Мои Дела, что я забыл И думал, что похоронил, Проснулись вдруг, когда я сон Седьмой уж видел. Вот и он. У Дел своих я видел лица, Когда им вздумалось резвиться... Рука в руке, каблук в упор – И ну давай во весь отпор Кружить, свистеть и танцевать, То приседать, то привставать То с пяточки, а то с носка! А мне тревога и тоска... Вот в красной шапочке идет, Глазком мигает и плюет, Мое Давнишнее Свиданье. Когда встречался у Маланьи, Но баба резвая была И я прямо в глаз мне поддала. Не промах был тогда и я – И плюнул ей – держи змея! А тот, кто скачет и орет И водку всё без меры пьет, Так этот парень – День Рожденье, Когда хотел я возрожденье, Но карты не легли опять И я решил – пойду гулять! А этот с томными глазами, Ну, этот франт, что со слезами, Во фраке модном и туфлях, (Который спал на бигудях). Так этот шут – Мое Признанье – Любви несчастной наказанье. Когда на страстные стихи И на парижские духи Я получил: adieu (прощай То есть – совсем не навещай!) А тот вон кто? (Не узнаю!) Вон тот, кто рожицу свою, Измазал сажей и землей, Кто весь покрылся чешуей, И скрыться хочет за порог? Да это ж, брат Любой Предлог – Когда хотел я обмануть И «на сторонку» ускользнуть. А тот вон с бубном мужичек (Не посмотри, что как сверчок), Что крик и хохот по углам Рассыпал свой; так это – Хам, Так это – я, когда в мороз, Шутил над нищим – тот замерз И помер тихо (хоть был я И шуб с десяток у меня!). А офицер стоит в очках, Так это, помню, Стыд и Страх, Когда я мальчика больного Ударил сильно. (Что ж такого? – Я думал раньше, – пошутил, Ведь я ж легонько.) Он простил. Сказал: «Не больно, ничего». Но два уж года нет его. ...И вот проснулся – и дрожу, Покоя я не нахожу! Живыми кажутся Дела Мои забытые; тела У них известные и лица. Но кто поверит? «Небылица, – Мне скажут, – сказка, просто так, Ну, ты и выдумал, дурак!»