Роман Михеенков Мальтийская сказка Скерцо Alegretto «Жила была маленькая, но отважная девочка. Она носила красную шапочку и пистолет «Беретта». Все у нее было хорошо: много друзей в уголовных кругах, замечательные родители в мэрии, прибыльный и спокойный бизнес - небольшой автомобильный салон, торгующий «Бентли». Как-то раз девочка сдала бухгалтерский баланс и задумалась, а зачем я буду платить НДС (налог на добавленную стоимость), лучше я прибыль обналичу и возьму деньги себе». - Папа, а сколько процентов девочка теряла при «обнале»?- прервал меня сын, внимательно слушавший сказку. - От четырех до семи процентов. - А НДС? - Восемнадцать. - Хорошая девочка,- сделал вывод сын. ххх Каждое лето мы с сыном Георгием улетаем на какой-нибудь остров, окруженный теплым морем. Распорядок дня выработан годами: утром купание, весь день мы колесим по острову на взятой на прокат машине – вживаемся в местную культуру, играем в «аборигенские» игры, а вечером снова купание. Ничего экстремального. Правда, не на всех островах понимают и принимают наши игры. Как-то на Крите нас с позором вывели из Кносского дворца, за игру в «Минотавра»,- мы нечаянно напугали оптовую партию китайских туристов, а за кражу инжира, гранатов и апельсинов в приотельных садах – пару раз арестовывали. На Сардинии пришлось на ходу придумать сказку для карабинеров о загадочной русской традиции: я начал давать показания с рассказа об Адаме и Еве, а закончил тем, что в России мальчик становится мужчиной, украв яблоки в определенный день. «Вы не поверите, сеньоры карабинеры, яблоки здесь не растут, а этот день именно сегодня, так что мы заменили яблоки апельсинам»! Отпустили, даже поздравили. Завершив ритуалы, мы падаем в кровати, и я рассказываю сыну «бухгалтерские» сказки. Традиция началось с того, что несколько моих творческих профессий договорились между собой, и как-то естественно образовался бизнес – продюсерский центр – в котором я стал учредителем, генеральным директором, а заодно и главным бухгалтером. К творчеству добавилась бухгалтерия, которая меня очаровала. Самым большим потрясением было то, что сотворение сметы – процесс гораздо более творческий, чем написание симфонии или сценария. Бухгалтерия впечатлила, захватила, поработила и дала творческий импульс к созданию бухгалтерского эпоса. Про девочку, которая решила не платить НДС, я рассказал на Мальте – заброшенном логове Тамплиеров с левосторонним движением автомобилей, без дорожных указателей и спокойным до нежности морем. Мы выбрали дивное место – бухту Мелиха-бей. Мальта – вулканический огрызок, на котором римляне томили апостола Павла, а Тамплиеры придумали банковскую систему. Нынешние власти тоже большие молодцы: додумались насыпать песка на пляже только возле нашего отеля, за что им искренняя благодарность. В первый же день на пляже сын познакомился с очаровательной ровесницей из Москвы. Юная нимфа Катя отдыхала с хорошо сохранившейся нимфой – мамой и папой – Аполлоном на пенсии. Я посчитал, что «сын за отца не в ответе» и не стал с ними знакомиться. Дети были увлечены морем, его жителями и друг другом, а я одним глазом посматривал за ними, другим досыпал все, что не доспал в Москве. На второй день Катя и ее родители появились сразу после нашего прихода, расположились возле меня и стали активно знакомиться. Я про себя выругался, но был вежлив до отвращения к себе. Пустые общие слова. Какие рестораны предпочитаете, какие премьеры успели увидеть, где успели побывать на Мальте? Удивительно, но меня не покидало странное чувство, что они имеют какой-то корыстный интерес. За этим околосветским пустословием была какая-то фига в кармане. Подумалось, что, пользуясь дружбой наших детей, они попытаются спихнуть свою Катю под мой надзор, а сами куда-нибудь смоются. Фигушки,- подумал я. На мое счастье, пришло время нам с сыном отправляться в Голубую бухту. На третий день уже мне было как-то неудобно не бросить свое полотенце рядом с нимфой и Аполлоном. Приближаясь, я следил за ними. Напряженные позы, полная концентрация внимания: иди сюда, иди же сюда. Мой проход довел их до исступления, когда, подходя, я поздоровался, но не остановился, и только поравнявшись с ними, бросил свое полотенце на соседний топчан. В их глазах читалось облегчение, пробивающееся сквозь темные очки. Закралось подозрение, что они принимают меня за кого-то, кем я не являюсь. Перед тем как скрыться под предлогом путешествия в Валетту, я получил приглашение на ужин. Прикинув, что сыну нравится Катя, а мне пересекаться с ее родителями еще две недели, я сдался. В храме Великих магистров сын задал мне странный вопрос: - Папа, а кто ты по профессии? - А кто тебя об этом спросил? - Катина мама. - И что ты ей ответил? - Что здесь ты сказочник. Ты же мне здесь рассказываешь сказки. - А почему именно здесь? - Она спросила: «Твой папа здесь работает?» Ответить на этот вопрос Георгию было и просто и сложно. На его памяти я был музыкантом, тележурналистом, режиссером, шоу-меном. Потом я свел эти профессии воедино, став хозяином продюсерского центра. А сказочником я был всегда. Интересно! Что им от меня надо? На пару, которая ищет третьего для плотских утех, они не похожи. На аферистов тоже не тянут. Вербовать меня для шпионажа – идиотизм. Но что? ххх Если бы я сам за себя не заплатил, пришлось бы назвать этот ужин благотворительным. Катины родители, перебивая друг друга, весь вечер рассказывали о своих жертвах на благотворительность, о благотворительных акциях, которые они провели и собираются провести. Оказывается, благотворительность – сложнейшая система, аналогичная банковской или преступной. Я вяло восхищался, думая, как быстрее улизнуть. Когда рассказы о пожертвованиях практически докатились до отстаивания прав лабораторных крыс, я попросил счет. Странная пара долго упиралась, обзывая ужин благотворительным и пытаясь за меня заплатить, но я был неумолим. Когда ситуация стала уже совсем комичной, я выдавил из принесенного в жертву благотворительности мозга сомнительный аргумент: - Мне по должности не положено. Аргумент вызвал странную дрожь, будто покрыл инеем их настойчивые домогательства. ххх На следующее утро я получил предложение на благотворительную партию в покер: - Если выиграю я или муж,- мы отдаем деньги на благотворительность, если вы – можете оставить их себе. - Я в азартные игры не играю. - Тогда вам обязательно повезет! Сославшись на планы, я не пошел. ххх - Папа, ты когда-нибудь плавал на яхте? - Ходил. На яхте ходят, а плавает другое. - А я не ходил. - Возьмем яхту, когда вернем прокатную машину. - Папа, зачем? Нас Катя пригласила. - Катя? - Катя. Ситуация мне окончательно переставала нравиться. Каждое утро и каждый вечер странная пара отравляла мне беззаботное лежание на пляже. Кроме того, они использовали моего сына. - Скажи мне, мальчик мой, а о чем вы с Катей разговариваете? - Так, про разное. - А она тебя обо мне не спрашивает? - Спрашивает. - И что ты рассказываешь? - Что ты сказочник. - А еще? - А еще я ей сказки твои рассказываю. - Нравятся? - Очень! - А кем ее родители работают? - Машины продают. И тут я вспомнил мою сказку про девочку, которая не платила НДС, и ее автосалон! И все встало на свои места. Катины родители отдыхают на Мальте после трудовых будней – укрывания доходов от государства после перепродажи машин. Появляется мальчик, который рассказывает их дочери наивную сказочку, которая в точности описывает их трудовые будни. Девочка пересказывает наивную сказочку родителям. Родители выясняют, кто ее сочинил, и начинают сушить сухарики на ярком мальтийском солнышке, приняв меня за представителя налоговой полиции. Одновременно, они пытаются развести меня на получение взятки. Никогда в жизни мне не давали взяток. Я, как любой нормальный человек на постсоветском пространстве, делаю это регулярно, вводя во грех гаишников и чиновников, но чтобы мне… Интересно, сколько предложат? И как это будет? Что я почувствую? Вернуть – не вернуть? ххх Даже море в тот день было ни с чем не сравнимого зеленого цвета, будто все Бенджамины Франклины, изображенные на стодолларовых банкнотах, оптом выкупались в нашей бухте. Катя и Жора играли в «Остров сокровищ», я нежился на верхней палубе белоснежной яхты «Inigma», мздодавцы нервно молились золотому тельцу и готовились к решающему ходу. Я из последних сил убеждал себя, что чужие деньги никогда не принесут счастья. Что сам могу оказаться на их месте. Не знаю, какой аргумент оказался определяющим. Решил, немного помучив, беззлобно отомстить за отравленные несколько дней отдыха, заодно развлечься наблюдениями. Когда «Inigma» отошла от острова настолько, что можно было рассмотреть только эротичный изгиб косы, прикрывающий бухту от волн Средиземного моря, коррупционеры пригласили меня обедать. Разговор за обедом, для простоты понимания, стоит перевести с русского на русский, чтобы не упустить подтекст. - Ах, какой день замечательный, - судорожно улыбнулась хорошо сохранившаяся нимфа Аполлону на пенсии (Если мы не купим его сегодня – нам конец). Неловкая пауза. - Да, для выхода на яхте, в самый раз,- будто проглотил несвежую устрицу Аполлон (Возьмет, иначе со сказками бы не подкатывал). Очень неловкая пауза. - Хотите еще вина?- (Сколько еще он выжрет, чтобы начать)? Очень-очень неловкая пауза. - Да, спасибо,- Я внимательно посмотрел не нимфу (ну, и когда вы начнете)? МХАТовская пауза. - А у нас в Москве тоже есть яхта, мы приглашаем вас с сыном, когда вернетесь,- сделал ударение на слове «сын» Аполлон (Надо напомнить про сына, он его любит). Издевательски МХАТовская пауза. - Пока не знаю, мы еще здесь не закончили (Посмотрим, сколько предложите). Я увидел, как нимфа за спинками кресел передала Аполлону упитанный бумажный конверт. Тело Аполлона как-то противоестественно содрогнулось. Конверт упал на металлическую палубу под столом, издав звук колокола, который еще не определился по кому звонит. Началось! Звук шлепка впечатлил меня. Хорошо оценили! Впервые в жизни я мог наблюдать, какая часть мозга отвечает у человека за надежду, а какая за отчаяние. Судя по тому, что правый глаз нимфы молил, а левый стремительно агонизировал, я понял, что ситуация с мозгом зеркальная. Глаза Аполлона тоже были красноречивы: правый сверлил во мне бюджетные дыры, левый – слезился от магаданского ветерка. Было ощущение, что в левом у них по тюремной решетке. - У вас… - ее голос дрожал. - Упало?- я занес деревянный молоточек. - Упало.- Аполлон тлел на обжигающем мальтийском солнце. Я неспеша заглянул под стол, поднял упитанный конверт и заглянул в него. На глаз, меня оценили в 50000$ (пятьдесят тысяч долларов США), в том числе НДС (18%) – 7627,12$ (семь тысяч шестьсот двадцать семь долларов, 12 центов). Я подумал, что взятки НДС не облагаются, а пора бы, это более реальный сектор нашей экономики, чем автомобилестроение или сельское хозяйство. Я перевел взгляд с конверта на нимфу, потом на Аполлона… и улыбнулся. Она не смогла сдержать слезы и убежала в трюм. Он достал сигару из коробочки, даже не предложив мне. Мимо стола с криками «Пиастры! Пиастры!» пробежали дети. Вернулась хорошо сохранившаяся нимфа с плохо сохранившейся косметикой. Она рухнула на колени мужу. Я ждал рождения первого слова. И оно родилось. До безобразия банальное. Я даже обиделся: - Теперь у нас все в порядке?- сладко проворковал мне Аполлон. - В полном! Заберите это,- я положил на стол конверт. ххх - То есть вы не из налоговой? - Я который раз повторяю, вы не за того меня приняли. - А как же… - А с чего вы взяли? На пути к берегу я пытался объяснить нимфе и Аполлону их собственную цепочку умозаключений. Они отказывались верить. Когда мы в очередной раз вернулись к сказочке про девочку и НДС, яхта подошла к пирсу. Со мной попрощалась только Катя. ххх Вечером на пляже мой сын безуспешно ждал свою пассию. Потом сходил в ее номер, там шла уборка, горничная сказала, что Катя и ее родители уехали. ххх - Папа, расскажи мне сказку. - Жил был мальчик. Его почему-то принимали за сотрудника налоговой полиции. - А это хорошо или плохо? - Что? - Быть из налоговой полиции? Мелиха – Поленово 2010