Глава 3 «НИКОГДА.НИКОГДА.НИКОГДА». [right]"Боязнь потери близких к темной стороне привести может...". Магистр Йода [/right] Мое душевное состояние к наступившему лету не поддавалось никакому логическому объяснению. Я не поддавался никакому объяснению. С одной стороны мы с Кириллом постоянно гуляли по скверам, паркам, клубам постоянно смеялись и стебали всех, кто попадался нам под руку. Я часто был под коксом, а Кирюша пьян, порой просто пьяны оба. Иногда, мне казалось, что нас за это люто ненавидят все окружающие, но, во-первых, нам на это было плевать, а во-вторых, они все равно с нами общались. Мы никого никогда не держали. А с другой стороны в этой, так называемой «моей душе» было пусто. Совершенно пусто. И только журнальная суета меня наполняла хоть каким-то смыслом. Но, тем не менее, я продолжал быть гадом. Извините. Хотя то лето удалось на славу. А вообще, вернее сказать, лето было веселое, но не слишком трэшевым. Не считая, конечно, безумных вечеринок на моей крыше. Вечеринок, когда мы обливались водой, бухали и бросались в прохожих мелочью. Много мелочи. На этот случай у меня было пяти литровое ведерочко с монетами. Какая-то бабуся пригрозила вызвать милицию. На что я ей ответил: – Ага, давайте, вызывайте! Интересно, что вы им скажете? «Ало, милиция, приезжайте быстрее, тут ребята с крыши деньги бросают!» Так, да? – Да, так, - нервно бросила мне она. – А еще лучше вызывайте ОМОН, а то милиция все собрать не сможет. Самое смешное, что милиция все же приехала. Мы закрылись в квартире и ржали в кулачки, когда они трезвонили в мою дверь. Потом стражи нарушенного нами порядка благополучно съебались. Так что лето выдалось забавное, плюс еще кое-что… Помню, как сейчас, тот денек опять выдался жарким. Ближе к вечеру мы с моим лучшим другом, как обычно, выбрались в центр. У него с собой уже была припасена бутылка Metaxa. И у нас было определенное намеренье ее уговорить. Кучки молодых людей были равномерно рассыпаны по скверу, как и фонтаны, окружающие нас, они были разные. Кто-то сидел на том самом из нескольких фонтанов, кто-то играл в сокс, другие просто о чем-то эмоционально разговаривали. Все занимались своими весьма важными делами. Помимо загара их объединяло еще и то, что все как один пили пиво. Уже было не жарко, но все равно как-то душно. Лето, типа. Мы не спеша, прогуливались вдоль разноцветных цветочных грядок, высматривая удобное местечко, где спокойно уговорить коньячину. Неожиданно, хрен знает откуда, выбежал парень, которого мы вроде как знаем. То есть, в лицо-то знаем, а как зовут, понятия не имеем. – Привет, Мэт! О, Киря, как дела? – выпалил он как автомат Калашникова. – Вот как у нас дела! – ответил Кирилл, демонстрируя перед его носом бутылку Metaxa. – О… А я тут вчера так затусил… Ваще ништяк! Короче сорвались с Германом (нужно заметить, что кто такой Герман, я в душе не…) в Светлик сначала, там вечеринка MTV была. Народу куча, все бухие. Эти еще выступали, как их… Иванушки, во… – И что?.. – оборвал его я. – Ну… Это… - оторопел он. Бывают такие долбоюноши, которые любят рассказывать истории, которые нам нахер не нужны и совершенно не интересны. Потому задать вопрос: «И что?» в начале рассказа – самый надежный способ, чтобы этот кретин заткнулся. Такой вопрос ставит рассказчика в тупик, и он замыкается в себе. Проверено. Так вышло и на этот раз. Он опешил, и молча, смотрел на нас непонимающим взглядом. Мы же в свою очередь не спешили уходить и с интересом наблюдали, как он выкрутится из этой ебнутой ситуации. Кирилл без слов меня понял и тоже уставился на него, а этот тип был окончательно сломлен. И, по-моему, даже совершенно забыл, что хотел рассказать. А еще все эти «как дела»… Что вы обычно на такого рода вопрос отвечаете?.. Что?.. Я, к примеру, чаще всего говорю, что как-то еще не определился. То есть ничего плохого, но и хорошего тоже маловато. А если так подумать, все эти миллиарды «как дела» услышанные тобой за всю твою «красочную и сочную» жизнь. Сколько по-настоящему искренних «как дела» ты слышал?.. Меньше десятка? Короче, мало… Очень мало. Иногда мне хочется на такой вопрос отвечать «Иди-ка нахуй», а порой, что еще язвительнее, остановиться и рассказывать битый час о всякой совершенно ненужной ерунде этому кретину, который посмел спросить, как у меня дела. Пусть сожрет весь этот интеллектуальный спам: как я спорил с продавщицей, что я ел на завтрак, потом в обед и что собираюсь на ужин, о моих новых носках и о такой скудной программе передач по TV. О моей бабушке нужно не забыть рассказать, о ее старческих предрассудках, какие сериалы она смотрит, а какие нет, о политике и о новой рекламной концепции Calvin Klein, о ее минусах и плюсах. И все это время наслаждаться его выражением лица, которое явно гласит: «О боже, ну когда же он закончит?..». А я же хуюшки заткнусь, дятел ты тоскливый. Но я так никогда не делаю, я вас просто жалею. И что я имею – вместо «До скорого» после моего «Нормально», вы просто обязаны говорить «Спасибо тебе огромное, добрый человек». Но вы так никогда не делаете, мудачья неблагодарная стая. А этот тип все также стоял перед нами с Кириллом, как вкопанный, и молчал. Не знаю, сколько бы мы еще смогли так стоять, с каменными лицами изучая его мимику. Я уже хотел было морально добить этого гада повторным вопросом «И что???», но нас окликнули: – Мэт!.. Кирилл!.. – это были Игорь «Пуки» и Шнайдёр. Ну, Пуки вы уже знаете, а вот Шнайдёра вроде нет, верно? Шнайдёр – еще один комедийный персонаж, наш приятель, из нашей шайки-лейки. Настолько идиотичный и нелепый, насколько это вообще возможно себе представить. Но именно за это мы его всегда и любили. Допустим, однажды возвращаясь, домой пьяным, как обычно, в дрова, он познакомился с двумя девочками. Недолго думая, он сообщил им, что он – барабанщик группы «Мультфильмы». Я больше, чем уверен, что он понятия не имеет, как выглядит этот барабанщик. И вообще, почему именно «Мультфильмы»?.. Одним словом, никакой логики. И самое забавное, что девочки оказались жуткими фанатами этой группы. В общем, в ближайшем подъезде они благополучно ему отдались. Так, что-то я немного отвлекся… – Мэт!.. Кирилл!.. – это были Игорь «Пуки» и Шнайдёр. – Ну, ладно… мы пойдем… - обратились мы к теперь уже молчаливому рассказчику. Тот в ответ только растерянно кивнул. А нам больше и не было нужно. – Не хворай, - крикнул Кирилл ему напоследок. – Герману привет, - добавил я. Игорь со Шнайдёром пили пиво в окружении еще нескольких знакомых. Как же я обожал врать. Я делал это высококачественно и, иной раз, весьма нагло. Порой в совершенно незнакомой компании я просто изгалялся над собеседниками. В этот раз я опять увидел несколько незнакомых лиц вокруг себя и незамедлительно приступил к любимому своему занятию. – Так как ты говоришь, тебя зовут? – Мэтью. Да, знаю, странное имя для этой страны. Но, это правда! – Клево! – оценила одна из девушек. – Кстати, друзья меня называют Мэт, - я покосился на стоявших рядом «Пуки» и Шнайдера, - так проще. – Значит Мэт… Втереться в любую компанию для Мэтью никогда не было проблемой. Была у него такая особенность располагать к себе людей. – Так чем ты занимаешься, Мэт? – Вообще я журналист. Модное издании и все такое… Глянец. А так, если по чесноку, я только недавно вернулся из… – А где ты был? – В Тибете, - моментально пришло мне в голову. – В Тибете??? – Ну да… - я уже окончательно вошел в роль путешественника и никто меня уже не остановит. – Здорово! И долго ты там был? – Семь лет, - еще более уверенно сказал я. – Сколько-сколько??? – Жалкие семь лет. По всей видимости, один «новичок» из компании воткнул в мой прикол. И улыбнулся. Он, наверное, тоже смотрел тот фильм «Семь лет в Тибете» со стариной Бредом Питом. «Не все потеряно» - подумал я о нем. «Эмоциональный дилер» - так меня позже назовет этот человек по имени Гаспачо, тоже журналист и региональный представитель интернет портала Geometria.ru. Человек-суп. Хороший парень, с которым я много имел дел связанных с писаниной и прочим. «Эмоциональный дилер». Помню, как мне понравилась эта его формулировка. И действительно, моих эмоций хватало на всех. Правда, кроме меня самого. *** Уже начинало темнеть, а голова слегка хмелеть. Гаспачо рассказывал мне забавные истории из жизни наших общих знакомых. Я увлеченно его слушал. И тут я увидел ее… Она как-то выделялась из толпы своих подруженций. Выбрав подходящий момент, я под предлогом «прогуляться», покинул свою шайку и двинул в сторону той незнакомки. Проходя мимо них, я хитро замедлил шаг. Я уже заприметил, что среди ее подруг есть знакомые мне крали. Я рассчитывал, что они меня окликнут. Так и произошло. – Мэээтью!.. Наш гламурный негодяй! – закричали они. Обычно я с ними особо не треплюсь, просто здороваюсь и прохожу дальше. Но не сегодня. Сегодня я к ним, пожалуй, подойду. – Салют! Как дела у вас? – поинтересовался я. Хотя мне было настолько все равно, что там у них происходит. – Ой, да все хорошо… - они начали что-то рассказывать, а я в ответ кивать и улыбаться. Честно говоря, я особенно не слушал их рассказики. Просто незаметно боковым зрением постепенно исследовал ее. Чего там говорить, она была прекрасна. Чертовски обаятельна. Я заметил ее некоторые особенности, которые меня просто умиляли. Когда она смеялась, она так мило щурилась. И глаза… Ее глаза… Цвет ее глаз был необыкновенным. Я такого цвета никогда не видел. Краски были волшебными, как из фильма «Куда приводят мечты»… Ярко-желтый вперемешку с ярко-зеленым! Еще я заметил, что она все чаще и чаще своими желто-зелеными посматривала на меня. Это меня еще больше подзадорило, и я стал нести всякую чушь, рассчитанную на поднятие настроения с большей интенсивностью. Притом я рассказывал что-то смешное, а когда все жутко хохотали, сохранял невозмутимость на своем лице. Этот маневр действует безотказно, он располагает к себе. По мере моих рассказов все чаще и чаще смотрел на нее. А она на меня. В голове замаячил сигнал, что пора уходить. Уходить на хорошей волне. И я ушел… Возвращаясь к своим дружкам я думал… «Она тебе определенно понравилась, Мэт. Она особенная! А глаза? Помнишь ее глаза? Мэт, ее глаза необыкновенные… А это дело-то не шутоШное», - думал я. – Ты какой-то загадочный, Мэт… - заметил мой новоиспеченный приятель Гаспачо. – Знаешь, я только что видел ангела… В тот же вечер я узнал ее телефон и позвонил. Я был в себе настолько уверен… Я был уверен в ней! На следующий день мы встретились… Наверное, для того, чтобы выяснить, сколько нам нужно любви. Внутривенно... *** Лето – прекрасное время года. Лучшее. Наверное, самое лучшее, когда ты живешь в странном приморском климате. Я почти не нюхал. Множество праздников, масштабных гуляний, погода. Да и самые запоминающиеся романы я обычно заводил именно летом. Ну, так уж случилось, и что тут поделать. Улицы становятся какими-то оранжевыми, проспекты манящими. Хочется гулять и просто обниматься. Целоваться при вечернем теплом солнце. Это красивее любого клипа по MTV. – Привет, Настя! – так ее, оказывается, звали, девочку с волшебными глазами. – Мэтью!.. Куда мы пойдем?.. – Пошли в центральный парк. Там одна моя знакомая устраивает какой-то концерт. Правда, совершенно не знаю, что именно там будет. – А какая разница? – Верно… Мы не спеша, шли по проспектам, улочкам, скверам. Вдвоем. Нам никто больше не был нужен, собственно, мы никого с нами и не позвали. Настя нежно меня обнимала… И вдруг!.. Мимо нас прошла Надя со своей ущербной свитой. Взгляды-взгляды. Не добрые, скорее всего надменные и оценивающие. Только теперь мне было уж точно все равно. Мне было чихать на Надю, ведь рядом со мной Настя, ангел с желто-зелеными глазами. – Посмотри на нее, - прошептал я, указывая на высокую стройную Надю. Настя посмотрела, ей было не особо интересно, но, тем не менее, она спросила: – А кто это, Мэт?.. – Помнишь, я тебе рассказывал… Кареглазая модель… ну… помнишь? – Да?.. Это она?.., - уже оживилась Настя. И посмотрела более внимательно на Надю. – Угу, она. – Д-у-р-а, - выдала Настя и задорно рассмеялась! Мы еще долго продолжали стоять рядом, обнимаясь, как в последний раз. Времени не существовало, были только мы. Лето пьянило нас сладостным вечером, и мы не сопротивлялись. Мне давно уже не было так хорошо и спокойно. Красное вечернее солнце… Как же редко она бывает таким красивым, таким красным. Знаете, как бывает, когда уставшее вечернее солнце освещает лицо. Лицо самой прекрасной «твоей» дамы. Почему я поставил кавычки? Да потому что никто, поймите, никто и никогда не будет принадлежать кому-то! НИКОГДА! Это иллюзия! Приятная, но иллюзия. Даже если вы женаты, любовники знают друг о друге больше, поверьте. Чем отличается любовница от жены, знаете? Владением информации. Так утверждает GQ, и я им верю. Ох, как бы я хотел ошибаться. Может, я все больше и больше сгущаю тучи, но, поверьте, по-моему, так и есть… Как бы то ни было, тогда нам с Настей было неописуемо хорошо. Легко. И ни я, ни она еще не знали. Не знали, что через пару дней мы навсегда расстанемся… Сердце дыбом. *** Всего неделя отношений, но какой отпечаток в сердце оставила эта девочка. Всего лишь неделя общения, но я узнал ее до мелочей. По крайней мере, мне так показалось. Всего лишь неделя. Всего лишь… Именно после расставания с ней и родился тот самый рассказ «Капля», который я писал в промежутках между статьями в World of the Fashion. Именно то произведение, которое разрывалось от переизбытка романтики и нежности… грусти. Ни один человек, прочитавший «Каплю» не остался равнодушным к нему. Быть может, это единственные написанные мной «сочетания слов и предложений», в которые я действительно вложил душу. Всю без остатка. По-настоящему. Всю свою нежность я похоронил в этих рукописях. Наверное, поэтому я больше никогда не был прежним… КАПЛЯ Прости меня за пустоту моих глаз; Прости меня, как ты прощала не раз; Прости меня, если можешь простить; Прости меня за то, что я хотел с тобою быть… Мальчишник Одним улыбчивыми и весьма весенним днем на широко раскинутые лапки-стебельки импозантного одуванчика, ворчливо жужжа и бормоча себе что-то под нос, присел шмель Дима, который всю свою жизнь думал, что он – красивая белая лошадка Света, которая в свою очередь всегда хотела быть нежным и мечтательным облаком, не слишком большим, но очень пушистым. Облако спокойно летало по гладкому небу и любило сочинять разные истории или, если хотите, даже романы. Одну из таких занимательных историй мне по секрету и поведал этот болтун шмель. Так что если вдруг вы его встретите, ни о чем ему не говорите, а то он обидится и больше не будет ничего мне рассказывать. Дима говорил быстро, неловко спотыкаясь об слова. Я внимательно слушал и грыз палочку-ковырялку (хотя, возможно, это был просто лучик солнца). Улыбался и царапал небо взглядами, ища то самое мечтательное облако… *** Тима был хулиганистой дождинкой темного, даже черного облака, которое то и дело пускало грозные палочки-ветви разрядов. «Грозовая туча» - как говорят люди, но это не совсем правильно. Капли знали, что это тоже облака, только обиженные на небо и птиц. Потому что ветер-засранец не способен нести их туда, куда ему хочется. А облака… они подвластны ветру. Те облака, которые либо смирились с таким положением вещей, либо им просто нравилось зависеть от кого-либо, были белыми и пушистыми! Это так. И Тима как раз был сыном такого взбунтовавшегося и обиженного облака. У него было много симпатичных и, порой, даже очень красивых девушек-подружек. Он менял их, как перчатки. Хотя вы когда-нибудь видели дождинку в перчатках?.. И я нет! Но, тем не менее, Тима пользовался у капелек-девушек бешеной популярностью. И это понятно, красоткам всегда нравятся плохие парни, как раз такие, как он. Только, если честно, Тима просто развлекался, он никогда в своей жизни никого не любил. Да и зачем ему все это было нужно? Тиме и так все нравилось, все устраивало. *** Майя была очень красивой капелькой грибного летнего дождя. И никому было невдомек, что за этой красотой скрывалась весьма мудрая, интересная и нежная душа. Капельки-мальчики видели в ней только роскошный образ, даже не задумываясь о богатстве ее внутреннего содержания. Она расстраивалась по этому поводу, но все равно была довольна: хорошо же, что мама-облако так постаралось, и Майя получилась такой хорошенькой! Она не боялась знакомиться, так что поклонников и друзей у Майи было более, чем предостаточно. Но только ни в одном из этих «эпизодов» она не видела своего избранника. Из-за своего острого ума Майя очень придиралась к парням. Ее суженый, как считала она, должен быть идеальным мужчиной. А парни, тем временем, сильно обижались и совершенно не понимали, почему такая красотка, мягко отшившая очередного хахаля, опять остается одна. Ведь если бы снимали фильм о настоящей и искренней любви, Майя просто обязана была сняться в главной роли. Она рождена для нежных и чистых отношений – считали все. Да и сама Майя была в этом абсолютно уверена. Она неторопливо искала, но пока так и не находила. Мимо нас вдруг грациозно пробежала лошадка. Дима окинул ее оценивающим и циничным взглядом… «Я все равно красивее», - пришел к выводу шмель и принялся рассказывать дальше. *** Когда дождинка умирает, она не попадает ни в рай, ни в ад. У них все немного не так, как у людей. После смерти капельки становятся человеческими слезами. И если дождинка была всю свою жизнь хорошей, она становится слезой счастья (своеобразный рай), ну, а если много грешила, то после смерти она станет слезой печали, а то и вовсе горя. Все дождинки знали об этом, но не все верили. Равно, как и не все люди верят в загробную, или какая там… жизнь после смерти? Притом ни Майя, ни Тима никогда не задумывались о смерти. Им думать об этом было еще очень рано. Совсем рано. В самый раз им было думать только о любви… Вы когда-нибудь слышали запах дождя? Головокружительная свежесть, розовая тень, вечно преследующая… и чуть-чуть нежного утреннего солнца. Это и есть любовь. Именно так пахнет дождь, когда капли влюбляются друг в друга. Тима вдруг стал добрее и теплее, как будто он забыл себя прежнего, резкого. «Это все та девочка, Майя», - говорили все и радовались за них. Он проводил все свое время с ней, оберегал от укусов печали, дарил сирень. У Майи раньше не было любимых цветов. Зато теперь настало время им появиться. Почему люди чаще дарят друг другу цветы, чем улыбки? И что ценнее??? Мне кажется, ароматная и искрящаяся улыбка намного приятнее незабудок, свежесорванных. Но так думаю я, а Майя, пожалуй, была умнее всех этих предрассудков. Ей нравился Тима, а не то, что он дарил. Тем более, что он подарил ей любовь… Тем не менее Тима часто радовал свою возлюбленную нежными подарками. (К примеру, морозные сосульки – летом!.. Здорово?) Подарки всегда были разными, постоянным было только одно – сирень. *** Облака – они, как домашние животные. Земля выгуливает их вокруг себя на невидимых поводках… В твоих желто-зеленых глазах отражается каждое облачко. И именно в них облака кажутся особенно прекрасными. Ты моргнула, и их не стало. Но это не страшно, ведь ты вскоре опять подымешь ресницы... Позже я решил тебе написать. Не знаю, почему и уж точно не помню зачем. Притом, ведь я совершенно ничего не смыслю в письмах. Это безумно трудно, но мне было, что тебе сказать. Почему именно письмо? Не знаю… Возможно, я просто насмотрелся всех этих слезных фильмов, начитался воздушных книжек… А может… Впрочем, не важно. (письмо) Тебя, кажется, звали Настя. Хотя имя – это не самое главное. Мы познакомились внезапно, с разбегу, запыхавшись. Не успев отдышаться, запутались в любви и в твоих волосах. Нежно обменялись глазами. Твои желто-зеленые сразу мне приглянулись, и я захотел такие же. Ты подумала, что будет глупо ходить с одинаковыми и взяла мои, зеленые. Я не сопротивлялся. Мне это даже понравилось… А позже ты выгорела на иностранном солнце и тебя не стало… Я загрустил, а ты завернулась в чужое одеяло… Хотя постой! Тебя же не стало Пожалуй, я действительно просто запутался. Скоро появится другая, новая, которая распутает этот замысловатый клубок наших отношений. Но почему-то мне этого не очень хочется, и я намеренно, исподтишка еще сильнее путаю его. Пусть попробует распутать :-) (Улыбка) Мы потом с тобой долго смеялись над этой глупой ситуацией. Шутили, обменивались лимонными взглядами и вдыхали сирень. Мгновение... И я проснулся… Грусть ушла, за ней – наш смех, и сирень. А клубок остался… Я всегда буду помнить ту неделю. Нет! Те семь дней. И тот момент, когда ты взглядом шепнула мне, что у нас с тобой недельный юбилей. Я даже об этом забыл. Просто я был весь в тебе, в твоих глазах, где-то далеко, путался в ресницах. Позже ты меня распутала и сказала… Твои слова были выпуклыми и колючими. Они кусались и царапались. Я сделал вид, что так и надо, и упал. Провалился. Ударился? Не знаю. Наверное, еще лечу. Когда-нибудь позже, я напишу о тебе книгу, возможно, небольшую. А может это будет просто одно слово: ТЫ. Еще – многозначительная и важная точка в конце. Такая. Эта точка может рассказать о нас с тобой больше чем самая большая книга… А еще интересно, успели ли мы вдохнуть аромат той любви, терпкий. Запах, который вдохнул я, был соленым и стремительным. Я трепетно его храню. Забуду ли… Помню ли… Наверное, я действительно всерьез во всем этом запутался. Или запутал?.. Задумался и откусил луну. Ночь? (конец письма) …и тут я вспомнил о шмеле и о его рассказе. Заметив, что он так и не прекращал говорить, продолжил слушать… «Помнишь, Майя, ты была в ослепительно розовом и мы сидели обнявшись? Я взял твои картонные ножницы и отрезал кусочек чистого голубого неба. Правда, одно маленькое облачко все же проникло в этот отрезок. Аккуратно оторвал солнце, набрал охапку звезд в ладошки и приклеил на только что отрезанный мною кусочек небосвода. Сачком наловил парочку чудесных ароматов и вложил в получившийся коллаж. Позже подарил тебе. Но тебе не понравилось, что на нем одновременно солнце и звезды. «Так не бывает!», - возмутилась ты и порвала маленькую рисованную бумажку… Помнишь?..» - тихо шептал Тима. Майя молчала… По всей видимости, она ничего такого не помнила. Тима за это даже обиделся на нее. Хотя быстро отошел – может, действительно, ничего такого никогда и не было. Все это просто ему приснилось… Он улыбнулся и нежно поцеловал Майю в розовую щечку. *** Дима, хоть и был обычным шмелем, но весьма умным и проницательным. Отвлекшись от своего рассказа, он обратил внимание на меня и его вдруг «понесло». Мне оставалось только молчать и ни в коем случае не перебивать. Шмель говорил спокойно, смотря сквозь меня: «Если, конечно, ты не против, я спрошу тебя об одной очень важной вещи?!! О тебе, твоих друзьях, о твоей любви… Не ворчи, что так много вопросов. На самом деле эти перечисления и есть тот «один важный вопрос». Причем, это касается, без исключения, каждого человека. Даже меня, хотя я – лошадка! Но сейчас речь идет о тебе… Постой-постой! Давай я лучше сам расскажу о тебе, а ты убедишься, как я тебя хорошо знаю! Согласен? Ну, тогда присядь поудобнее и слушай… Первое, так это то, что твоя жизненная политика – быть гадом. Да-да именно гадом. Причем это не так уж и плохо... Ты просто пытаешься относится к людям очень легко, точнее – не относиться вообще никак! Их для тебя просто не существует. Это, порой, правильно! Верь мне. Ты знаешь, что тебя многие любят… Друзья, девушки, знакомые и, порой, даже незнакомые люди, но только ты уверен, что они тебе – не друзья, нелюбимые девушки, вообще никто… Это не значит, что ты отрицаешь сам факт существования дружбы, любви. Просто ты более избирателен, нежели остальные, странные, по-твоему, люди. Хотя, не так давно одна девушка все же смогла несколько изменить твои взгляды на жизнь… Взгляды то она изменила, но сама куда-то исчезла. Правильно?.. Ты ее долго искал, но пока так и не нашел, возможно, она просто стала другим человеком…», - шмель задумался и надолго замолчал... Молчал минут десять, а потом добавил: «Говорят, что никто из людей не может знать самого себя до конца. Что уж говорить о других людях (тем более – о шмелях…), обсуждающих своих знакомых… Потому я просто прекращаю говорить о тебе, а то еще узнаешь о себе что-нибудь лишнее и расстроишься…» *** Дождинки очень любят солнце, потому что, когда оно ярко светит, его лучи пронизывают их тела и волшебным образом преломляются. Представляете, какая красота? Но в тоже время дождь, как и вся вода, очень боится солнца, когда оно злое и жаркое. Оно вызывает у них дикий ужас. Солнце способно испарить всю воду и, тем самым, убить дождь! Жизнь дождинки и так слишком скоротечна, чтобы прерывать ее раньше времени. По крайней мере, так кажется нам, лошадям. Я, конечно не Тима и Тима тем более не я, но все же я его понимаю. В последнее время он о многом (в том числе и о смерти) все чаще и чаще задумывался. Что-то его сильно беспокоило. Быть может, Майя немного изменилась, возможно он предчувствовал что-то нехорошее. А может… Впрочем, не мне об этом говорить. *** Когда-то позже я попытался тебя рассмотреть. Не узнал… Настя? Ты изменилась, расплылась, цветами другого прикрытая. Только это была не сирень… значит, это была не ты… Мечтательно проплыла мимо, не забыв поздороваться (значит, все же ты), узнала как дела, ухмыльнувшись. Вскоре я устал от всего этого и заснул, притих и замыслил… Долго, глубоко. О жизни, о тебе и, пусть, немного о себе. Нырнул в ночь и растворился в Marlboro, тишине и Heineken. Бродил по городу, безлюдному, реже людному. Искал воздух, запахи и… тебя. Тебя не нашел, зато дышал, слушал листья и фонтан, искрящийся. Заблудился в тротуарах, сбился с пути и забыл, где нахожусь. Внезапно вспомнил и пошел по ветру, искренне теплому… Вынырнул утром. Больным, усталым и разбитым. Возьми Сирень… *** Майя больше всего на свете любила летнее ванильное небо и все, что по нему летало. Она ничего не боялась и вообще была очень смелой девочкой. Хотя нет! Было кое-что… Единственное, чего она безумно опасалась, был бездонный бурлящий океан. Причина такого острого страха пряталась где-то глубоко в ней. Никто не мог этого понять, да и сама она точно не знала, почему ей становится так дурно при одной только мысли об огромном бушующем океане. И только с Тимой она всегда чувствовала себя абсолютно защищенной. И поэтому у них все же было море, волны и много соленой пены. Они собирали ее в ладошки и делали взбитые сливки. Их Тима с Майей, конечно, не ели, зато долго любовались. Неожиданно Шмель сильно загрустил, будто только что узнал о чем-то ужасном… А потом случилось страшное… Дима, столь уверенный прежде, стал говорить как-то сбивчиво, временами даже заикаясь. …Майя влюбилась в плавно летящий пушок одуванчика, он казался ей прекрасным и очень нежным. И тогда Тима решил ее убить… Убить из ревности, из-за горя, охватившего его, из-за боли, из-за непонимания. Впервые полюбив, он терял самое светлое, что было за его недолгую жизнь. Повернув крохотное стеклышко на еще спящую красавицу Майю, которое ловко преломило солнечный луч (смертельный и жаркий), он плакал. Но другого выхода не видел. Странно, но его тело почему-то закипело и стало быстро терять силы, будто кто-то еще направил и на него такое же стеклышко. Он умирал: доза солнца была смертельной. Оказалось, Тима и Майя были одним целым, одним существом, сошедшим с ума, обезумевшим и страдающим, как оказалось, раздвоением личности. Ломкие, шершавые слова вылетали из его обветренных тишиной губ. Никто не смог бы разобрать ни слова! Но все слушали. А что им оставалось делать? «Где-то я слышал, что тишина способна убить… Никогда не верил, думал – это чушь. Но теперь я отчетливо и ясно понимаю – это действительно так. Вы когда-нибудь замечали, что «звучание» тишины ужасно сильно давит на уши. От чего вы просто начинаете сходить с ума. Она (тишина) сначала просто нежно обволакивает все твое тело, потом медленно, очень медленно начинает есть. Причем, когда она приступает к пожиранию тебя, ты не в силах что-то сделать, изменить: у тебя их просто нет, этих сил. Ты пропадаешь, теряешься, в тебе не остается ничего. Ты пуст… Но эта пустота манит и пьянит, и ты уже не сопротивляешься ничему. Потом ты вдруг просыпаешься весь мокрый и напуганный. Это, оказывается, был сон. Но страх не проходит. Потому что еще теплятся мысли, что так может быть и наяву…», - грустно рассуждал Тима… Или Майя… В общем, кто-то из них, возможно, даже одновременно и вместе. Вымышленная Майя умирала в Тиме очень стремительно. Когда ее не стало, начал умирать и он сам. Осознавая свое безумие, он грустил. Оказывается, и капли дождя бывают сумасшедшими. Тима это понял очень отчетливо. Его мысли были ясны и понятны, как никогда. Виноват был он сам. Только он! А кто же еще? Сам придумал Майю, сам и убил! И где-то далеко острой болью раздался горький плачь. Человеческий плачь несчастья. Это был Тима. Выкатившись из моего зеленого, словно свежая трава глаза, он прокатился по бледной щеке и капнул на землю. Тимы не стало… «Да и был ли он вообще», - задумался шмель Дима. И опять надолго замолчал. Потом вдруг тяжело вздохнул и полетел, не попрощавшись, по-английски… *** P.S. Иногда мне хочется, чтобы лето никогда не кончалось. Чтобы оно медленно и спокойно плыло, как эти одуванчики… По ветру… Туда… В даль, за облака… Поближе к солнцу. Подальше от слез и обид… Не оглядываясь и не стесняясь. Не спеша… А куда спешить?.. Ведь лето уже никогда не кончится… "капля" the end/ А может не всё?.. 1. В отношениях всегда кто-то собака, а кто-то хозяин. В той или иной степени… И в этот раз я, по-моему, оказался собакой! А она?.. Она оказалась бездарным хозяином. 2. И в слезах есть что-то от наслаждения... А причина нашего с Настей расставания была до боли проста – она уезжала жить и учится в Германию. Любить на расстоянии – это, знаете ли, как-то жестоко. Потому она предложила расстаться, а я, как идиот, согласился, легко так, послушно. Дурак. – Мой пистолет, твой висок. Моя любовь – это все, что я имею против тебя... Против себя. – И ты себя же предал, в себя с двух рук стреляя. – Я прирожденный снайпер, верно?.. Нужно было ли?.. Не знаю, сложно теперь об этом судить. Очень сложно. До того, как я с ней познакомился, несколько раз бывал в Германии. Мне даже понравилось – угарные были деньки. Теперь же я ненавидел всю эту страну, ее жителей, Рамштайн и пиво. Футболёра Баллока и гения музыки Бетховена (или он не немец?.. Но, как бы то ни было). Меня тошнило от всего немецкого. Все, что напоминало о Deutschland. Страна мудаков. В этом я уже ни капли не сомневался. *** Куда же ты запропастилась, девочка моя?.. Моя?.. Хотелось кричать, что есть сил: «Мне все равно, только, слышишь, просто будь!.. И я буду очень любить тебя». Мой крик не был услышан. Или я просто не туда кричал. Не в те уши. Кто знает… А что теперь?.. Теперь у меня есть номер ее телефона в Германии. Но я никогда ей не звоню… Пару моих sms, так, для формальности, пару ее ответов, так, из уважения… Но не более того. My sweet prince, You are the one… Remember.(с) Хотя однажды, примерно через год, наверное, я встретил ее в ночном клубе. Она как раз приехала навестить своих родителей. Мы даже довольно долго с ней общались, шутили и смеялись. Как будто ничего, в общем-то, никогда и не было. А потом она пообещала, что когда приедет зимой обязательно мне позвонит. Обязательно! Я потом долго размышлял о нашей с ней встрече, прокручивал диалоги, фразы… Теперь понимаю, я просто искал какие-то мелочи, за которые мог бы ухватиться обеими руками и всеми другими частями тела. Мне нужны были доказательства. Доказательства, что ее чувства ко мне еще не умерли. Но, хоть убейте, их не было. Наверное, поэтому я сорвался, и отправил ей sms: «Mne kazhetsja, mi i zimoj ne uvidemsja… Xotja, bezumno xotelos′ zagljanut′ v tvoi volwebnie glaza. Navernoe ti sil′no izmenilas′, po krajnej mere, po otnoweniju ko mne. No kak bi to ni bilo, prosto xo4etsja, 4tobi ti znala, 4to gde-to est′ 4elovek, kotorij, pozhaluj, lubit tebja… Na eto sms otve4at′ ne objazatel′no…». Само собой, она и не ответила… Да и ждал ли я ответа?.. Конечно, ждал!!! Но его не последовало, и все стало на свои угрюмые, шершавые и привычные места. Так сказать, все пазлы встали на свои места. Мы оба знали, что она не ответит, а если и ответит, то, что конкретно. Слово в слово. Все это мы с ней знали заранее. Задолго до того, как я ей написал. Более того, задолго до того, как я ЗАХОТЕЛ ей написать… Просто, это подлое чувство надежды всегда водит нас за нос, как тараканов. Хотя я совершенно не в курсе есть ли у тараканов носы. Надежда... Как же «в точку» когда-то сказал Dolphin: «Надежда – лживая тварь»! Но какое-то время только благодаря ей мы и существуем. Вместо того, чтобы благополучно сойти с ума и покончить со всем этим идиотизмом. Бедная девочка, как же я ее нагрузил. Хотя, возможно, через мгновение она стерла с телефона и, главное, из своей памяти эту sms. Никто точно так и не узнает… Ведь мы уже не увидимся. Никогда. Даже зимой… Черт возьми, ведь еще будет зима… *** – А иногда хочется быть одному. – Совсем… – Это как, типа?... То есть не совсем… В общем, ты вроде бы и один, но всем нужен, ВСЕМ. Отдать свой телефон соседям, или оставить в кладовке. Оторваться, отстраниться ото всего мира. НО, при этом знать о каждом звонке, о каждом желании услышать тебя. Но так ты никогда не делаешь, а если бы и сделал, никто бы и не позвонил. То есть, кто-нибудь, конечно же, позвонил, но почему-то это всегда не тот человек, не тот, чьего звонка ты ждешь… Причем этот человек всего один, и ты, вроде бы, скрываешься ото всего мира. А человек, его звонок тебе нужен. Только один. Всего один. И нужно, в конце концов, разобраться, от чего ты прячешься. От кого??? А ты и не знаешь… И зачем знать?.. Не стоит, ведь правда принесет только боль и страдания. А этот человек все равно не позвонит… Никогда. P.S. Я больше никогда ее не видел. Знаете, как это бывает?.. Черт возьми, вы даже представления не имеете, как это бывает. Не видел никогда!.. И точка. Слышите, Н-И-К-О-Г-Д-А! Только сейчас я понимаю, какое это страшное слово. Любовь – забавная игра. На вылет. Одна жизнь, несколько касаний. Можно играть и по сетке. Но рано или поздно перед глазами появится бескомпромиссное Game Over. А где-то снизу вопрос: try again?.. В любой момент можно будет нажать на OK. И тогда начинается новая игра с новыми уровнями, оружием и новыми игроками. – Поиграем в любовь навылет?..