в каждой капле колышется клейкая Кассиопея, караваны миров, караваны кровавых картин, украшающих знамя смятенного, именем Где Я облачённого в латы и облако ранних седин, обречённого видеть, и видеть безжалостно чётко, как от каждого шага по следу сгорает земля, а соратники стелют перину униженно-кротких славословий, освоенных рьяно и, видимо, зря… зря незрячих пытаешься сделать своими друзьями. караваны крестов, окроплённых идеей, пусты, обесчещены именем Господа топчущих армий, сапогами, клинками, копытами, ликами… ты не умеешь смиряться: душители плачущей бездны, бездыханность несущие, Им не отправлены в ад… или ад уже здесь, не запятнанный карой небесной, первозданный, любовно воссозданный войнами… мат. это шахматы, партия блиц, суета лицемерий, где у смерти отмерено равное качество мест окровавленным белым, погибшим по долгу и вере, обезглавленным чёрным, хранившим фамильную честь, честолюбцам лукавым с окраскою хамелеона, нарочито бесцветным мыслителям – мы не при чём - это просто игра… на кону, как всегда, миллионы человеческих жизней - фигурок с огнём и мечом…. помечтай, неприкаянный, выпей тягучего яда, посмотри в это небо – не ждёт или всё-таки? брось - в каждой капле колышется пламя… четыре карата - истончённая Кассиопея, безвременный гость в безупречно просчитанном поле ночного кошмара – караваны миров, отражённых по капелькам слёз, отраженных по каплям… по каплям… иллюзия… Мара, отпусти мои мысли… по каплям… кремируя злость… только этот напиток сладит.