в семье истеричной ежихи … - Клара, а почему ты одинокая? – как-то спросил Иржик. - Одинокая? Хммм… - задумалась крольчиха, смешно опустив одно ухо, закрыв им свой агатово-чёрный глаз. - Ну, да, одинокая. Ты же ведь одна живёшь. Ни крольчат у тебя, ни кроля законного. Даже случайных зайцев нет! – Ежонок хохотнул, в его смешке была слышна взрослость и… направленная жестокость. Клара долго молчала. Потом её уши встали торчком, во взгляде молнией пронеслась мысль, крольчиха приосанилась, явно демонстрируя своё родство с элитным кролиководством. - Одиночество – это не то, когда кролик один. Это то, когда одному уже невозможно. Голос Клары звучал достойно, с нотками благородства и одновременно тепло, по-матерински. Иржик отвёл свои угольки-глазки. Малыш задумался, примерив на себя чувство одиночества и… понял. Он понял! Он понял, что Клара – его настоящий друг! И он, Иржик – молодой, колючий, порой резкий и недоверчивый ёж – теперь тоже не одинок. Он любим и любит любовью понимания, симпатии и уважения. И осенний дождь – это не беда! И зимняя стужа – временное похолодание! И зной летний – лишь каприз солнышка… Обо всём об этом можно поговорить, порой поспорить с тёплой, мягкой, очень взрослой, но такой понимающей Кларой. Одиночество – это не состояние. Одиночество – это выбор. Одиночество – это добровольный выбор состояния. А любовь… это мост от одиночества к счастью. Даже в мире кроликов и ежей.