Случилось: в детстве детства не видал, хотя оно, конечно, всё же было. Но лихолетья – никудышный пьедестал, их красить в розовое – нету пыла. Вот краткий перечень не вех, а дат: рождён в тридцать втором, а в тридцать третьем – голод. В тридцать шестом – на Выборы спешат избрать во власть себе серпастый молот. А бедный папа строит Беломор. А мы за сахаром и за селёдкой тоже в очередях – я это не в укор, я это в сумму общую итожу. Потом – война, бомбёжки, нищий тыл и мир людей, жестокий и бесстыжий, где быт в эвакуации учил борьбе безнравственной за то, чтоб выжить. Всё это в детстве, как в большом котле, смешавшись, переварено в характер. И с ним живём и ходим по земле, на окруженье потихоньку тратим. Увидев много, многое узнав, достигнув что-то, истощили силы. Себя ночами я лишаю сна в раздумьях: для чего всё это было?