Черный жемчуг Летние каникулы, да и зимние, я всегда проводила у своих бабушек – маминой мамы Беловой Евгении Георгиевны, её по-домашнему племянники и племянницы звали Теть-Жень, а мы с сестрой - Баб-Жень , и мамы бабушки Артамоновой Матрены Прохоровны, у которой домашнее имя для всех правнуков и правнучек было «Ба-Моть». Бабушки жили вдвоем. Муж прабабушки Артамонов умер в каком-то ноябре на праздники. Я его очень смутно помню. А бабушка с дедушкой были в разводе. Разведенные в разные стороны. Я спрашивала, кто и зачем развел бабушку с дедушкой, и в какой стороне теперь дедушка, но у взрослых на такие вопросы всегда был один ответ – «вырастешь-узнаешь». Домик у бабушек был небольшой на окраине Уссурийска на улице Уссурийской. Домик как домик, самый обычный . Одна комната в два окна, кухня с большой выбеленной известью печью. Окна на ночь закрывались ставнями и поперек плотно прижимались тяжелой кованной железной полосой, на конце которой на толстой цепи был приварен штырь с отверстием. Этот штырь с грохотом вставлялся в сквозную дырку возле окна и уже в комнате запирался другим маленьким штырьком со шляпкой. Он был черный чугунный и всегда лежал на подоконнике. Я иногда из пластилина приделывала ему два глаза – получался такой Трубочист из сказки Ганса-Христиана Андерсена. И я ему пересказывала другие истории этого сказочника. А про чудесный горшочек даже пела глупую песенку из радиопередачи «Буль-буль-буль-буль, Я булькаю от жаркого огня С обычною кастрюлькою Не сравнивай меня.» Почему я назвала эту песенку глупой? Это бабушка, баб-Жень, так сказала, потому что там были такие слова «С обычною кастрюлькою не смешивай меня.» - Как можно смешивать горшок с кастрюлей? Это же не мука и вода, не творог и сметана! - возмутилась бабушка.- пой правильно –«Не сравнивай меня!»Радио твоё неправильно поёт!» И я стала петь моему штырьку-трубочисту правильную песенку. А второй штырек висел на цепочке, и играть с ним было неинтересно. Каждый вечер Ба-Моть выходила закрывать ставни, а я должна была изнутри вставить штырьки. Бабушка дергала снаружи за большой штырь, проверяла, прочно ли закрыты ставни и шла спускать с цепи на ночь пса Тарзана. Перед тем, как выходить , Ба-Моть предупреждала - Лена, где твой Трубочист? Пора ему сторожем служить. В тот вечер Трубочист куда-то подевался. Вот уже Ба-Моть командует –«затыкай!», я кручусь по комнате, а его нигде нет. Тогда я хватаю клеевую кисточку и вставляю её в отверстие штыря и как всегда кричу бабушке – «всё!». Бабушка дергает штырь… и… Я слышу только треск, шум падения, вскрик бабушки и причитания : «да это же черный жемчуг, будь он неладен, ненаглядный! И что я теперь Женьке-то скажу?» О-о-о! – я быстро прячусь под стол , занавешиваюсь скатертью с кистями. Я знаю, что означает упоминание черного жемчуга. Знаю, что будет, когда Баб- Жень с работы придет. Черный жемчуг – это название редкого сорта гладиолуса, завезенного в наш городок генеральской женой. Бабушка выращивала его из малюсенькой луковички – детки. В этом году он уже должен был цвести. Каждый вечер он слушал бабушкины рассказы, какой он необыкновенный, и сколько у него в колосе будет черно-лиловых чашечек с белыми стрелками. Не хочется мне продолжать рассказ об этом вечере. Баб-Жень плакала, а Ба-Моть гладила её по голове, как маленькую девочку. Гладиолус этот я разглядела уже через много-много лет. Когда сама его вырастила на даче. Но среди моих огромных черно-бордовых гофрированных красавцев «Че Гевар» и «Оскаров» он смотрелся самым обычным мелкоцветковым гладиолусом…