I – Оригинал. Vraiment, c'est bête, ces églises des villages Où quinze laids marmots encrassant les piliers Écoutent, grasseyant les divins babillages, Un noir grotesque dont fermentent les souliers: Mais le soleil éveille, à travers des feuillages, Les vieilles couleurs des vitraux irréguliers. La pierre sent toujours la terre maternelle. Vous verrez des monceaux de ces cailloux terreux Dans la campagne en rut qui frémit solennelle Portant près des blés lourds, dans les sentiers ocreux, Ces arbrisseaux brûlés où bleuit la prunelle, Des nœuds de mûriers noirs et de rosiers fuireux. Tous les cent ans on rend ces granges respectable Par un badigeon d'eau bleue et de lait caillé: Si des mysticités grotesques sont notables Près de la Notre-Dame ou du Saint empaillé, Des mouches sentant bon l'auberge et les étables Se gorgent de cire au plancher ensoleillé. L'enfant se doit surtout à la maison, famille Des soins naïfs, des bons travaux abrutissants; Ils sortent, oubliant que la peau leur fourmille Où le Prêtre du Christ plaqua ses doigts puissants. On paie au Prêtre un toit ombré d'une charmille Pour qu'il laisse au soleil tous ces fronts brunissants. Le premier habit noir, le plus beau jour de tartes, Sous le Napoléon ou le Petit Tambour Quelque enluminure où les Josephs et les Marthes Tirent la langue avec un excessif amour Et que joindront, au jour de science, deux cartes, Ces seuls doux souvenirs lui restent du grand jour. Les filles vont toujours à l'église, contentes De s'entendre appeler garces par les garcons Qui font du genre après messe ou vêpres chantantes. Eux qui sont destinés au chic des garnisons Ils narguent au café les maisons importantes, Blousés neuf, et gueulant d'effroyables chansons. Cependant le Curé choisit pour les enfances Des dessins; dans son clos, les vêpres dites, quand L'air s'emplit du lointain nasillement des danses, Ils se sent, en dépit des célestes défenses, Les doigts de pied ravis et le mollet marquant; — La Nuit vient, noir pirate aux cieux d'or débarquant. II – Подстрочник(онлайн-перевод) 1. Действительно, глупо, эти сельские церкви, где пятнадцать уродливые обрастания ребятишек столбов Слушай, шепелявый лепет божественной, что фермент гротескные черные туфли: Но солнце пробуждает, через листву, цветы старых витражей нерегулярно. 2. Камень чувствует свою родину. Вы видите груды камней в сельской местности земли парней, которые вздрогнул почти торжественное ношении тяжелой пшеницы в охры путей, эти кустарники сожгли яблоко или синий, черный тутового узлов fuireux и розы. 3. Каждые сто лет мы делаем эти амбары респектабельный В побелки голубой водой и творог: Если мистика гротеск значительные возле Нотр-Дам или Санкт-фаршированные Мухи пахнущий двор и конюшни наелись Воск этаже солнечно. 4. Ребенок в частности, дома, уход за членами семьи наивно, хорошее Дурманящий работы, они выходят, забывая, что их кожа полный Христа, когда священник положил свою мощную пальцев. Мы платим священник крыше беседки для затененных оставляет ее на солнце всем этим направлениям Браунинг. 5. Первым черным пальто, лучший день в пироги, или под Наполеона Литл-Драм Некоторые освещения где Джозефс и Мартас языком с чрезмерной любви и вступить в День науки, две карты, только эти сладкие воспоминания остается большой день. 6. Девушки всегда ходят в церковь, рад слышать себя называют суки от мальчиков, которые делают вид после обедни или петь вечерню. Они предназначены для шикарных гарнизоны Они насмехаются над кафе важно Блузки девять, и кричал страшные песни. 7. Но священник хочет детства рисунки в своем дворе, вечерни, когда воздух наполнен далеких танцы протяжный звук, они чувствуют, несмотря на небесную защиту, его пальцы счастливы и теленка маркировки - Наступает ночь, черный пиратский золота высадились на небесах. III – Перевод, точнее попытка литературной обработки онлайн-перевода. Я не настолько нахален, чтоб выполненную работу назвать переводом. Обшарпанный собор, как светоч сельской жизни; Сопливой ребятни ватага вкруг колонны, Священник заплутал в положенной кафизме, Смазные башмаки воняют просмолены; Минуя листья, солнце, пробуждает к жизни, Пожухлые цвета витрАжей оживлёны. Церковных стен каменья, Родины завет, Собратьев россыпи, хранить родной простор; Когда крестьянский парень хлебный сноп несет, Под злыми бурями, что мучат каждый двор, Потопом и огнем; Уж роза не цветет, Сплетенье яблонь, шелковиц пожрал костер. Столетьями установленья соблюдая, Старательная кисть, гуляет по стенам; Хлева, рождественской пещерой подавая, Куда для поклоненья путь лежит волхвам; Где мух и запахи, от яслей, изгоняя, От восковых свечей сияет божий храм. Ребенок член семьи, урок свой твердо знает, Родителей своих благие упованья, Христом и собственным старанием решает; Рука священника тяжка для осязанья, Но детские грехи мальчишке отпускает, За это восприняв благие воздаянья. К причастью первому он в новое одет; В исповедальне сбросив тяготу грехов, Уж в мыслях поедает праздничный обед; Капрала наставленья воспринять готов, И Дев святых и Старцев жизненный совет, Великий помня день для будущих годов. Девчонки посмотреть мальчишек ходят в храм, За ними посмотреть, как те воображают, Себя в пути к женам и воинским чинам; С зевотою конца обедни дожидают, Презрев кафешки и себя, вручив друзьям, Пиратской песнею округу оглашают. В своем саду вечерний совершив молебен, Кюре свои припомнил детские картинки; Желаний, мыслей ток конечно непотребен, Но трудно устоять под резвый смех сурдинки; Поток энергии с небес всегда целебен; – Горят на небесах не звезды – золотинки. Воистину, упражнение для ума довольно тяжкое, не думаю, что скоро возникнет желание его повторить. Тем с большим уважением буду относиться к настоящим профессионалам, а сам…. Сделал, как сумел, кто может лучше – дерзайте!