Федеральный судья районного суда Кутергин Максим не мог заснуть, как он это не пытался сделать. Шёл второй час ночи. Он вышел на кухню, раскрыл окно и закурил сигарету. - Максим, не кури в квартире, не трави нас, - раздался из единственной в квартире комнаты голос тёщи. «Господи, сколько же можно жить в таких условиях? Я сойду с ума», - подумал судья. - Сделай мне кофе, - сказала жена. «Начинается» Через десять минут всё взрослое семейство уселось за тесным кухонным столиком. - Макс, - начала жена, хлебнув горячего кофе. – Ты же судья. Разве твоя семья не имеет право жить нормально? - Я за кого выдала свою дочь? – поддержала её тёща. - Да, - начал было оправдываться Максим. – мы временно здесь живём. Скоро нас «расширят». - Где временно, там и постоянно, - не унималась жена. – Очереди тебе никогда не дождаться. Вон твоя однокурсница, Валя Гвоздева, прокурор, давно живёт в загородном доме, ездит на иномарке. А муж кто у неё? Максим отвернулся. - Да, а кто у неё муж? – заинтересовалась тёща. - Ясное дело – судья, да ещё работает в одном суде с Максом. Кутергин пришёл в бешенство: - Я не понял, вы, что, хотите, чтобы я взятки брал? - Нет, я хочу спать в отдельной спальне, а не вместе с мамой и двумя детьми. Только в пятом часу ночи сатана в женском образе оставил, наконец, Максима в покое. Он уронил голову и заснул. Приснился судье сон, будто идёт он вдоль длинного тюремного коридора, по обе стороны от которого клетки с заключёнными, упрятанными туда Максимом. Каждый мужчина пытается схватить, зацепить, ударить ненавистного судью. Заключённые кричат, ругаются, бьют кулаками по решёткам. «Где же охрана?» - кричит он. «Охрану уже перебили, остался один ты в этой тюрьме. Открой нам, тогда мы убьём тебя быстро и безболезненно» - кричала разъярённая толпа. Коридор настолько узкий, что некоторые люди касаются его пальцами. Судья поворачивается боком и увеличивает темп ходьбы, которая переходит в бег. Коридор не кончается, он бесконечен. Максим падает и орёт во всю мощь своей глотки. - Папа, ты чего так кричишь? Максим поднял голову. - Ольга, который час? - Восьмой, я в школу собираюсь. - А где мама? - Они с бабушкой на рынок пошли. Па, возьми трубку, разве не слышишь? - Алло! - Максим, привет! Не узнал? - Конечно. Гена, ты чего так рано? - Зайди ко мне пораньше, пока никого нет. Я в пятнадцатом кабинете буду тебя ждать. Через полчаса Максим уже был в прокуратуре. - Ты не болеешь, Макс? – спросил с порога Геннадий. - Почему ты так решил? - Синяки под глазами, вид затрапезный. Скажи честно, что происходит? Могу помочь.. - Спасибо, всё нормально. Говори, что за дело. Геннадий закурил сигарету, выпустил дым кольцом. - Макс, мы можем заработать хорошие деньги. Раз, и дело в шляпе! - Каким образом? - Есть у нас один подследственный, главарь ОПГ, за него почти четыреста штук отваливают. - Ну, а я здесь причём? - Есть у нас один бомж, на этого преступника очень похож и согласен сесть за соответствующее вознаграждение. - Ну, дальше. - Как что? Я передам тебе все документы, остальное дело рук техники. Ты же спец по уголовке в суде? Свидетели уже готовы. - Ну, если он согласен, зачем меня впутывать сюда? - Макс, он же сразу засыпится даже на мелочах. Ты его сразу раскусишь, а так всё будет шито-крыто. Адвоката он нанял, но она попетушится для вида.. Гена ещё что-то говорил, а Макс летал в своём маленьком, собственном мирке. Честно говоря, он не хотел возвращаться в домашний улей с вечно жужжащей тёщей. Удар по плечу вернул его а реальность: - Ну, что, согласен? Прокурор достал свёрток, завёрнутый в бумагу. - Здесь пятьдесят тысяч долларов. Запомни, это аванс. - Это, что, взятка? - Нет, Макс, это благодарность за свободу. Я же вижу, что у тебя проблемы и по всей видимости, финансовые. В коридоре послышались шаги. Гена молниеносно сунул пакет во внутренний карман пиджака Макса. Судебные заседания проходили в течение двух месяцев. Обвиняемый во всём признавал свою вину, активно работал со следствием, свидетели узнавали его. Максим совсем изменился, он почти ничего не ел, мало спал, не уделял внимания детям, жена целыми днями бегала в поисках подходящего жилья. Наконец, наступил последний день, день, когда судья должен был вынести решение. Максим знал, что должен прочесть вслух содержания всех документов по делу: показания свидетелей, акты экспертиз, выслушать прения, а потом удалиться для принятия решения. Когда все присутствующие в зале встали, Максим зашёл в зал и сразу занял своё место. Он мельком взглянул на обвиняемого в клетке. Юноша открыто и честно смотрел на судью. Он не боялся, не страшился своего будущего срока. Макс отвёл глаза, он не выдержал этого напористого юношеского взгляда. «За что садить его? За что? Прокурор требует двадцать лет строгого. С ума сойти. Что ему предложили в обмен? Как я буду жить эти двадцать лет?». Дрожащей рукой Максим открыл толстую папку с делом. Первым в ней находился чистый лист формата А-1. «Интересно, почему чистый лист?» Судья отложил его, а под ним опять увидел лист, и тоже чистый. Все присутствующие в зале, затаив дыхание, следили за его движением. Вот сейчас он скороговоркой прочтёт все документы, даст последнее слово обвиняемому и всё – парень поедет по этапу. Макс аккуратно пролистал всю пачку в папке. Все листы были ЧИСТЫМИ. - Алёна, где дело? – спросил Макс секретаря. Девушка подошла к столу судьи. - Вот оно, вы в руках его держите. Макс раскрыл папку. - Тут чистые листы.. - Максим Тимофеевич, это документы. Первый лист – протокол допроса свидетеля Соловьёвой. Макс вытащил чистый лист из середины папки. - А это что? - Протокол изъятия оружия. Максим посмотрел на юношу. Он улыбался и стоял не в клетке, а напротив него. - А как вы из клетки вышли? Судья обратился к конвоиру: - Как этот юноша оказался возле меня? - Он в клетке, ваша честь. Через двадцать минут у машины, которая приехала по срочному вызову, Максим спросил своего секретаря: - Алёна, а где моя шляпа? - Она на вас, Максим Тимофеевич. - Правда? Всё дело – в шляпе!