Всходила ль ты на горний небосклон, Сияла ль надо мной когда-нибудь, Волшебная, как предрассветный сон, Вселяющий таинственную жуть? Сон, бередящий душу поутру, Покоя не дающий день за днём, Дыханье рвущий, словно на ветру, В горниле сердца бьющийся огнём. Тянулась ли к тебе моя рука В немыслимую высь над головой, К Звезде алмазной, в Млечных облаках Сверкающей, манящей за собой? Стремилась ли к тебе моя душа, Сплетая слов языческую вязь, В неверном свете лунного гроша Волхвом Перворождённой преклонясь? Стремилась ли, молилась вопреки Пустынному безмолвию небес Над смоляным течением реки, Без отражений уходящей в Лес? Лес вековечной памяти корней И горделивой стойкости стволов, Переплетённой мудрости ветвей И шелеста в листве умерших снов. Сны старых слов кружатся над рекой, Теряют смысл, касаясь тёмных вод. Река забвенья дарит им покой И отнимает жизнь, прервав полёт. Звучала ль ты в словах минувших снов, Устлавших русло в тёмной глубине Реки меж глухоманных берегов, - Была ли и являлась ли ты мне? 01.2001