Мы бродим по барской усадьбе, верней – по тому, что осталось. Здесь жили когда-то в усладе, о радости людям мечталось, гостей принимали радушно, влюблялись, детишек рожали, крестьянам своим простодушно долги небольшие прощали. Но что-то недопонимали. И так не пришли разуменья: почто по стране запылали беспечных владельцев именья. Разбросаны баре по свету, одни – в коммуналках, другие… Печальней истории нету, чем эта, мои дорогие. В Париже, в Стамбуле, в Харбине притоны, ночлежки, бордели сжигали, съедали, и ныне немногие там уцелели. А здесь, под остатками углей остатки мозаики древней. Сквозь них, будто венами вспухли, корни столетних деревьев. Неправдоподобны до жути реальности все выкрутасы – и непозволительность шуток, и что на руинах сейчас мы, и что без стесненья прилюдно здесь юность, смеясь, обнимается. А может, как раз, это чудно, что жизнь наша так продолжается?! 1969г.