Морозной зимней ночью он сидел на подоконнике, кутаясь в плед. Он так отчетливо читал в себе мысли, что единственное, чего ему хотелось, это как можно дольше оставаться в них. Проведя заледенелым пальцем по стеклу, он закрыл глаза на пару биений и сделал глубокий вдох. Голова закружилась- то ли от алкоголя, то ли от прилива кислорода в перенапряженную голову. Как же он любил такие ночи… Сидя в одиночестве с чуть нагретым рукой бокалом виски, он мало- помалу избавлял свою душу от груза прошедших дней и капля за каплей заполнял образовавшиеся пустоты очередными дозами горячительного. Но в этот раз он никак не мог отринуть то, что сидело на самом дне его сердца. То и дело в памяти всплывало то мгновение их первой случайности, когда в незнакомых глазах он встретил что-то необъяснимо- искомое, тот недостающий кусочек пазла, которого не хватало для полноты картинки. Это чувство было ему настолько ново и доселе незнакомо, что даже сейчас, раз за разом переживая его заново, он никак не мог избавиться от ноющего ощущения внизу живота. Воспоминания сменялись в его сознании как кадры немого кино, то заставляя улыбаться, то застилая глаза тонкой пеленой быстро сохнущих слез. Он стыдился этих слез, они, казалось, рушили все его мужское начало, но сдерживать их не было сил. Мужчины не плачут, им не с руки быть душевными и чувственными, это прерогатива женщин, скорее даже их привилегия. А вот мужское - это обманы, амбиции, зависимость от чужого мнения, а еще боязнь ошибиться и боязнь любить, потому что любовь обязательно заключает в себе страдание, а значит - боль и те самые ненавистные слезы... Он злился на себя из-за этой ночной слабости.. как хорошо, что она этого не видит! Разве мог он тогда, в ту первую их встречу знать, что она станет для него всем, чем он будет дышать, макрокосмосом, в невесомости которого будет кружиться, расправив запылившиеся крылья. Каждый ее взгляд, молчание, касание растрепанных волос, каждый ее вдох наполнял жизнь смыслом. В темноте широко закрытых глаз, он тщетно пытался избавиться от ее постоянного присутствия - ее запах крепко засел в легких, а голос шепотом врезался в уши. Всем своим естеством он выжимал из себя безразличие, но себя не обманешь, его нестерпимо тянуло к той, которую он так отчаянно любил. Как он мог растоптать эту любовь, если с каждым мгновением она все больше восполнялась и разрасталась, обретая силу через жизнь? Как он мог ее в себе задушить, если каждый обрывок воспоминания вдыхал в нее новую струю живительного кислорода? Сделав очередной глоток виски, он попытался забыться в этой ночной тишине, но тишина оказалась нестерпимо тихой… Он резко обхватил руками голову и тихонько завыл, обратив взгляд на луну, как одинокий израненный волк. Наконец дав волю слезам, он соскользнул с подоконника на пол и заплакал навзрыд. Каждую секунду он ждал облегчения, но оно не наступало. Он уже не знал, правильно ли поступил, когда ушел от нее. Момент расставания всплыл в памяти и больно уколол в сердце. Прощальные слезы ее слов и истерика ее тела заняли все его пульсирующие мысли. Как можно было разрушить то единственное, в чем он все эти годы находил спасение? Он вдруг понял, как остановить это сердечное кровотечение. Резким движением он поднялся с пола, схватил телефонную трубку и набрал до боли знакомые шесть цифр. Гудок.. еще один.. и еще….. короткие… Сбросила. Надежда рухнула, она его забыла, наверное посчитала, что говорить больше не о чем. А может в эту минуту она уже обнимает кого-то другого, целует его губы и касается шелком распущенных волос. Сердце бешено мчалось вперед, гонимое лишь одним желанием - остановиться… навсегда. Сделав еще одно усилие, он подлетел к окну, распахнул створки и приготовился сделать шаг навстречу вечности… В эту секунду с тумбочки послышалась мерная вибрация телефона... Не веря то ли ушам, то ли глазам, то ли счастью, он нажал на кнопку и... ее тихий шепот разорвал в клочья весь мир. Он не слышал, что она говорила, подскочившее давление гулко отстукивало в уши удары сердца. Он чувствовал, что вот-вот упадет в обморок и из последних сил, выплюнув измученное дыхание из мехов легких, прошептал: «Я…никому…тебя…не отдам…слышишь???... никогда……»