Я пальцем сам себе дырявлю темя за то, что мелкотравчат постоянно, что не пою Изольду и Тристана, что в строчках вечно киснет мелкотемье. О, Господи! Пожалуйста, ответь ты: ну почему такой я бесталанный, для дивных муз совсем я нежеланный, и гениальных нет во мне отметин. В словах моих нет мощности набата, и кисть художника в них тож не ночевала. Хотелось бы попробовать сначала портрет Саддама или Арафата. Пугаюсь только разных я историй, – вдруг вместо лиц создам кабаньи морды, которые в Израиле не модны как передел сегодня территорий. Писанья зуд в себе не укрощаю, читать себя – одолеваю скуку. А каково придётся завтра внуку, кому свои я бденья посвящаю? Май – 95.