Я открыла глаза и обнаружила, что стою в объятиях моей мамы, смеюсь и разговариваю с ней о чём-то. Ах, да: я же обсуждала в прошлый раз с ней моё поведение. Да, точно, я, вроде как, народ напугала рыком! Точно-точно… Я отпустила её из объятий. – Мам, я тебе нужна сейчас? – А что? – Да вот, хотела пойти размяться. – Ты же только что оттуда! Весь день тебя дома нет. Сколько можно? – завозмущалась мама. Конечно, тут и минуты не прошло, а у меня там целых десять дней пролетело… – Ну, пожалуйста! Тем более, сегодня выходной. Я же должна, в конце концов, понять, что со мной такое творится! Ты ведь и сама прекрасно знаешь, о чём я. – Да уж знаю, можешь не пояснять! Но сначала сходи в магазин, потом можешь лететь на все четыре стороны, только недалеко! В магазин? Во сне? Это уже что-то новенькое! – Да, мам, конечно. Что купить? – Я тебе напишу сейчас. Сходишь в два приёма, а то нести будет тяжело. – Хорошо, пиши. «М-да… Это, действительно, похоже не на сон, а на другую реальность, – подумала я. – Мне ещё ни разу не снилось, чтобы я ходила по магазинам. Интересно, к чему бы это?». – Вот, держи, – сказала мама, протягивая мне листок с длинным списком того, что было необходимо купить. – Возьми побольше пакетов. Деньги – вот. Лишнего не покупай. – Да ладно, ладно! Но хоть шоколадку-то можно? – Шоколадку можно. – Ну, хоть это радует. Точно ведь: всё, как в моей настоящей жизни. Я переоделась, пошла в кладовку, взяла пакеты, спрятала деньги в карман джинсов и уже было протянула руку к двери. «Так, стоп – дверь. А почему не через окно?» – прокралась в мою голову крамольненькая мыслишка. А действительно – почему бы и нет? Я оглянулась – мама ушла на кухню. Юркнув в комнату, выскочила на балкон и была такова, пронесясь над своими клёнами и, как всегда, задев их верхушки лапами и хвостом. «Здорово у меня это стало получаться!» – с гордостью подумала я, пролетая над площадью и поворачивая к магазину. Приземлившись с торца магазина, я приняла свой обычный вид и направилась за покупками. Изрядно помотавшись между стеллажей с товарами с большой коляской и набрав всё по списку, подошла к кассе. Простояв там ещё минут пятнадцать и рассчитавшись, набила все пакеты покупками и кое-как протиснулась в дверной проём, который почему-то с трудом меня выпустил на улицу с такой поклажей. Вышла из магазина вся взъерошенная, кое-как дотащилась за угол, волоча за собой весьма и весьма увесистые пакеты, набитые всякой всячиной. Интересно, а с пакетами меня кто-нибудь заприметит? «А, – легкомысленно махнула я рукой, – плевать! Заметят – так заметят, я не боюсь. Иначе я не допру всё это одна». Вернувшись в облик дракона, я осторожно выглянула из-за угла: народу было мало, никто не обращал на меня внимания – это хорошо! Значит, меня не видно. «Так, надо потише, а то хруст пакетов точно привлечёт чьё-нибудь внимание. И как же мне их дотащить?» – думала я, примеряясь к поклаже. Я выпрямилась во весь рост, встав на задние лапы, и тут же хрястнулась башкой о нижнюю ветку тополя, отчего задрожало всё дерево. «Тьфу ты, зараза, отрастил свои сучочки!». Собрав ручки всех пакетов в одну лапу, потихонечку вышла из-за магазина, нагибаясь и уворачиваясь от ветвей тополей, с одним из которых мне только что пришлось познакомится. «Да уж, так я ещё не взлетала – стоя на задних лапах, да ещё и с грузом! А кстати, – он совсем ничего не весит! А из магазина я еле вышла. Класс! Ну, у меня и силища!» – гордо подумала я о себе. Сделав пару быстрых шагов, я расправила крылья и с силой взмахнула ими, мгновенно оторвавшись от земли. Упс, не переборщить бы, а то, чего доброго, пакеты порвутся, и мне придётся всё собирать. А как собирать-то, если на людей сверху посыплются продукты? Я осторожно обогнула дома и подлетела к своим окнам, пытаясь рассмотреть, где же мама. «Так, в комнате её нет… Ага, вот она!» – мама что-то помешивала на плите. Судя по запаху, исходящему их приоткрытого окна, это была мясная подлива. Я сглотнула голодный комок, который тут же подкатил к горлу из давно уже пустующего желудка. Удерживаясь в воздухе, осторожно постучала кончиком хвоста по стеклу. Не разбить бы стеклопакет, а то наделаю дел! Мама обернулась и вздрогнула от неожиданности, уставившись на меня испуганными глазами. Я ей улыбнулась как можно нежнее и показала пакеты, которые уже распределила поровну в обе передние лапы. Она осуждающе покачала головой, глядя на меня, и хитро усмехнулась. Я кивнула ей в сторону балкона, чтобы она вышла и приняла у меня пакеты. Мама вымыла руки и пошла в комнату, а я переместилась к балкону. – А что, у нас в доме дверей нет? Или не судьба ими воспользоваться? – с наигранной сердитостью спросила она, принимая у меня пакеты. – Не-а, так удобнее, быстрее, да и пакеты не такие тяжёлые. – Ну-ну. Опять народ пугала? – Да ты что? Меня пока никто и не заметил. Я пока слежу за этим. – Ну, ладно, ладно. – Кстати, а перекусить можно? – поинтересовалась я, исходя на слюну. – Мясом очень вкусно пахнет! – Куда ж от тебя денешься! Только – как хочешь, – дракона кормить не буду! Я состроила гримасу, закатив глаза вверх: ещё бы, я бы удивилась, если бы она прокормила дракона. Мне этой кастрюльки даже на занюшку не хватит. Подождала, пока мама выйдет с балкона и отойдёт подальше, чуть отлетела назад и быстро юркнула внутрь, мгновенно трансформировавшись. «Ох, – выпалила я, чуть не врезавшись носом в косяк, – чуток не подрасчитала!». Вымыв руки, пошла на кухню, помогать маме разбирать пакеты и раскладывать покупки. Как же всё натурально, будто я действительно не сплю! Я глянула в окно: потихонечку вечерело. Солнце уже зашло, оставив вместо своих лучей розовый отблеск на всём небе, который отражался в окнах противоположного дома. Посмотрела на часы: восемь сорок. «Я ещё ни разу не летала ночью, – подумала я. – Надо будет попробовать – каково это?». – Сс-ааа, горяченькое, с пылу – с жару! – воскликнула мама, ставя на стол тарелку с рагу. – Давай ужинать. О, какая красотища – в тарелке лежали несколько мясных кусков, залитых томатной подливой с овощами. – Мммм, а запах – чудо! Какая ф-куфнятина! Мнямф! Пальфики оближешь! – пробормотала я, отправляя аппетитное мясо в рот. Мама с удовольствием смотрела, как я уплетаю еду за обе щёки. Мне показалось, что я смела этот чудесный ужин за две минуты – уж очень вкусно было! Она смотрела на меня как-то лукаво, с прищуром. Кажется, у неё зрела какая-то колкая мысль. – Чего ты на меня так смотришь? – Кажется, я нашла тебе подходящее применение, – с усмешкой сказала она. – В смысле? – Ну, теперь я точно знаю, на ком можно ездить, да ещё и груз возить. – Да ну тебя! Всё шутишь. Ладно, спасибо. Ну, я пойду, можно? – Иди уж, чего с тобой сделаешь теперь? Только, пожалуйста, не до поздна. – Ладно, мам, – ответила я ей уже из комнаты. – А ты, пожалуйста, окно не закрывай. – Хорошо и осторожней там, – сказала она мне в след. Надо же, я и вправду наелась – вот ведь чудо! Хотя точно помню, что ложилась спать, не ужиная. Я подошла к окну и втянула вкусный воздух. Ммм, чудо, как хорошо – свежо так, прохладно! Чудесный вечер. Недолго думая, я выскользнула в окно и уже парила над луговиной на небольшой теперь уже для меня высоте – чуть выше домов, вглядываясь в алый горизонт. На западе нарисовались несколько узких фиолетовых тучек. Быстро и высоко летать было тяжело и лень. «Надо было поменьше есть, а то я что-то разошлась. Ик, вот теперь отяжелела, ик», – я мягко опустилась на поляну и села, раздумывая, чем бы мне этаким заняться и какое найти себе применение в этом мире. Мой взгляд скользнул на пышный ковёр клевера, и тут же меня осенила одна мысль: дай-ка попробую повыращивать чего-нибудь, вдруг получится? Я погладила лапой клевер и огляделась. Так, что бы мне этакое… «О, нашла!» – мой взгляд упёрся в то место на поляне, где не так давно у меня застрял в земле хвост: там всё было истоптано и изрыто. Я подошла к этому месту – земля безобразными комьями валялась на три метра вокруг треснувшего камня, о который я, помнится, смогла раскрыть кончик своего хвоста. И что мне теперь делать? Как заставить тут вырасти траву? Я взяла один комок земли в лапу и сжала его, – какая жёсткая почва! Сжала ещё сильнее – комок тут же рассыпался. Да как же тут ещё что-то умудрялось расти? На такой земле, мне кажется, трудно что-то вырастить, кроме сорняков. Отряхнула землю с ладони; вытянув лапу вперёд и держа её над землёй, сосредоточилась – ничего не произошло. «Ну, же… Как у меня это в прошлый раз получилось? За мгновение: раз – и вот вам клевер? Ну, давай!» – ничего, вообще никакой реакции. Я сидела с вытянутой лапой и сосредоточенно смотрела куда-то в пространство – никакого эффекта! «Да тьфу, провались совсем! Сижу, блин, и землю гипнотизирую! Я ж говорила: какая тут «сила земли», какая магия – бред сивой кобылы! Вернее – шмеля, будь он неладен. Чтоб ему там повылазило! – сердито думала я. – Сижу тут, как дура, чего-то пытаюсь наколдовать. Надо ведь мне было поверить в эту чушь! Глупая я…». Встала. Злость подкатила к горлу колючим комком. Из глотки послышалось глухое рычание – я была собой очень недовольна. Развернувшись, пошла прочь от этого места. И тут мгновенно вспомнила, что раньше никак не могла совладать со своим хвостом, но однажды, когда разозлилась, у меня это получилось. Да нет, это же совсем другое. Не, быть этого не может! Я шла, и во мне боролись два желания: первое – на всё плюнуть и полетать, и второе – добиться-таки от себя результата. Рассердившись ещё больше, резко развернулась, вытянула лапу вперёд и заорала: «Приказываю тебе: расти сейчас же!!!». Тут я ощутила, что по моей чешуе будто прошёлся лёгкий разряд электричества, и чешуйки на лапе ярко вспыхнули, засияв, как в тот раз на крыше от солнца, всеми цветами радуги. Из лапы пошла сильным потоком какая-то неведомая энергия. Я оторопела: на моих глазах земля, взрытая и истоптанная, рассыпалась и сровнялась, затянув воронку от удара моего хвоста. Внезапно на ней начала расти молоденькая травка, пробиваясь между комочков земли и вытягиваясь вверх, выпуская всё новые и новые листочки. Я охнула, отдёрнула лапу и села, так как задние лапы от неожиданности как-то подломились. Взглянула на переднюю лапу – она всё ещё немного светилась, переливаясь разными огоньками. Вот это да! Я так и мерцаю. Что это сейчас было? Я тупо смотрела на то место, где совсем недавно была яма и валялся расколотый камень. Молоденькая травка ровной щёточкой росла на этом месте. От ухабины не осталось и следа, а гранит лежат целёхонький, будто и не был мной расколот. «Это чего такое сейчас было? Это… это… что… я только… сейчас… вот… эээ…», – мямлила я, потирая правую лапу. И тут я поняла: этот злосчастный шмель насчёт меня был прав на 150% – я обладаю какой-то силой! Энергией, дающей возможность восстанавливать всё живое и неживое. Еле поднявшись, подошла к камню и постучала по нему когтем – он ответил мне глухим звуком. На ощупь он был тёплый – всё ещё хранил дыхание жаркого дня. Я с трудом верила в происходящее. Мои мысли, чувства и доводы шли в раздрай с фактами. Скажите мне, пожалуйста, как можно было за четыре секунды выровнять взрытую почву и вырастить на ней с нуля траву? Это немыслимо, так не бывает даже во сне! Это может быть только в сказках. И вообще, магия – это полный бред! Ну, нет её, не существует она! И это всё выдумки. Но как объяснить ВСЁ ЭТО? Ну, не дана человеку такая власть, не заслужил он её. Я – обычный человек, ничем никогда не отличалась от других людей. Почему я вдруг стала пленницей своих снов? Вернее, – одного? И что со мной происходит? Я же чувствую, что я изменилась. Что-то во мне изменилось. Не знаю что, но что-то со мной случилось – я ощущаю это всем своим нутром! Снюсь сама себе в шкуре дракона, со мной насекомые во сне общаются, вся свечусь, как-то влияю на землю и траву, да ещё и в реальности начала чувствовать что-то, идущее от моих растений. «Да что же здесь вообще творится?» – судорожно соображала я, всё ещё потирая свою лапу. Посидев так ещё минут десять и решив больше не истерить, подумала: «Пусть что будет – то и будет. Это сон, и тут всякое может случиться. Как знает, что ещё выкинет моё озверевшее подсознание?» В голове у меня навязчиво звучали слова ЖЖзина: «Это не сон». «Сон, и ещё какой!» – проворчала я, отгоняя эту мысль. «Самый настоящий, бредово-кошмарно-увлекательный сон. Я это точно знаю, и сомнений в этом быть не может! Кому, как не мне, знать это?» – успокоила я себя и тут же почувствовала такой дикий прилив сил, что сложилось впечатление: смогу горы свернуть голыми лапами! Я глянула на лапу – свечение прекратилось, но ладонь неприятно мозжила. Решив, что сидеть и здраво рассуждать с меня хватит, я собралась немножко развеяться. Встав с земли, направились пешком к окраине микрорайона – туда, где кончались бетонные коробки городских домов и начиналась Берсеневка. Взлетать было лень – сказывался сытный ужин. Пройдя один квартал, я оказалась на своём любимом склоне, откуда открывался великолепнейший вид на запад. Села у бетонного блока, валявшегося у военкомата. Над землёй сгущались сумерки. Закатное небо было всё ещё ало-желтоватого цвета, свидетельствуя о том, что солнце совсем недавно укатило на боковую. Тоненькие тёмно-фиолетовые полоски туч изредка перечёркивали небосвод. Тёплый ветер доносил до меня чудесные яркие ароматы. Запахло вечерней сыростью. Дорога, идущая на Москву, разделали Берсеневку на две половины. Слева и справа от дороги стояли разнообразные дома, домики, коттеджи, хоромы и домишки, создававшие странную пёструю картину. Трёх- и четырёхэтажные особняки из красного кирпича с огромными окнами, оцинкованными крышами и двухметровыми непроницаемыми заборами теснили и давили собой обыкновенные бревенчатые избушки с шиферными крышами, поросшими лишайниками и мхами. Но почему-то эти самые домики были намного красивее и привлекательнее своих гигантских кирпичных соседей, выделяясь ещё и тем, что были покрашены в яркие цвета: зелёный, голубой, синий, кремовый… Белые резные наличники на окнах освежали внешний вид деревянных домов. А рядом с такими вот неказистыми домиками стояли довольно-таки дорогие автомобили, в основном – иномарки. Вот такие контрасты наблюдала я в этом, родном для глаз, селе. Внезапно по всей Берсеневке вспыхнули голубоватым светом фонари, становящиеся постепенно ярко-оранжевыми. Замерцали огоньки и на улицах города, дрожа и разгораясь всё сильнее и ярче, освещая и московскую трассу, и дома вдоль улиц. У военкомата зажглись десять тусклых фонарей на низеньких ножках, освещающие белёсо-кремоватым светом клумбы и дорожки, ведущие к двухэтажному тёмно-зелёному зданию. От зажжённых фонарей стало заметно темней на улице. Сразу потускнело на западе небо, тучи стали чёрными. Со склона, на котором расположилась я, было удобно обозревать даль. Слева за трассой – лес, у леса строят большую больницу, которую пока не видно за придорожными посадками тополей. Полоса леса тянется к югу, уходя вдаль чёрной ершистой массой. Полузаброшенные дачи тянутся вдоль леса почти до самой Берсеневки, от селаих отделяют пруд и приличный овраг. Дальше – снова дачи, потом – поля и лес, посадки и мелкие ручейки. Таков мой родной край. Я слышала тихое ржание лошадей, доносящееся из конного клуба. В селе звучали голоса резвившихся ребятишек. Кто-то далеко пел под гармонь. Изредка с дороги доносился шум от проходящих машин и автобусов. Кое-где лаяли собаки, звеня цепями и просясь на прогулку. Неподалёку играла музыка на «Милицейской волне». Деревья шуршали листвой, которую колыхал лёгкий ветерок. Над моим ухом зазвенел комар – я отмахнулась. Всё это отвлекло меня от моих размышлений. Я вдохнула в себя вечернюю прохладу. Да, всё, как на самом деле, даже запахи. Такой родной и милый сердцу запах – так пахнет родной край: место, где ты всю жизнь жил. Так я сидела примерно с час. На улице окончательно стемнело. На небе появились крупные и мелкие звёзды, постепенно складывающиеся в замысловатые созвездия. На западе осталась тоненькая полоска светлого неба. Я как будто и правда не сплю, словно оказалась в другом мире – таком же, как мой. И в этом мире – всё то же самое, что и на самом деле, но есть одна странность: я и всё, что со мной происходит. Я взглянула на тёмное небо, ставшее почти чёрным от фонарей. Теперь мириады звёзд сияли на нём, мерцая дрожа. «Звёзды – мы так редко на них смотрим, живя в городе, – подумала я. – А они так зачаровывают». Я оглядывала небо, рассматривая сияющие точки, узнавая некоторые созвездия. Нашёлся Орион с поясом из трёх ярких звёзд. Большая и малая Медведицы шли рядом друг с другом, ни на миг не расставаясь. Вот южный крест и какой-то простой треугольник… А вот это созвездие похоже не дракона: вон – голова, длинное изогнутое тело и почти свёрнутый кольцом хвост. Я очень любила изучать астрономию, поэтому накупила много книг и большой атлас по этому предмету, и мне не составляло труда отыскать и узнать эти созвездия. «Созвездие «Дракон»», – пробормотала я, ухмыляясь, разглядывая закорючку в небе. На секунду я испытала нечто вроде гордости и грусти одновременно: одинокий дракон с небес смотрел на такого же одинокого дракона на Земле. Тут черноту небес перечеркнул тонкой линией метеорит, пронёсся с севера на юг и исчез, сгорев в атмосфере. В это же мгновение я непроизвольно загадала желание, веря в то, что вот такие падающие небесные булыжники исполняют их. «Хочу во всём разобраться и понять, что тут со мной происходит!» – так же мгновенно, как и этот метеорит, пролетела моя мысль. «А вдруг? Вдруг исполнится? Нечасто ведь увидишь метеориты, тем более – во сне», – подумала я. Берсеневка освещалась многочисленными фонарями, отражая оцинкованными крышами оранжево-жёлтый свет. Сельские дома смотрели на город и на меня белыми и желтоватыми глазами окон. Народ собирался ужинать, запахло разогреваемой разнообразной едой. Тут я вспомнила, что обещала маме не задерживаться до поздна. Я вскочила и, взлетев, мгновение спустя, оказалась дома. Меня, заходящую с балкона, встретил радостными прыжками Филя, который меня изрядно напугал, резво выскочив из-под кровати в темноте. Я обняла и погладила пса. Он всем своим видом показывал, что хочет на улицу. – Мам, – крикнула я. – Я пойду с ним погуляю. – Иди-иди, давно пора, – кивнула она мне, когда я зашла на кухню. – О, привет, пап! – Привет! А ты где была? Я тебя что-то не видел. – Я на балконе стояла, дышала свежестью, – соврала я, – вот и не услышала, как ты пришёл – там шумно было. – Аааа, – протянул папа. – По темноте только не ходите. Погуляй с ним, где посветлее, – посоветовал он. Мама согласно кивнула: – Долго не шатайтесь. – Ну, мы пойдём тогда, – сказала я и вышла в коридор. Надела на пса шлейку, щёлкнула карабином поводка, и мы с ним, спустившись по лестнице, вышли из подъезда. Ну, это уже совсем смешно: мало того, что я в реальности с ним гуляю, так теперь ещё и во сне! «Это, наверное, потому, что я тебя очень сильно люблю, да? Эй, пёсик мой!» – в ответ он скорчил мне рожицу и потрусил по своим делам, не забывая останавливаться у каждого подозрительно интересного куста или кочки. Естественно, я не пошла с ним по светлому месту, как и в реальности, предпочитая ходить не на людных местах, а за домами, вдоль посадок, сворачивая потом на другую улицу, огибая военкомат. В это время суток здесь обычно было пусто и удобно гулять с собакой, так как пёс ни на кого не отвлекался и никого не пугал заливистым лаем. Прошла с ним три квартала, как обычно, и направилась домой. Пока мы гуляли, ничего интересного не произошло. Повернув от площади к дому, он вдруг пригнул голову, ощетинил загривок и злобно зарычал. – Тихо, тихо, – успокаивала я его. – Сейчас уже будем дома. Нельзя, фу, пойдём! Он нехотя поплёлся дальше, всё время оборачиваясь и глухо ворча. Я позвонила в домофон – ответила мама. Заходя домой, я раздумывала, как бы мне улизнуть из дома и полетать ночью – ведь я ещё ни разу не поднималась в воздух в темноте, тем более, время идёт, и я скоро проснусь. – Мам, возьми его, пожалуйста. Помоешь? А я щас! – А ты куда? – Ээээ… погуляю пойду, – недвусмысленно намекнула я ей, кивком головы указывая на папу, чтобы он ничего не заподозрил, ведь я решила ему пока ничего не рассказывать. – Можно? – Сколько можно хлыстать? – Осталось ещё одно маленькое дельце на пятнадцать минут. – Иди, но только на пятнадцать минут! Я скажу, что ты с Юлей разговариваешь у подъезда. – О, спасибо тебе, мам, огромное! – захлопнув дверь, я снова выбежала на улицу. На улице я мгновенно трансформировалась, даже не обратив внимания, есть ли кто во дворе или нет, добежала до своей поляны и взлетела совсем на небольшую высоту этажей в шесть. Всё вокруг было другим: сияли фонари, окна; машины ехали, освещая всё яркими фарами и отгоняя прочь ночную тьму. Горели вывески на магазинах, рекламные баннеры. Я взяла чуть выше, пролетая над площадью, и как всегда решила сделать круг над теми же кварталами, где только что гуляла с Филей. Потихоньку пролетала над домами, дворами, тротуарами; внюхивалась и всё разглядывала, изучая ночной город. Крылья мои едва шелестели, издавая звук, похожий на шелест листвы под лёгким ветерком. От земли шли тёплые потоки воздуха, и было так приятно… Паря над самой безлюдной и тёмной улицей, я внезапно увидела у стены пятиэтажки три тёмные фигуры. Судя по звукам, они то ли дрались, то ли выясняли отношения. Любопытство взяло верх, и я решила спуститься и посмотреть, чего они там не поделили. Мягко и бесшумно опустившись на траву, я старалась всмотреться и вслушаться в их ворчание и шипение. – Я сказал: рыпнешься – прирежу! Гони бабло, я сказал! – басил первый голос. – Да-да, и цацки снимай! – вторил ему другой, посиплее. Третий ничего не говорил, и я мгновенно поняла, что это никакое не выяснение отношений, а грабёж. Я подкралась к ним так близко, что они были от меня метрах в трёх-четырёх. Отчётливо ощутила идущий от двоих резкий отвратительный запах алкоголя и курева. От третьего пахнуло сладкими духами – это была женщина! Лет 30-35, невысокая, она была в лёгком костюмчике и стояла, вжавшись спиной в стену дома, крепко прижимая к груди маленькую сумочку. Она выглядела жутко испуганной: два амбала нависли над ней, обещая прикончить, если не отдаст им деньги. – Ну, всё, краля, ты меня достала! Дай сюда! – с этими словами первый амбал выхватил у женщины из рук сумку, а второй что-то достал из кармана брюк. И тут я заметила слабый отблеск фонаря – блеснуло лезвие ножа. «Вот гады!» – негодовала я. Второй амбал крутил ножом у лица несчастной, демонстрируя свои превосходство и силу. Женщина только тихонько пискнула – ей тут же зажал рот первый громила. – Только вякни – тебе конец, поняла? – грубым шёпотом прохрипел первый. Я взбесилась не на шутку! Хотя я прекрасно понимала, что это был всего-навсего сон, я должна была что-то предпринять в этой ситуации, чтобы помочь женщине. – А ну, отпусти её! – сказала я бандиту как можно тише, не проявляя всей мощи своего голоса. – А ты, пьяная морда, брось железку! Бандюки замолчали и оглянулись. По выражению их морд лица я поняла, что меня не видят – они недоумённо шарили взглядом по сторонам, ища источник голоса. – Щас и тебе достанется, слышь, ты? – грозно прорычал первый бандит, намотав ручки сумки себе на кулак. Второй развернулся ко мне лицом, грубо схватив женщину за локоть, также смотрел сквозь меня. – Ты меня не слышал, удод наядный? А ну, отпусти девушку!!! – рявкнула я своим, человеческим голосом. – А ты отдай сумку! Они в недоумении пялились в пустоту – туда, где стояла я. – А ну, покажись, цаца! – просипел второй мужик, направив в мою сторону нож. Первый же приготовился к тому, чтобы схватить вторую девушку. – Помогите… – еле слышно пропищала женщина. – Показаться, говоришь? – прорычала я. – На, смотри!!! Я вскинула голову, отбрасывая гриву со лба, и почувствовала, как в этот момент у меня выступают шипы на морде и загривке. Заметила лёгкое сияние, идущее от меня, и глянула на бандитов: первый мужик опёрся о стену спиной, в ужасе глядя мне в глаза, второй всё ещё тряс ножом, но тоже начал отступать к стене и выпустил руку женщины. – Возьми у него сумку и беги отсюда быстро, – скомандовала я ей. Реакции не последовало никакой – она стояла в ступоре и пялилась на меня, как кролик на удава, что-то мямля себе под нос. Тут я расслышала: «Спаси и сохрани!» – она молилась. Вот, блин, она меня напугалась! Этого я хотела меньше всего. – Уходите, дамочка, как можно мягче сказала я, стараясь не смотреть ей в глаза, чтобы она вообще не лишилась чувств. – Я Вас спасаю, не бойтесь! Я питаюсь только ворами и отбросами общества. – Ты, отдай ей сумку! – рыкнула я первому бандиту. Он, не отрывая от меня оквадратившихся глаз, дрожащей рукой отдал ей сумочку, что-то бормоча себе под нос типа «Д-д-д-д…». Поняв, что он не может выговорить, я выговорила за него: – Да, я – дракон, пришла по ваши души, которые у вас чернее этой ночи! Я – вечный кошмар, ужас и страж порядка! Первый бандюк осел на корточки, съехав спиной по стене, и как-то неестественно побледнел. Второй же весь трясся вместе с ножом, но не двинулся с места. До ступорной женщины наконец-то дошло, что нужно бежать, но второй бандюк при первом же её движении молниеносно кинулся к ней, сгрёб её и приставил нож к горлу. – Рыпнешься – ей конец! – прохрипел он, глядя на меня мутными глазами. Я не успела отреагировать на его выпад. «Чёрт, что же делать? – костерила я себя за такую оплошность. – Надо было его прижать к земле, да и дело с концом». Он, тем временем, крикнул первому: – Эй, слышь, Бугай! Эй, слышь? Валим! Бугай же, сидя на пятой точке, всё ещё что-то лепетал себе под нос, глядя на меня выпученными от ужаса глазами. Я наклонила голову и сделала шаг вперёд – к тому, который держал женщину. – А ну, пусти её! – прорычала я, выпуская струи дыма из ноздрей. Женщина еле держалась на ногах. Мужик, направив нож на меня, сделал шаг назад, волоча за собой женщину: – Не подходи, тварь, я её прирежу! Пшла отсюда! – заорал он на меня. – Не надо, Серый, пусти её, пусти! Это неправильно! – прошептал первый мужик по кличке Бугай, всё ещё пялясь на меня. – Да пошёл ты! – взвыл Серый, со злобным отчаянием глядя на подельника. Я выпрямилась во весь рост и, расправив крылья, резко опустилась на передние лапы, взревев в этот момент так, как не рычала ещё ни разу. Мужик по кличке Серый почему-то выронил нож, но девушку всё ещё продолжал крепко держать. – Не подходи, тварь, убью! – Кого? – глухо спросила я и двинулась ему навстречу. Он бросил женщину – та упала без сознания, – и кинулся к ножу: в траве я увидела блеснувшее лезвие. Серый почти дотянулся до него. Я резко метнула хвост в сторону бандита, на лету расправляя и превращая конец в булаву, и вонзила его возле самой его руки, которая тянулась к ножу. Серый от неожиданности отпрянул назад и тупо уставился на нечто огромное и острое перед своим носом. Я вытащила хвост из почвы и сложила булаву с громким щелчком прямо перед носом Серого. Кончиком хвоста поддела его подбородок, не давая дотянуться до стали. Бугай валялся в отключке… Серый поминал всех моих родных так искусно, что у меня аж чешуя дыбом встала. Я повалила ударом хвоста его на землю и больно упёрла острый кончик в его спину. Взяла его нож и согнула между двумя пальцами так, словно это была не сталь, а тоненькая алюминиевая проволочка, а потом резко хлестнула бандита хвостом по хребтине, и он мирно отключился. Проверив Бугая, который блаженно пребывал в той же отключке, я подошла в женщине – она лежала, белее снега. Я не на шутку перепугалась: мне вдруг на секунду показалось, что она умерла. Я потрепала её по щеке – никакой реакции! – Эй, дамочка, очнитесь, слышите? – стала трясти её я. Она медленно открыла глаза, взглянула на меня – и снова отрубилась! Да что ж ты будешь делать? Опять в обморок! Так, ладно, достало! Я схватила её, приподняла и с силой дунула её в лицо – она вздрогнула и очнулась. Я предусмотрительно убрала шипы с шеи, морды и спины. – К-кто ты? – пролепетала она. – Я – твой сон! – брякнула в сердцах я – это было первое, что пришло мне на ум. – Ты спишь, всё нормально! Она глянула на бандитов, мирно лежащих в отключке, потом посмотрела на свою сумку, которая валялась чуть дальше Серого. Я поняла её намерения и отпустила её, лишь слегка придерживая, боясь, что она снова грохнется в обморок. Поддев хвостом её сумку, протянула ей. Женщина дрожащей рукой сняла с хвоста сумочку и посмотрела мне в глаза. – Кто ты? – опять спросила она. Еле слышно. – Твой счастливый случай, – ответила я. – Если б я здесь не пролетала… – Я поняла. Спасибо, кто бы ты ни была, – прошептала она. – Пожалуйста. И ещё – забудь, что здесь было. Никому не говори и постарайся не вспоминать обо мне. – А что будет с ними? – Тебя так волнует их судьба? Они получат по заслугам, не беспокойся, и девятый круг ада им обеспечен. Она кивнула мне и, шатаясь, поплелась к дому. Я проводила её взглядом до подъезда. Дождавшись, когда за ней закроется дверь, переключилась на бандитов. Встав на задние лапы, я подхватила отключившихся от реальности асоциальных личностей и взмахнула крыльями. Ой, ёлки-палки, тяжесть-то какая! Я держала их за брючные ремни. Эти две туши весили целую тонну. Я хоть и дракон, но нельзя же такие тяжести таскать! В конце концов, я же девушка! Я пролетела над пятиэтажкой и повернула к РОВД. Опустив этих двоих на асфальт, приземлилась рядом и устало переводила дыхание. У здания РОВД стояло несколько патрульных машин, готовых в любое время выехать по первому тревожному звонку. Подойдя в ближайшему УАЗику с решётками, я попыталась открыть задние двери – они были не заперты. Тут из здания вышли четыре милиционера и направились в мою сторону. Я замерла. Они некоторое время стояли недалеко от меня и о чём-то оживлённо разговаривали. Воспользовавшись таким удобным моментом, я, не мешкая ни минуты и совершенно бесшумно, подтащила бандюков к машине, потихонечку открыла задние дверцы и аккуратно положила их вовнутрь. Туда же отправился согнутый пополам нож. В этот момент Серый пришёл в себя и, увидев меня, начал бузить. Я тут же захлопнула звери и юркнула за ёлки – на всякий случай, чтобы меня не заметили. Грохот, который произвело захлопывание дверей, привлёк внимание милиционеров – они направились к машине. И вот ту началось представление! Серый разорался так, что милиционеры от неожиданности даже растерялись: откуда это у них в пустой машине взялись люди? А он нёс полную чушь, кляня и матеря некую крылатую тварь, а заодно и всех ментов, которые эту тварь не изловили, а честного человека эта тварь в машину засунула. Они пытались его унять, а он так разошёлся, что сам себя уже не контролировал. А, как известно, за оскорбление работников внутренних дел дают не только 15 суток, но и кое-что куда как побольнее, так что ему досталось по полной… Не долго думая, я тихонечко удалилась восвояси с чистой совестью и чувством выполненного долга. Промчавшись над церковью, на секунду почувствовала запах ладана. От рынка несло фруктами, рыбой и шашлыком – адская смесь запахов, надо сказать. Я спланировала на крышу соседствующего с нашим дома. Вид отсюда открывался, что надо, и даже ночью было на что посмотреть. Время было ещё не позднее. А, кстати, который час? Я перегнулась через край ограждения, пытаясь разглядеть время на табло, но – увы, у меня ничего не получилось. Чтобы посмотреть на часы и не грохнуться с крыши, мне пришлось слететь. 23:20 – ничего себе «пятнадцать минут»! Надо бы домой… Нет, не пойду: я только разогрелась! Хм, я сегодня спасла человека… Каково ей сейчас? Наверняка отпивается успокоительными лекарствами. Несчастная, натерпелась страху-то. А эти-то уж точно никогда не забудут ужасного зверя, напавшего на них, да ещё и пришедшего по их души! Мерзкий сброд, не хотят работать, вот и промышляют воровством. Надеюсь, им там крепко досталось. Поделом им, надо было башкой думать о последствиях, прежде чем на дело идти. Я вернулась на крышу дома и развалилась, вытянув задние лапы, а передние сложив одна на другую. В нашем доме большинство жильцов уже легли спать, об этом свидетельствовали чёрные окна. Народ тут живёт рабочий, заводской, встают все рано, вот и спать ложатся в 9-10, не позднее. На меня навалилась усталость – сказалось нервное перенапряжение: ведь я впервые столкнулась нос к носу с бандитами. Глаза начали слипаться, я почувствовала, что вот-вот засну и, наверное, проснусь дома… Надо бы вернуться домой, я ведь обещала не задерживаться… Одна мысль сменяла другую, я погружалась в липкий сон, даже что-то успела увидеть, задремав, и – вздрогнула. «Тело расслабилось», – подумала я после резкого толчка, и тут вдруг услышала резкий крик о помощи – кричала девушка. Я вздрогнула, но никак не могла проснуться, как не старалась открыть глаза. Кричала она где-то внизу, далеко, приглушённо, но, в то же время, совсем рядом – я не могла понять, где именно. Я словно ослепла – веки не поддавались, не хотели открываться, и я никак не могла себя пересилить и их открыть. Тут внезапно я увидела, будто несусь с бешеной скоростью по городу, над улицами, над дорогами. Внизу мелькают деревья, кусты, машины. Сворачиваю то налево, то направо. И вот бешеный полёт моего сознания прекратился, и я оказалась в каком-то тёмном переулке и увидела двух молоденьких девушек, которые звали на помощь, так как их окружили человек пять каких-то тёмных личностей. В этот момент я резко открыла глаза – картинка исчезла. Я очнулась от видения, как ни странно, снова оказавшись на крыше дома, а не проснувшись в своей реальности. Крик девушки стоял у меня в ушах. Не поняв до конца, что это со мной было, я растолковала это так: внезапная телепатическая связь с нуждающимися в моей помощи. Или – как это назвать? – поиск, что ли? Что за улицу я видела – не знаю, я не очень хорошо ориентируюсь в старых районах города. Припоминая, где пролетало моё сознание в видении, я взмыла в воздух и полетела по тому же маршруту – над улицами, над дорогами. Внизу мелькали те же деревья, кусты и машины. Так, тут прямо, опять прямо, направо, теперь – налево. Теперь куда? Кругом – старые четырёхэтажные дома, окружённые высоченными тополями. Тут я снова услышала резкий крик девушки, доносящийся откуда-то из самого тёмного угла. Я спикировала на тротуар. Единственный тусклый фонарь еле освещал мне путь. Я прислушалась – где-то гоготали грубые мужские голоса – ага, там! Мне придётся идти через абсолютный мрак. Я сглотнула свой страх, который подобрался к моему горлу, выползши откуда-то из моего живота, и пошла во дворы. Заметила огромный чёрный джип марки «Лексус», стоящий возле ветхого двухэтажного дома. За тонированными стёклами ничего не было видно, фары не горели, мотор не работал. Я прошла мимо него – в тонированных стёклах проплыло моё отражение, поблёскивая тёмной чешуей и сверкая зелёными глазами… Обойдя дом, я увидела, как пять здоровенных «шкафов» – больше, чем те, что напали на женщину, – откровенно издевались над двумя аккуратно одетыми девушками, взяв их в кольцо и посылая в их адрес пошлые шутки. Я поняла, чем тут может закончиться дело. Смекнув, что машина принадлежит этим «гарным хлопцам», я юркнула назад к ней. Тишину ночной улицы разодрал дикий вопль громадного джипа, орущего на все лады и во всех тональностях – подумаешь, я всего лишь проколола когтем колесо… Секунд через десять «гарные хлопцы» стояли, почёсывая затылки, и матерились у своего джипа, который лежал кверху колёсами и истошно орал. И одно колесо у него почему-то было спущено… Тем временем я метнулась в тёмный двор, где были девчонки. Приняв свой человеческий облик, дабы не пугать их до смерти, окликнула их. – Мы тут, – жалобно всхлипывая, прохныкали они. – Вы чего тут делаете в такое время? Родители знают, где вы шляетесь? – я скромно промолчала, что мои-то точно не знают, где я шляюсь… Они, всхлипывая, стали наперебой рассказывать, что пошли гулять, что они – сёстры, и им уже по 16. Хотели просто покататься с кем-нибудь на машине по городу, а тут остановили ЭТИ, и вот они загнали их в угол… – Так, девушки, давайте потихонечку отсюда выходить, я вас выведу. Запретив им шуметь, я повела их через какие-то заросли и вывела в соседний двор. – Где вы живёте? – В квартале отсюда, – жалобно пискнула одна из девчонок. – Эх, девчонки, ищете вы себе приключения на пятую точку, – выругалась я. Я не успеха прочесть им нотацию – меня оборвал мерзкий, наглый мужской голос: – Девууушкиии, куда это вы собрались? – мы вздрогнули. – Это опять они, – захныкали сёстры. Я обернулась в полкорпуса, измеряя расстояние от нас до мужика. Вернее, до мужиков – их было трое. Стояли они от нас метрах в тридцати. – Ээээ, да вас поприбавилось? – с явным издевательством произнёс один из них. – Гляньте-ка, парни, нас трое, и их трое! Они загоготали во всё горло. Я выругалась про себя. – Так, девчонки, бегите домой что есть духу! Не оглядывайтесь, не останавливайтесь, что бы вы ни увидели и ни услышали, понятно? – они дружно закивали. – Бегом! Пошли быстро! – рявкнула я на них. Они послушались и стреканули с такой скоростью, что я им, откровенно говоря, ОЧЕНЬ позавидовала. – Э, куда, козы! Лёха, Колян, ловите их! А эта – моя, меня ждёт стоит! Я злобно ухмыльнулась, когда услышала позади себя тяжёлый топот. Глянув туда, куда побежали сёстры, и не обнаружив их, я решила, что пора действовать. Присев не корточки, пружинисто подпрыгнула и перелетела через трёх оторопевших парней, которые почему-то теперь лежали, вжавшись в асфальт. Я увидела перевёрнутый мной джип. Пока его опрокидывала – чуть не вывернулась шипами вовнутрь от натуги: тяжёлый, зараза. Пришлось порядком разозлиться, чтобы его опрокинуть. Двое оставшихся «крутышек» стояли у машины и отчаянно орали в трубки что-то вроде «любые деньги… срочно… лежит на крыше…» и ещё много таких нехороших слов, которые записывать точно не стоит. А машина по-прежнему орала… Вдруг джип натужно скрипнул, издал какой-то стонущий, визгляво-скулёжный хрип и замолчал. Двое обернулись. Один из них уронил телефон на асфальт, отчего тот разлетелся в дребезги. Второй схватился почему-то за бок. «Чёрт, ствол!» – догадалась я. Что же их так напугало? Да, в общем-то, ничего особенного: просто они увидели дракона, сидящего на пузе их джипа и держащего в одной лапе кусок днища, в другой – моток проводов и всякую мелкую начинку, что была когда-то внутри их машины, и, как оказалось, служила сигнализацией. Послышались громкие хлопки – в меня стреляли сразу четверо. Инстинктивно прикрыв от пуль голову лапой, я услышала странное лязганье и бряканье: пули попадали в меня, но со свистом отскакивали в стороны, не причиняя мне ни малейшего вреда. В ту секунду я поблагодарила те высшие силы, что подарили мне крепчайшую чешую, и выпрямилась. Повернувшись к бандитам, выпустила все шипы, что только могла у себя найти, и раскрыла булаву хвоста. В меня попало ещё несколько пуль, причинив мне дискомфорт, поскольку ударились в рога. Я нагло спрыгнула с джипа, который снова натужно крякнул, освобождаясь от моего веса, и направилась к первой парочке стрелявших. Вернее, стрелял одни, а второй так и стоял, прислонив к уху руку с несуществующим уже телефоном. У дальних трёх закончились патроны – я услышала сухоё щёлканье стволов и глухие ругательства. Один ещё пытался трясущимися руками перезарядить пистолет. – Помочь? – с грозным рокотом в голосе спросила я. Некогда «крутой перец», как-то вздрогнув, сжался. – Дай-ка сюда! – сказала я ему и протянула лапу. Он уставился на когтистую лапу, не понимая, что я от него хочу. – Ствол сюда дал, быстро! – повторила я, чётко произнося слова. Он аккуратненько, двумя пальчиками, положил пистолет мне на ладонь. Недолго думая, я засунула его себе в пасть и с непробиваемым видом разжевала, аппетитно похрустывая мерзким на вкус металлом. – Хррр-тьфу! Так лучше? – с издёвкой спросила я обалдевшего хозяина оружия. Он как-то странно осел – его как будто подкосило, – закатил глаза и тяжёлым мешком шмякнулся в обморок. – Ну, вот, на самом интересном месте сразу в обморок падать начинают! А ты чего стоишь с открытым ртом? Закрой пасть, кишки простудишь! – рявкнула я на того, с трубкой. Вернее, – без неё: её остатки валялись на асфальте. Он закрыл рот и глядел, похоже, мне на зубы. Я нарочно оскалила пасть так, что стали видны все мои зубы, а из пасти на асфальт начала капать вязкая слюна. Тот побелел от ужаса и… бряк – тоже отрубился. – Да что ж ты будешь делать? Прямо, слабый пол какой-то! Чуть что – и лапки кверху, и лежат в бессознанке, – я переключила своё внимание на оставшихся троих. Двое из них почему-то стояли за спиной у первого. – Ага, вот кто тут рулит! Вон харя наглая и самодовольная какая! – я подошла к нему и уставилась ему прямо в глаза. – Твоя девочка, говоришь? Уверен? – прогудела я ему в лицо, обдавая струёй дыма. – Что, захотелось чего погорячее? – Стволы сюда быстро! – рявкнула я на них, протягивая лапу. Послышались три звонких металлических удара о землю. – Я сказала – сюда, а не на землю!!! – проревела я. Один – последний, – глядя мне на зубы, робко поднял и подал мне три чёрных пистолета. Я закинула их по очереди в пасть, с блаженным видом (правда, меня чуть не стошнило) изжевала, громко хрустя металлом и глядя на некогда «крутых перцев», которые стали почему-то похожи на маленьких детей и не сводили испуганных глаз с чего-то зачаровывающее-страшного и интересно-опасного. – Тьфу – звяк! – шлёпнулась под ноги им большая чёрная металлическая слюнявая клякса. Последнего мужичка начала бить крупная дрожь, и он что-то начал бормотать себе под нос. – Итак, запомните: я буду следить за всеми вами. Я буду знать, где вы, что вы делаете, что едите, с кем общаетесь, с кем развлекаетесь. Я буду вашей тенью всегда и везде. И если я увижу то, что мне не понравится, – пеняйте на себя! И если услышу от кого-нибудь на вас жалобу – а слышу я многое, – я многозначительно приподняла одну бровь и нахмурилась. – Учтите: я буду знать наперёд даже то, о чём вы ещё и подумать не успеете. А чтобы вы все меня как следует поняли, – я распрямилась над ними во весь рост. Они стали такими низенькими и жалкими… Я в один прыжок оказалась у их машины и со страшным скрежетом резко отодрала навороченный глушитель от днища. От скрежета и треска двоих явно покоробило, а главный даже не дрогнул. Я стала мять железку в лапах, как тесто, формируя из неё мяч. Туго скрутив из неё некоторое подобие шара, швырнула им под ноги, – они отскочили от летящего в них железного хлама. Я издала устрашающий рёв, от которого в соседних домах люди сразу проснулись и повключали свет, и где-то недалеко снова сработала сигнализация автомобиля. Что есть духу рванула вверх и полетела к дому. «Наверняка теперь от большинства из них плохо пахнет», – саркастически подумала я. Домой я возвращалась по запаху, заодно обозревая свой город с высоты птичьего полёта. Чарующая красота ночных огней, освещающих улицы, мягкая синяя тьма, окутывающая город, создавали неповторимое зрелище. А вот и дом – я спланировала к своим окнам. Заглянув внутрь, увидела, что папа уже спал, уткнувшись носом в подушку, а рядом с ним, свернувшись калачиком, мирно посапывал Филёк. Мама сидела в кресле, штопала футболку и вполглаза смотрела телевизор. Я приоткрыла окно и оказалась дома. – А кто-то мне обещал отлучиться только на 15 минут, – улыбнувшись, подколола меня мама. – Налеталась, что ли? – Вполне! Про сегодняшнее я ей, конечно, ничего не скажу, иначе тут не оберёшься упрёков и всевозможных выговоров по поводу того, что мне нужно быть осторожней. Я поцеловала её и отправилась в ванную смывать с себя неприятные воспоминания и избавляться от неприятного привкуса металла во рту. Хотя – почему неприятные воспоминания? Вполне даже ничего. «Интересно: «Лексус», наверняка, лимонов пять стоит – не меньше… Вот я их проучила, будут знать, как за малолетками ухлёстывать! – фыркнула я. Надеюсь, девчонки благополучно добрались до дома. Буду надеяться на это…» «Кстати, как это так я сегодня их услышала за столько километров? Что это за видение было?» – думала я, вытираясь полотенцем. После ванны сразу навалилась усталость. Да, что-то я сегодня изрядно подустала… Недолго думая, я отправилась спать: ТАМ мне давно уже пора просыпаться... Совершенно без сил повалилась на кровать, забралась под одеяло, поуютнее в нём зарылась и моментально уснула, всё ещё ощущая во рту гадкий привкус металла. Засыпая, сильно вздрогнула и… тут же проснулась дома, в моей реальности, поблагодарив высшие силы за удачное возвращение. «Да уж, ну и сон я себе заказала, – подумала я, потягиваясь. – Надо будет узнать, к чему это снится, когда в тебя стреляют. Интересно, а к чему снится, сто спасаешь людей? Тоже надо будет узнать». Позднее я расспросила об этом маму, предварительно кое-что рассказав ей из своего сна. Она, естественно, не без удивления выслушала меня и сказала, что если снится, что в тебя стреляют, попадают, и ты видишь себя раненной – это к большим неприятностям. Но тут была одна неувязочка: стрелявшие в меня мне никакого вреда не причинили. Я просто чувствовала несильные удары от пуль. Меня спасла моя чешуя. Тогда как это растолковать? Грядущие неприятности не причинят мне никакого вреда, обойдут стороной, и я смогу разрулить ситуацию сама? Стало быть, так. Как ещё объяснить это? Что касается спасённых мною девушек, мама про это мне ничего не сказала, так как не знала, с чем это можно связать. Даже облазив все сонники, какие были дома и которые можно было найти в Интернете, я так и не обнаружила никакого подходящего для этой ситуации объяснения. В одном, соннике, правда, было размыто дано примерно такое толкование: «Защищать кого-то во сне – мои благие намерения, или какое-то приобретение, или…» Жаль, но дальше я узнать ничего не смогла – кусочек страницы в старом журнале был оторван как раз на самом интересном месте. Всё равно не понятно. Не тот ответ, что я хочу получить. Меня это толкование не устроило. Ладно, посмотрим, время покажет. Тем более, сон с понедельника на вторник, как говорится, не в руку, не вещий, – так просто, обычный сон. Вот зря я в тот момент так подумала. Очень даже зря. Я даже и представить себе не могла, что ожидает меня в следующих снах такое, что у человека может пропасть дар речи, и он подумает, что его рассудок… того… Но об этом – позднее. Понимаю, звучит интригующе, но всему своё время. Придётся немного подождать. Надеюсь, у вас хватит на это терпения… Вы побываете со мной в таких немыслимых местах, что… Ну, что, поехали дальше?