– Я рифмы бросаю на ветер не год и не два, а всю жизнь про всё, что я вижу на свете, со всеми идя в коммунизм, который уж за горизонтом, серьёзно, без всякой брехни! – А, может быть, всё-таки с понтом придумали это они, которые выше над нами живут в коммунизме своём, а мы лобызаем лишь знамя и лапу бездумно сосём? – Откуда паршивые мысли – никак подсказали враги? Слышь, паря, и ныне, и присно ты думать о том не моги. Вся срань, что тебя окружает, – издержки великой борьбы. Кто верит лишь тот побеждает! Болезни все от худобы. – Э, нет! Худоба – от болезней. Ты, кореш, сказал чепуху. Но всё же гораздо полезней без мыслей жить мне, лапуху, бездумно патетику шпарить, не видеть кричащую боль, по энциклопедиям шарить, стараться не быть сам-собой. От криков в сумятице буден лишь язву себе наживёшь, ведь правду услышавши, люди все искренне скажут: «Ты врёшь!» Пусть слово и было вначале, была и высокой цена, сейчас-то оно ведь в печали, дурдом его ждёт и тюрьма. Как Кравченко Вову… Однако, об этом и думать ни-ни, не хочешь – тебя чтобы раком поставили к стенке они, безлицые эти ребята, которым бы в шахте пахать. Но им в нас идейные пятна милей почему-то искать. – А я, не давая им пищу, смешаю и браво, и мат. И в рифмах-пустышках не сыщут они на меня компромат. В моём стихоплётстве потеху удасться им только найти. А мне от него не до смеху на жизненном сраном пути. 1965 г.