*** Начиная с февраля, когда семья перебралась в загородный дом, в комнате у Нины в стеклянной коробке жил маленький мальчик. Ростом он был не выше флакона любимых духов девушки или сахарницы в праздничном сервизе, так что мог вытянуться или подпрыгнуть, не задев запыленной крышки. Вечерами Нина убирала коробку в стол и запирала ящик на ключ, хотя мальчик засыпал еще на закате, укрывшись носовым платком, и даже не думал смотреть, как она, в одной сорочке, с босыми ногами, стоит у двери балкона, любуясь звездами. Утро мальчик встречал уже на подоконнике; поначалу ему было скучно: за расписным окном, серым и матовым, не видно ни дорог, ни леса. К марту узоры спали, и целыми днями, жадно и пристально, он вглядывался – за двойное стекло. Нина заботливо приносила ему цветы, ставила в синюю вазу, и в тени веселых ромашек было не душно и не знойно. Часто по столу проползала гусеница, оставляя шелковый след, или влетала румяная бабочка – и в прохладной комнате пахло летом и свежестью. Желтый тюль волновал ветер, а на полу, у кровати, лежали розовые лепестки – для гербария. Но в июле мальчик сказал «Пить!». Нина подошла к коробке и, отложив на кресло книгу, посмотрела в глаза маленькому. «Мне душно, я хочу пить», - прошептал он, тряхнув золотой челкой. Далеко в поле зашевелилась рожь, а с крыши дома стремительно слетела голубиная стая. «Хочешь…» - подумала Нина и стала глазами искать кувшин: нигде не видно. «Сейчас - сейчас, потерпи, хороший »: она прикоснулась к горячей от солнца крышке и стерла ладонью пыль. *** В кукольной красной юбке, сидя в углу на коленях, через слегка запотевшее стекло Нина видела, казалось, двух (изображение слегка преломлялось) рослых, высоких мальчиков; когда она попривыкла, образ слился в один. Он взял коробку, повертел, посмотрел на свет, и вернул на подоконник. В этот день мальчик остался дома, решив любоваться звездами через открытую дверь балкона. Ему не во что было переодеться, поэтому и Нину запирать в ящик не стал. Но все равно, даже сквозь прозрачную занавесь, ей было плохо видно небо. Три дня спустя, изучив окрестности и все созвездия, мальчик вернулся в комнату. Хозяйка коробки мирно спала, но по лицу, к носу и шее, стекали слезы. «Мне, кажется, снова хочется пить», - отметил про себя мальчик и, подумав немного, прижался щекой к стеклу. *** В сентябре, собрав в чемодан легкие платья, Нина оделась теплее. Вместе с родными, небольшой тихой компанией, они ушли на станцию – ждать скорого поезда. Дом оставался как будто пустым; лишь на столе, под пыльной крышкой и за стеклом, глядя на желтые клены, шумевшие через дорогу, как прежде сидел маленький мальчик. Он не улыбался и был серьезен, но почему-то казался счастливым.