. -Ты, слышишь меня, Миша, не знаю, толи Бог в том виноват, толи сила нам неизвестная, но большая часть мужского населения планеты живёт лишь на рыбалке! Говорят, что учёные нашли даже рисунки в Египетских гробницах, где фараон ловит рыбу! А в древних мудрых книгах было, якобы написано о том, что время проведённое на рыбалке, в счёт времени прожитого на земле не засчитывается! - напутствовал я своего друга, продвигаясь с большой осторожностью по дороге, застывшей скользкими неровностями в разбитых колеях. Мы направлялись к разливам Белого озера. - Какое - то невероятно святое действо эта рыбалка. Сохранились различные поверья из древности и традиции, даже ритуалы. Ну, мы то их уже позабыли. Вепсы, проживающие в наших краях когда – то, приходя к озеру или реке, здоровались за руку с духом этих рыбных мест. А когда-то и коня приносили в жертву водяному, лишь бы лов был хорошим. А мы то чего знаем? Ветер восточный – сиди дома! Давление пало, клёва не будет, и ноги не ломай. А уж если жена сказала, что сегодня неклёвый день – смело заваливайся на диван к телевизору смотреть передачу про то как другие рыбаки рыбу ловят! –откликнулся мой друг. -Ну, а мы то чего пожертвуем духу озера ? Ну разве что хлеба в лунку покрошим, ну колбаски маленько можно бросить, ну водочки влить можем, если нужно, конечно,- начал было рассуждать я. -А за «маленько» - маленько и получишь. Не меньше как лошадь нужна этому прожоре, - не успокаивался мой друг намекая на водяного. -В лесу про лешего не говорят, а не реке про водяного…-молчи, пришли, кажется, только речку перейти осталось и мы у озера.-Да кажется сегодня здесь ни души нет, мы единственные! В тот день ветер рвал облака, они клочьями летели на север. Солнце старалось согреть осенний день, но уже не могло, ноябрь был на исходе. Мы с утра тонкими ломиками крошили тонкий лёд на плёсе, пробовали на глубине в русле речек, но окунь не клевал. Заменили блёсны с белых на жёлтые, результата не было. Пробовали наживить червяка, червяк умирал от скуки или от головокружения, прыгая на блесне то вверх то вниз. Время подходило к обеду, облака стали собираться в тучки и сурово поглядывали на нас, желая разразиться снегом. Клёва не было. После кружки горячего чая из термоса, домашнее тепло зацепило душу, вкралось сожаление о потерянном времени, захотелось всё бросить и идти к машине. Но вдруг метрах в ста за трестой мы увидели рыбака, он сидел и махал руками, явно вытаскивая из лунки рыбу. Мы вначале не поверили, какой клёв? Ни одной рыбины за полдня, а он ловит!? Мы подошли ближе, делая лунки и пробуя ловить, но окуня не было, цеплялись коряги и ветки упавших в воду деревьев. Мы подошли ещё ближе, теперь было хорошо видно, как рыбак вытаскивал одного окуня за другим и бросал их на лёд. Нас он заметил, но продолжал своё заманчивое дело. Мы подошли ещё ближе, теперь я мог его даже разглядеть, это был старик лет семидесяти, коренастый, плотный в простой телогрейке, в валенках с галошами с доисторической пешнёй и деревянными санками – чунками. На которых он и восседал, как таинственный дух этих мест, его густая седая борода развевалась на ветру. Старик косился на нас, улыбался нам, но в разговор не вступал. Я, обнаглев, пробил лунку в нескольких шагах от него, старик повернулся и прищурился от ветра голубые выцветшие глаза: -Не клюёт? Чего бегаете, шельмы, шумите, рыбу пугаете! Рядом у ног его шевелилось окунёвое сообщество в двести рыбьих душ, открывая широко рты, вероятно обсуждая своё не очень светлое будущее. -Да, дед. Не клюёт, погода наверное, или давление!- и я показал на начавшийся снег. -Давление, говоришь? У меня всегда давление, а его рыбалкой снимаю и ещё кое чем после баньки,- видимо не понял меня старик и вытащил окуня на полкилограмма. -По барометру,- я хотел объяснить старому что-то из метеорологии, но почувствовал, что и мою блесну колонул окунь, накололся, но взял снова и я вытащил белобрюхого озерного окуня грамм на триста. -Да не, дед, погода настраивается,- хотел я оправдаться, но когда повернулся к тучам, то увидел, что они уже закрыли всё небо и ветер уже крутил бураны из снега. Окунь у меня больше не клевал, я решил подойти ещё ближе к старому чёрту, вытаскивавшего очередного полосатого красавца. Старик не смутился моей наглости, а закурив очередную сигарету, ловко скинул окуня с крючка блесны. -Радение нужно иметь, радение…., - крикнул он мне через ветер и снег. -Что, нужно, отцеп? - отозвался я, не понимая, о чём он говорит. Я подошёл к нему, вынимая из ящика отцеп. -Радение нужно иметь говорю и блесну хорошую!- повторил старик, указывая на гору окуней. -А что такое радение? Блесна что-ли такая, или приманка? Так у нас есть, я потянулся за коробкой с блёснами. Старик вытащил свою блесну из воды уже с расщеперенным окунем, ловко сбросил окуня в содрогавшуюся кучу собратьев и подозвал меня: -Медаль у меня с войны была, одна единственная За отвагу называется, может, слыхал? За языка медаль вручили, за фрица. После войны за неё и деньги платили. Так вот она из серебра была сделана, на жестянку ловить не будешь, ну я ту медаль в кузне расплющил, а из неё блёсен наделал, вот последняя осталась, сколько я на эту медаль окуней приманил? А сколько выловил? Да не сосчитать. А ещё радение нужно, как перевести на ваш язык, шельма, чтоб ты понял? Шиш сообразишь сразу. Ну, желание к рыбалке должно быть, а как же? А с погодой договоримся!- старик ухватил меня за рукав. Затем он ногой ловко расчистил прозрачный лёд от снега, и я увидел невероятное, подо льдом шевелилось что-то огромное, красные огоньки двигались в каком-то невероятном ритме среди зелёных ещё не умерших водорослей. -Что это? Что это красное?- спросил я у старика, пытался расчистить лёд шире. -Это плавники красные у окуней огнём горят! Ятва, с озера вчера зашла в корягах остановилась, а до речки, где вы ловили, не дошла! А теперь окунь тут ловиться будет, пока за мальком в другие места не отойдёт! Так что ловите, ребятки, окуня всем хватит! Мы то со старухой вчера два мешка гумённых окуня домой припёрли. Бабка сушить окуня осталась, а я и сегодня решил душу отвести. Я протянул ладонь к блесне старого рыбака, старик разжал заскорузлые пальцы и самодельная, искусно изготовленная блесна, казалось, начала изворачиваться как маленькая живая рыбка, пытаясь сбежать из моей руки. -Как живая!- я передал блесну старику. -Боевая!- ответил старик и бросил её в воду за очередным окунем.