Разбейся шариком стеклянным о молчанье предзакатной дымки, осколков призрачным сияньем напейся. Трепетной икринкой осядь на влажную траву, примятую тенями и когтями полусонных звезд. Ты слышишь? Наяву, не в памяти, не в чертословье бреда, ты прорастаешь, выпуская корни, сквозь ночь, пустую мертвым светом, чтоб с утренней росой исторгнуть жизнь и смех.