1 Когда человек рождается, на небе зажигается звезда. И человек – её жрец. Служение искусству – служение стихиям, выражающим себя посредством художника, который связан с ними по древу архетипов, крона которого достигает небес и богов, а корни уходят глубоко в Тартар. Стихии Огня, Земли, Воздуха, Воды…Любви, Мысли, Движения, Красоты… Красота. Она – плод любви и творит лишь любовь. Красота – десятая Муза художника, заставляющая падать на колени пред явлением прекрасного, рыдать от счастья, и жарко биться сердце. Врачует душевные раны неизбывной гармонией. В её присутствии пробуждается совесть, и прежние собственные незамечаемые несовершенства – мучительно осознаются. Хочется стать лучше, чище, достойным объекта любви. Это дарует импульс развития жизни в точке перемены. Красота доподлинно спасает, наделяя смыслом существование, преображая обыденное новым звучанием времени. Можно ли долго прожить, не прикасаясь к стихии прекрасного, утратив любовь? Богиня Венера – Афродита Пеннорождённая,– мать всякого вдохновения, имеющего своим истоком любовь, мать всякого художника. 2 Что же такое дар? В какой мере он принадлежит человеку, а в какой мере сам владеет человеком? По какому принципу Музы избирают тех, с кем они будут связаны интимными узами вдохновения и творчества? Каждый век (и чело-век) ищет свои ответы на эти вопросы и уникально выражает открывшееся ему чудо сакральной связи с Порождающим Началом вселенной. Произведение искусства – след, свидетельство пребывания Музы в этом мире. Своего рода весть. Символ некоторой трудноуловимой сущности, связанной со стихиями и далее, через них по древу ассоциаций – со всем бытиём. Не зря художники иногда говорят, что они пытаются символически выразить в картине сущностную идею вещи, которая завязана на сущность и смысл жизни, или даже – Бога, как Он им открылся. И здесь хочется затронуть тему пророчества. Если это понимать достаточно широко (не ограничиваясь функцией предсказания будущего), то можно рассматривать любой вдохновенный творческий акт как своего рода пророчество, в котором через художника глаголют и выражают себя высокие сущности и стихии божественного уровня – Словом действенным, становящимся плотью. Эти стихии и сущности (или – эйдосы, по Платону), несмотря на атманическое значение, могут быть разноуровнены и не согласованы, даже враждебны друг к другу, но, будучи выражены в символе-картине, обретают энерго-информационное окно – портал в мир, своё представительство в нём, посредством которого вступают в контакт с другими сущностями и стихиями, распутывая сложный мировой узел. Таково значение творчества в обще-эволюционном аспекте материальной реальности, как проявленной сферы идей. 3 Художник – демиургоподобен в момент творения. То есть налицо прямая связь его с Миротворящей Сущностью, структурами проявления бытия. Отсюда – активизация надличного аспекта инициализации создания актуального фрагмента мира, моделирующего собой какую-либо проблему, мучающую не только самого художника, но и являющуюся проблемой мира вообще. Неким предметом преткновения богов. Поэтому реально «заказ» на картину (за исключением случаев…) получается свыше. У художника создается локальный фокус стечения вещей, идей, энергии и пр., он в этом фокусе пребывает, рождая своё детище в эпицентре творческой удачи, точке схождения благодати в бытие. И картина обладает магическим трансформирующим воздействием на реальность и судьбы. Ибо к её пониманию нужно подготовить мир или, по крайней мере её непосредственных ценителей,– адептов тех стихий и сущностей, храмом которых и является художественное произведение. Оно обладает специфическим зовом, издалека призывающим своих избранников, или само находящее их в мире, приплывая в пределы досягаемости книгой, репродукцией, фильмом. Эта магия устраивает или рушит личную жизнь, сводит с одними людьми и разводит с другими, меняет обстоятельства, время и место. 4 Медленно человек становится мастером, – тем, кем он был всегда. Какие-то неуловимые силы ведут его развитие, препятствуя движению вспять, остановкам, движению по ложному пути. Здесь актуальна тема верности своей судьбе, себе, своему Богу, и тема жертв, которые человек вынужден приносить, чтобы осуществиться. Попутно меняется окружающая действительность. Мастера или любители,– в любом случае, имеющие касательство к художественной сфере, являются наследниками живой реки культуры, текущей сквозь время. Вложенная в них энергия эстафетой передаётся дальше, изменяя жизнь будущих восприемников и далее, стремясь к некоему Метафизическому Стоку Времени. 5 Творчество неизбежно связано с порождением нового,– того, чего прежде не было. Это абсолютная мистерия рождения: на грани возможного и невозможного происходит овеществление чуда,– переход из мира теней в наш мир. Параллельно с приходом, рождением что-то вытесняется в небытие, уходя без возврата. Совсем без возврата? Может ли что-либо полнокровно бывшее и сущее исчезнуть абсолютно, а что-либо несуществовавшее никак и никогда вдруг предстать в реальности? Или «море отдаст своих мёртвых»? Если мы не отрицаем существования грани (пусть размытой) между сущим и небытиём, то можно выделить наличествующий активный градиент, обеспечивающий двунаправленный поток между сферами реального и нереального, потенциального и осуществлённого. И врата, откуда приходит из неизвестного нечто новое и куда уходит уже бывшее, в пределе, находятся везде, в каждой точке бытия, являясь его повсеместным эпицентром, но, в частности, это наиболее проявляется в художнике и его пространстве вдохновения.