(Из цикла «Шахта в моей судьбе») Не ропщу, а хочу, чтоб и дальше жизнелюбие длилось моё; чтобы в мире моём, как и раньше, было счастьем полно бытиё; чтобы не был собою изранен, размышленьями взятый в полон; чтобы был я всегда постоянен, к власть имущим не шёл на поклон; чтоб не мог я мне данною властью никого и ничем помыкать, а чтоб мог пусть толику, но счастья хоть кому-то из страждущих дать; чтобы все, кто здесь в шахте со мною делит будни судьбы трудовой, никогда не встречались с бедою, возвращались живыми домой. Мы здесь все, как один – побратимы! Если было бы так вот везде! – может быть тогда не воплотил бы кто-то страсти к народной беде; прекратились бы распри и войны; пусть не стали б единой семьёй, но, возможно, что люди довольны оказались своею судьбой, перестали роптать и на Бога и на правящих ими божков… … Я в больничной палате. Немного выхожу из израненных снов. После травмы опять возвращаюсь в мир живых дорогих мне людей, и романтик – я к ним обращаюсь стихотворной строкою своей. 1964 г.