Луна теряется во мраке. Кусты во тьму погружены. Ещё минута до атаки, Всего минута тишины. В траве шуршат хвостами мыши… Приклад винтовки – у лица… И слышно, как солдаты дышат, Как замирают их сердца. Сырой окоп – сырая яма… Пчела застыла налету… Солдатик тихо шепчет: «Мама…», Тревожно глядя в темноту… Короткий миг. Минута лета. Туман. Кузнечики. Река… И, вот – сигнальная ракета И резкий крик политрука… Свои окопы – где-то сзади… Что впереди – не разобрать… А там, в голодном Ленинграде – Сестрёнка, бабушка и мать. Там – старики, больные, дети … Там, на Неве – холодный блик … И там Луна вот также светит, Как здесь, над полем, в этот миг. И, вот, чуть справа – первый выстрел, За ним – ещё, потом – другой… Трава навстречу мчится быстро… Винтовка стиснута рукой… Вся рота цепью растянулась На юг, до тёмного бугра. А поле, поле, вдруг, проснулось От громогласного «УРА!!!» И, вот он, Враг… его окопы… Погоны можно разглядеть… Зачем ты вторгся из Европы? Чтобы убить и умереть? Короткий стон и брызги крови… Ещё удар, ещё рывок… От боли сдвинутые брови И – Враг поверженный у ног… Потом – траншея и паденье, И корни голые куста, И небо…Небо—загляденье! И запах прелого листа… И кровь – толчками под ключицей, И санитарки тихий всхлип, И тишина…И близких лица… И свежий холм, в тени от лип…