Исхожу я матом, брызгаю слюной здесь над перекатом с мелкою волной чудо-Енисея: плохо, когда ждёшь. В общем, что посеял, то всегда и жнёшь. Не придёт ведь Надя! Проиграл я спор. Думал, что награда, вышел – приговор. Думал – под сорочкой радости найти. Но с майорской дочкой шутки не шути! Ей хотя семнадцать, многим фору даст. Может надсмеяться: язычок цветаст. Но ведь обещала! Иль шутила так? Зря сюда с вокзала топал ты, Исаак, на мосту понтонном, спотыкаясь шёл, в хлюпе монотонном видел встречи шёлк, нежные объятья, поцелуев жар, будущего счастья раздувал пожар. А теперь с тоскою зри на Енисей! Но не успокоят от печали всей крики шустрых чаек на гребне волны. Так или иначе – розовые сны и свои мечтанья, парень, позабудь. Кончилось свиданье! – надо снова в путь, снова по понтонам, снова на вокзал. Ветер по погонам сыро пробежал. Сдвинул чуть пилотку, хлопнул по щеке. Вдруг свою красотку вижу вдалеке. Я бегу навстречу, я лечу без крыл. Нету даже речи, чтоб сердитым был. – Я не виновата, автобус плохо шёл. – Чепуха! Не надо! Всё уж хорошо! Ей целую руки, вью словами нить. Нету слаще муки, чем влюблённым быть! Красноярск, лето-1954 г.