Господь, скажи, по чьей вине противный стихотворный зуд докучливо живёт во мне? Ему устрою самосуд. Почто безвинного меня он истязает столько лет? Всегда поэзия – стерня, по ней босому ходу нет. А у меня к тому ж ещё с рожденья раны на ступнях. И даже сердце со свищом. А под ногами сплошь стерня. Почто он тянет так меня? Почто он пряники сулит и заставляет сочинять? О, как меня он долго злит! И мне желанья не унять его узнать, его понять. Быть может, очень я смешон, но ты, Господь, скажи, кто он!