памяти Даниила Хармса ________________________ Ну и денёк сегодня выдался! Всю дорогу ко мне на улице обращались какие-то люди, чего-то всё спрашивали, я им чего- то отвечал…Нет, сегодня я, право, какой-то заговорённый! Вначале в парке подошли нахальные ребята, спросили как пройти к…., я махнул неопределённо рукой в направлении и буркнул: «Десять минут не сворачивая…» и пошел дальше, погружённый в свои мысли. О! Они (мысли) меня прямо одолевали! Они лезли в мою голову с фантастической назойливостью…будто им там мёдом намазано. И если б хоть путные какие, а то бредище-то! Вот если б их могли слышать окружающие, то меня бы сразу упекли куда надо…Но они мучили меня тихо, и я шел, ничего вокруг не видя и не слыша, стараясь не привлекать внимания. Но не тут то было; люди, очевидно, как-то всё же догадывались, что во мне творится, и, словно опасаясь, как бы я чего не открыл, чего такого им неудобоваримого не изобрёл или попросту – не стал слишком умным, как сговорившись, под разными невинными предлогами (а который час?) настойчиво старались выудить меня из себя. Они поминутно дёргали меня за куртку, висли на плече, старались дотронуться до рук, похлопать по спине… «Ой, а это не вы пуговицу потеряли?», «А через три дома я увижу собес?», «Вы не поможете мне сосчитать в столбик?», «Не знаете, этот уехавший автобус больше не приедет?», «Скажите, вот что мне делать с моим мужем?!», «Какая сейчас температура?»… Я понял: это Матрица. Она меня решила свихнуть. Это она нарочно придумывала все эти вопросики, подсовывая мне этих…призраков. Но я-то раскусил её... Не возьмёшь! Дудки! А за мною уже тянулась процессия. Нет-нет, конечно эти безобидные людишки, типа, ничего такого не замышляли и семенили, якобы, по своим личным делам, неумело строя мину холодного безразличия… Я им никому, видите ли не нужен… Ха! Поверил, как же…Уж я-то знаю. Я всё вижу. От меня не укроется то, как они незаметно посматривают на меня, как они перемигиваются меж собой. Они даже сами того не осознают! А я – всё чую! Они прут, как сомнамбулы, ведомые таинственной единой силой, силой, намеренной мне навредить…И она совещается промеж них (в себе) незаметными сигналами и флюидами о том, кого следующего послать ко мне. Пятнадцать человек на сундук мертвеца… Вот выросла передо мною старушонка (божий одуванчик) и очарованно вращая глазами с кривою улыбочкой спросила: «Молодой человек, не угостите ли покурить?» Ну всё, тут уж моё терпение лопнуло. Вытаращив дико глазищи, я злобно прошипел: «Не курю, с-старая с-сволочь!!!» Бабуля от удивления чуть отшатнулась, выкатив круглые глазёнки и, хлопая ими, слабым голосом произнесла: «Да? А я думала, что курите…» И маразматически застыла с отвисшей вставною челюстью. Тут я бросился бежать со всех ног. Я разрезал человекопоток, как катер волны, и люди загодя покорно расступались, будто это бежал император. Я рванул к метро. Эскалатор. Вагон. Свободное место. Сел. Уф! Огляделся: все сидят такие спокойные, чинные… Пассажиров мало. Слава Богу, кошмар, вроде, кончился. Едем. Мерный стук колёс мягко баюкает. Приятный белёсый свет. Глаза полуприкрыты; всё тело охватила приятная истома, оно тяжелеет, вминается в скамью…Вагон слегка покачивает. Мы едем…едем…едем…Чего-то долго едем без остановки… А ну и пусть: думать не хочется, безмыслие, расслабление…Нирвана. Чёрт! А ведь действительно,– катим минут с двадцать и хоть бы что! Заснули все что ли?! Остановка-то где?! Я тревожно огляделся. Пассажиры преспокойно сидели рядком, невозмутимо, будто всё так и надо. Какие-то они все…со специфической выправкой, что ли,– словно вышколенные в одном учереждении. И все – мужчины, ни одной женщины,– весь вагон! Как на подбор… Ко мне закралось странное подозрение. Дааа, здесь случайных людей нет. Я исподлобья стал сверлить глазами человека напротив. Ноль внимания. Но чувствуется какое-то затаённое хищное лукавство… Так! Я резко вскочил на ноги. Хороши голубчики! Ну-с, и кто кого будет первый убивать? Во мне взыграла наглость. Я стал расхаживать по вагону, как сержант по казарме, вызывающе всех оглядывая. Они сидели, как китайцы на похоронах мандарина: такие тихие, скромные, кроткие… Но чувствовалось, что под этой овечьей шкурой прячутся волки,– волки со стальными клыками! Мой взгляд вдруг наткнулся на красную кнопку экстренной связи с машинистом. Я тупо с полминуты был в неё погружён вниманием. Выйдя из оцепенения, я решительно перекинул сумку из одной руки в другую и дёрнулся вперёд корпусом, чтобы нажать на неё. Вдруг случилось такое, что заставило меня опешить. У меня аж перехватило дух! В окна вместо неопределённо привычной тьмы туннеля влетела яркая пригородная зелень, брызжущее светом солнце, плывущие поля, столбики деревьев, лес на горизонте…Жаркий летний день… А ведь я сел в метро поздним зимним вечером! Без остановки… Я медленно осел на ближайшее сидение, в голове помутилось. Вся сила вдруг растаяла… Через минуту еле приоткрыл глаза. «Пассажиры» сидели, как ни в чём не бывало. Но нетрудно было разглядеть в их постных рожах плохо скрываемое торжество. Они прямо светились затаённой победой. Что ж, везите…куда угодно… (нарисовано по рассказам о своих злоключениях одного удивительного человека...))) Санкт-Петербург, 18 января 2005 г.