Петрович болел уже давно. То ли годы своё брали, то ли сказалось его нежелание следовать канонам здорового образа жизни. С ранних лет курил, иногда пил, любил, пока хватало сил, работал так, что иногда в глазах темнело. А своим страстям: охоте и рыбалке отдавался без остатка. Сколько бессонных ночей провёл в тайге и на берегах водоёмов, просто не счесть. И скажи ему кто-нибудь, что придёт время, когда он с трудом будет поднимать удочку, в ответ услышал бы громкий смех. - Не доживу! Зачем? Без леса, без реки... Но вот дожил. Старость всегда подкрадывается незаметно. Если раньше для Петровича 10-15 километров по заснеженной тайге было нормой, то теперь и 1,5-2 давались далеко не просто. И если он, первое время, старался найти оправдание своей немощи переменой погоды, магнитными бурями и другими капризами природы, всё равно, когда-то должно было прийти осознание того, что пришла старость. Пытался обмануть себя и окружающих, старался бодриться. Однако со временем это давалось ему всё с большим трудом. Его жена, Денисовна, довольно бодрая для своего возраста женщина, всё прекрасно понимала и старалась ему помочь. Все домашние заботы взвалила на свои плечи, стараясь оградить Петровича от любых невзгод. Иногда она просто не могла выдержать все тяготы бытия и начинала бунтовать, но будучи характером мягкой, легко отходила, и всё возвращалось в прежнее русло. Однажды зимой, когда стояли лютые морозы и Петрович не казал носа на свежем воздухе больше недели, ему стало совсем плохо. Ничего уже не радовало. Ни снег, искрившийся на солнышке, ни вереница синиц за окном возле кормушки. Даже любимец кот, по кличке Фантик, не забавил своими выходками хозяина. - Пойду, прилягу,- то ли спросил, то ли просто сообщил Петрович жене. - Конечно. Ты что-то неважно сегодня выглядишь, - отозвалась Денисовна. - Может врача вызвать? - Нет, не надо. Отлежусь, может, пройдёт. Петрович вообще не любил обращаться к врачам. Возможно, ему просто не везло с медиками, но в его сознании, все они видели в больных симулянтов и, следовательно, так и лечили. Кроме того ему не хотелось кого-то утруждать. - Будет плохо, позови, - молвила жена, укрывая мужа одеялом. - Хорошо. « Мне ужасно повезло с ней. Где сейчас найдёшь такую жену. Тяжело ей будет без меня, хотя какой из меня помощник... разве, что иногда перебросимся парой слов. Зима... и земля мёрзлая... да ладно, не раскисай, доживём до лета, всё будет проще...» - с такими мыслями он впал в забытьё. Снилась ему работа, которой он отдал много лет своей жизни, снился лес и река. Снились друзья и родственники, некоторых из них уже не было в живых. Один же сон, даже не сон, а его память вернулась к событию очень давних лет. Раннее утро. Петрович, в ту пору Паша, Павлуша с родителями едут по степной дороге. Так уж случилось, ехали они навстречу восходящему солнцу. Раньше мальчику не приходилось видеть этого и поэтому в его головке создалось мнение, если постараться, то можно потрогать солнышко руками. - Папа, давай поедем быстрей, - попросил он отца сидевшего за рулём. - О, сынок, проснулся. Можно и быстрей, только зачем? Давай солнышко потрогаем! Гляди оно совсем на земле лежит, - восхищённо пролепетал Павлуша. Отец ничего не ответил сыну, но машина побежала веселей. Вряд ли просьба мальчика подействовала, убедившись, что тот проснулся и больше не стоит осторожничать, прибавил газу. Павлик стал сзади между сидениями родителей и внимательно следил за солнцем. Оно казалось совсем неподвижным, таким близким, тёплым и родным. Пальчики его побелели от напряжения. Весь он превратился в сжатую пружину, всем своим видом выказывая стремление вперёд к солнцу. - Папа... папа... ещё быстрей, - шептали детские уста. Его нетерпение передавалось отцу. Машина весело бежала по дороге, оставляя за собой клубы пыли. Дорога была хорошо накатанной и свободной от других машин и их ласточка, как любил называть её отец, просто летела. Солнце же почему-то не приближалось. В один момент Павлик чуть не заплакал от обиды: они заехали в небольшой лес, и солнца не стало видно. Но вот лес кончился, и светило снова показалось. Только теперь оно уже стало отрываться от земли и, всё равно, не стало ближе. Мальчик заволновался. Как же так, сколько они пытались догнать его, а оно не только не стало ближе, а наоборот, удаляется. Вот оно уже не над дорогой, а над полем. Но если постараться, подбежать и подняться на цыпочки, то ещё можно достать. Дорога снова повернула к солнцу, но оно как-то незаметно поднималось всё выше. И наступил момент, когда Павлуша понял: солнышко им не догнать. Оно уже выше дерева, даже если взобраться на него всё равно не дотянуться. - Мама, мамочка! Ну, что же папа не догнал солнышко! - слёзы душили горло ребёнку. - Сынок, успокойся. Что ты глупенький... - пыталась успокоить сына мать, не зная, что делать: смеяться или плакать вместе с ним. Отец остановил машину, повернулся к сыну и не знал, что можно сказать. Он увидел, что это не очередной каприз, не очередное детское «хочу». - Сынок, послушай. Ты же видел, я старался, но не смог. Машина у нас старенькая, вырастешь большой, заработаешь денег, купишь новую машину и догонишь солнышко, - ласково, с виной в голосе сказал сынишке отец. - Да, папа, я обязательно догоню солнышко. Обязательно догоню и вам с мамой немного солнышка дам, - плача проговорил Павлуша, обнимая за шею мать, которая ласково придерживала его худенькое тельце, вздрагивающее от всхлипываний. Петрович реально ощутил прикосновение материнских рук, таких мягких, ласковых, любимых. Он открыл глаза и увидел, это жена поправляет одеяло. - А, это ты... -Ну как ты, легче стало? - Нормально. Иди, отдыхай. - Пойду, прилягу. Если что, зови, я буду рядом. - Хорошо, мне уже лучше, - успокоил хозяйку Петрович. «Сколько же мне тогда было лет? Года три-четыре, а может и пять? И ехали мы по Кубанским степям, только там такие ровные поля, да и жили тогда там. Ведь вся моя жизнь в этом видении. Только тогда мы гнались час-полтора, а в жизни эта погоня растянулась почти на шестьдесят лет. Иногда казалось, что вот чуть-чуть и я у цели. Бывало и пряталось моё светило за деревья. И машина у меня была, правда, покупал её не для того, чтобы гонятся за солнышком. Может быть, скажи тогда отец иначе, скажи он тогда, что нельзя достичь невозможного и жизнь сложилась по-другому. Так и не смог догнать солнышко и папе с мамой не дал по кусочку. Вот и один из сыновей пытается догнать своё светило. Нет! Не там я искал своё солнышко. Оно было со мной вот уже три десятка лет! Не просто так принял её руки как материнские. Как поздно до меня это дошло!! Лучше поздно, чем никогда... Утром Денисовна нашла Петровича с улыбкой на лице. Всё-таки он догнал своё солнышко...