Яков ЕСЕПКИН ОПЕРЫ ПО ЧЕТВЕРГАМ Тридцать девятый фрагмент Хладен бархат порфировых кресл, Серебристые тусклые мыши Ловят моль, но меж лядвий и чресл Только мрак и телесные ниши. Бельэтажей сугатная тьма Помнит царские наши осанки, Тамплиеров невольных Чума Точит золотом бледной огранки. Чермы, зри, увиваются вкруг В одеяньях небесного цвета, Шелк воздушный грызут ли, подруг Узнают Моргиана и Вета. Бельма сумрачным блеском горят, Броши големы тьмам примеряют, Грасса днесь благовонно парят Ароматы и Льеж повторяют. Несть Россини перманент к челу, Сонный баловень крыс нафталины Лишь смахнет – соберутся в юлу Иды мертвые и Мессалины. Тридцать девятый фрагмент Хладен бархат порфировых кресл, Серебристые тусклые мыши Ловят моль, но меж лядвий и чресл Только мрак и телесные ниши. Бельэтажей сугатная тьма Помнит царские наши осанки, Тамплиеров невольных Чума Точит золотом бледной огранки. Чермы, зри, увиваются вкруг В одеяньях небесного цвета, Шелк воздушный грызут ли, подруг Узнают Моргиана и Вета. Бельма сумрачным блеском горят, Броши големы тьмам примеряют, Грасса днесь благовонно парят Ароматы и Льеж повторяют. Несть Россини перманент к челу, Сонный баловень крыс нафталины Лишь смахнет – соберутся в юлу Иды мертвые и Мессалины.