Над истощением пера трудилось время,– сталь седая. В отдачу строил корабли, что вдаль бегут, гонимы ветром. Безумье лечит душу; влага вечная, предгрозовая Шумит в висках бумаги рифмой, строчкой, метром. И чувствуя, что входишь в трубы, вернее, в губы Девочки-Эпохи, что с каждой рамы – беспросветна, В смысле – одна,– вокруг – черно. И, вырезая кистью груды Руин величия забвенья, мы сами в них стекаем незаметно. Коль призван на заре быть в царстве цвета – жизнью, Ты знаешь сам, что эта ноша в крови – счастье. И служить кистями золотыми пантеизму, И закинуть невод в море грёз и страсти. 8 октября 2004 г.