Смеркаться начало, - отодвинул штору Павел Андреевич, - его всё нет. - Да придёт, куда денется! - Ха, деваться ему действительно некуда - ухмыльнулся Павел, - вчера из последнего угла выперли, скиталец. Какого рожна надо было опять так бузить, маленький что ль... Впрочем, это хандра, непременно хандра. Павел нервничал, ходил по кругу. - Не наклевался, воробушек - успокаивал сосед. Собеседник Павла Андреевича был человеком из простых, никогда и никем за свою жизнь не выделялся. Простая профессия, простая жена, простые дети. И этакого рода цикличность, как известно шлифовалась веками, и во все времена подобные люди, если и не жили в обыденном смысле, то уж во всяком случае считали свою жизнь просто напросто существованием, а тому служила виной неприглядность, неясность и нецельность их людского бытия. Так ему думалось, он с этим как-то смирился. Взгляды Павла на жизнь казались не так пессимистичны, он всё же имел некую свободу; ходил холостяком, располагал денежными средствами, которые долго не задерживались, не был скуп, любил женщин в кабаках и женщины любили его... Но стоило ли ради этого жить? Павел не знал... Наступил вечер. Оба надеялись на компаньона как дети. Парень приближался к дому, в руке нёс белую тряпичную сумку, та даже выделялась в вечернем мраке, по тёмным дворам и улицам. Кто-то из прохожих обернулся. Было видно, как бледная сумка огибает канавы и лужи, казалось, что та кружит в вальсе, грациозно удаляясь и мельчая в темноте; и нельзя было подумать, что у этой волшебной сумки есть хозяйская рука, которая таким же волшебным образом ей управляет, чтобы не растрясти и не, дай бог, разбить чего... Парень вбежал на винтовую лестницу, шаги участились, на ходу тот скинул шапку, расстегнул все пуговицы на пальто, одна сорвалась и упала, слетел шарф, этого чудак не заметил; а левая рука с ценным грузом должна оставаться и оставалась на бегу неподвижной, и вот он уже у двери... Далее раздаётся громкий стук в дверь. Дверь открывают. На пороге стоит овальная фигура, похожая на лягушку, то раздуваясь, то сжимаясь; вдох, выдох... вдох, выдох... вдох... выдох... На очередном выдохе парень хрипит: "С вас причитается, господа!" и там же без сил валится на пол.