Бог посмотрел с высоты: всё, как по маслу идёт. Тот, кто вчера был святым, нынче в могиле гниёт, а чуть поодаль другой лезет, безумец, на крест. Нет, им не ведом покой: лишь бы во что-нибудь влезть! И ведь из тысяч путей заведомо ложным прут. Учи их иль палками бей: одно всё – сизифов труд. Найдётся мошенник и вор – из тех, что чуть-чуть понаглей, - вскарабкается на бугор, чтоб, значит, было видней. Такую уж речь поведёт: мажь хоть на хлеб, да ешь! разинет хлебало народ, полный счастливых надежд, и за нахалом – айда! – в воду, в огонь, в дерьмо. Любая беда – не беда. Было б надёжным ярмо. И уж который век орды пророков лихих пудрят мозги – человек всё так же робок и тих… «Что ж, - подумал Господь, - надо будет детей неразумных спасать! Эй! – крикнул вниз он, - Люди! Вас наебали опять!»