ЯКОВ ЕСЕПКИН ЛЕД НЕФРИТА Закрыла нефритом дубраву Листва, три осины Ахилл Богеме пустой на забаву В алис заводных обратил. По воску ланит Мельпомены Лилейные слезы текут, В лечебнице -- пепел Селены, И Лектором врача рекут. Высокая длань психиатра Витиям упасть не дает, Обвальная сцена театра Над бездною лет восстает. Пред вечностью бледночервонной Плывет астенический свет, А чудная кукла Мадонной Не станет, и Марсия нет. И мастера нет, чтобы древо Опять превратить в матерьял И жертвою сделать иль девой, Ища золотой идеал. Магический лед оживится Рождественской ночью, когда Нам ангел Господень явится И лед будет красить Звезда. Сколь мало на хвое игрушек, Сколь мало иглице огней, Ей мертвых добавится ушек И матовых красных теней. Порфировой влагою млечной Их нощный огонь окропит, Затеплит окариной течной Пока Богопервенец спит. Мы сами витые свечницы Украсим слезами-тесьмой, Смотри, яко райские птицы Клюют огоньки над сурьмой. Нефрит наш рождественский ясен И багрием вечным покрыт, Еще неизбывно прекрасен, Виждите червовый нефрит. Бывает в миру лишь урочно Такие крашенье и мгла, Ваятельство наше бессрочно, Иглу затмевает игла. А буде сияния длятся, Каждит эта зелень в свечах, Те девы на святки явятся, Красуясь о горних лучах. *** Как юродивый правду речет И прислужник отмоет покои, Вдов утешных туда завлечет Пересвет -- целовати пробои. Серебристые кажут глазки Во садах провисающих вишни. Княжий зрак исчернил образки, Тьмы возлиты и слезы излишни. Поздно плакать над жалкой судьбой, Тще алкать небоцветного Слова, Время Смерти ответить рябой, Нас терзавшая грация вдова. Были рубища эти худы, Только злато уста изливали, Превились горицветом лады, Из каких звезд арму добывали. Ни псалмовия некому петь, Ни за мертвых речи и возвиться, Яко с родом греховным успеть Положили – и дико резвиться. Мрамор, мрамор в очницах, смотри, А о славе певцов разве хоры Ангелочков узнали, гори Ярче, пламень, каждитесь, Фаворы. Нету елей здесь, будут гореть Озолотные маковки башен, Оглашенным еще умереть Можно в рае, сколь маком он гашен. А что нет сего, чудный обман Мало значит, мы алые маки Напасли, и в Господний карман Мак набился пред цейские зраки. Дела в мире начать не могли, Завершить вседеяние дали Нам великие те ангели, Вместе бредники мы соглядали. Течь тартарская сбила часы, И блажные столпились у морга, Дабы маршевы смерти басы Сберегли нас для жалкого торга. Страшно почести их тяжелы, Постарайся, елико возможно, Оглядеть на поминках столы, Может, спирт напитал, что преложно. Возмечтали стези проторить -- Да стопы затекли в формалине. В нем и будем с тобою парить, Как две чайки на Божьем помине. *** Мы одни правоверно служили Ангелкам, злать вия на листы, Не беда, что раскраски изжили – Васильки на могилах златы. Нет кистей, а чернила виются, Ах, Господь, эти литьи в крови, Зря теперь фарисеи смеются, Им не снесть безответной любви. Но как грянут архангелов трубы, Мы явимся во блеске венцов, И лишь наши превитые губы Всё рекут за музык и певцов.