20.12.2010 г. Давненько это было, но эту историю я очень люблю вспоминать в кругу своих друзей, поэтому от многократных повторений я ее почти наизусть выучила. Я была студенткой 1-го курса и жила вместе с еще 3-мя своими однокурсницами в общежитии. Надо отметить, общежитие было не от нашего института, а от какого-то стройтреста, и места в нем нам достались абсолютно случайно: кто-то из таких же, как мы, студенточек, узнал от знакомых, что можно сюда за скромную плату устроиться, и нам посоветовали – а мы ж не глупые, хоть и первокурсницы, нам два раза объяснять не надо. Словом, заселились и жили чин-чинарем. Только была такая закавыка: и кухня, и туалет были общими на этаже, и первое время было трудновато ходить в общественное место вместе с мужиками. Но люди привыкают ко всему быстро, и мы приловчились и перестали даже обращать внимание на особей противоположного пола, коих и было-то всего с пяток. В одной из комнат на нашем этаже проживала повариха Степановна, до того огромная тетка, что входя куда-нибудь, заслоняла собой весь дверной проем, и лишь вездесущие тараканы или какая-нибудь худосочная мышка способны были прошмыгнуть у нее под ногами. Питалась Степановна и ее семья всегда вкусно и сытно: кусок мяса из ее огромной суповой кастрюли можно было смело разделить на три семьи, то же можно было сказать об остальных ингредиентах ее блюд, и мы старались не готовить вместе, ибо только от одного запаха мы, всегда полуголодные, могли запросто упасть в обморок. Как-то к нам в гости заглянули знакомые ребята. Пока остальные девчонки развлекались беседами, я отправилась на кухню готовить угощение, которое состояло из 10-ти оставшихся в нашей заначке куриных яиц. Помогать мне вызвался парень по имени Ринат, уж не знаю, зачем – то ли от симпатии ко мне, то ли от большого голода - но, как я ни отговаривала его не идти вместе на кухню, мол, тараканы там и все такое, прилип Ринатушка ко мне, как банный лист: мол, пойдем, тебе же веселее будет. Как в воду глядел, родимый. На кухне не было никого, кроме царящего там божественного запаха жарящегося мяса. Я взглянула на плиту и увидела там широченную сковороду, на которой радостно шкворчали нарезанные щедрой рукой Степановны куски грудинки. При виде всей этой вкуснотищи слюнки потекли не только у меня, но и у моего спутника: взгляд Рината, брошенный на чужую сковороду, был более, чем красноречив, ибо десяток яиц, скромно выпущенных мною в нашу сковородку, явно проигрывал по питательности соседу по плите. Однако в отличие от меня, Ринат решил не ограничиваться созерцанием неравноценности содержимого наших сковородок и заговорщически шепнул мне: – Давай быстренько перебросим пару кусочков в нашу сковородку! – Ты что, Степановна заметит – убьет на месте! – испуганно зашипела я, но Ринат с ловкостью иллюзиониста выудил у меня вилку из рук и стал бросать в нашу емкость дымящиеся кусочки. Я оторопела от такой наглости, но тут в дверях я заметила огромную приближающуюся тень поварихи, идущей помешивать свой обед, и волосы у меня на голове зашевелились от ужаса. Покраснев, как рак, я схватила парня за руку и умоляюще произнесла: – Яйцами, яйцами прикрой! В ту же секунду Ринат схватился за живот и переломился вдвое. Он хохотал так, что, казалось, дрожали стены даже соседних домов. С полсекунды я оцепенело молчала, но тут до меня дошел смысл сказанной фразы, и я присоединилась к гомерическому хохоту Рината, позабыав о «неприкрытых» украденных кусочках мяса... Степановна, конечно, заметила, что в ее сковородке ряды грудинки поредели, но, к ее чести, сделала вид, что ничего не произошло. А через две минуты мы угощались халявным деликатесом и веселили своих друзей рассказом о произошедшем казусе.