ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Отзвучали псалмы, лишь тяжелая лира Иногда будет сумрачный дух потрясать. То, о чем ты молила у млечного клира, Не сбылось, и, возжегшись, начнет угасать. Все мольбы теперь, все ожиданья напрасны, Потому что на вечность рассчитан обряд, Потому что деревья уже темнокрасны И под золотом слез капли крови горят. Наливаются мукой угрюмые очи, В них угольные тускло мерцают огни. Ты просила продлить безмятежные ночи И тебе даровали безумные дни. Мы, навеки забытые звездным приходом, Дуновение пьем богоносной чумы. Знаю, стала бы смерть слишком легким исходом Для прибитых к крестам цветниками зимы. Привыкай же пока к этим черным полотнам, Обводи краской смерти немые уста, Может, после нее только и распахнет нам Сад страданий свои огневые врата. *** Из огня голубого кроясь, Тяжко блещет беззвездная чара. Наша твердь на костях вознеслась, Вся горя, как небесная кара. Белой лестницы в ней не ищи, Мы были о Звезде нетлеенны, Виноградные эти ключи Для отроков иных разлиенны. В рае маковом Бога молят Ангелов световольные тени, Обелят нас еще, обелят, На лазурные кликнут ступени. Вспоминай хоть во снах обо мне, Только там где нас нет, мы пребудем. И забудем о вечной весне, Друг о друге легко позабудем. Что и праздновать юности бал, Он горел мелованным огонем, Ныне маковник Божеский ал, Мы стопами его не затронем. Не сотронуть райских цветников, От земли до небес ли тянуться, Буде ангельский темен альков, Положат нам одесно вернуться. Были, Господь, мучители злы, Настигали Твоех полукровок, А и райские сны тяжелы, Всякий ангельчик лепо неловок. Благ тот маковник алый в Твоем Светлом рае, а всё недокрашен, Хоть серебро еще разлием, Хоть алмазы достанем из брашен. Ссеребрим липы темных аллей, Огнь прельем в теневые альковы, Сами будем дорожек белей, Лунных венчиков, аще маковы. А не всяким даруется цвет Светломаковый, цвете венечный, Этот Божиий троновый свет Для однех лишь невинников млечный. Будем, будем еще пресветлы, Вознесемся, тогда удивится Челядь злобная, тьмы ангелы Разве тернию смогут увиться. За одни лишь о счастье мольбы, Над планидой кровавой полеты В черный вакуум гиблой судьбы Тя вобили святые высоты. *** Не мучителям звезды с небес доставать, Руки их прекрасней этой крови, Как устанут, Господь, всесвятых побивать, И зардятся нощные церкови. Иисусе, мы чтили Твоих ангелков, Там они, где терницы нетленны, Краше нету спасительных бойных венков, Нет чернее серебра геенны. Наша жизнь истекла, коемуждо равно Васильковые лавры свивают, Притомились ловцы и алкати вино – Виждь, цветочки в крови обрывают.