Будильник заверещал в 6.30. «Что за безумие, вставать в такую рань?» возмущённо подумал Тим. Впрочем, винить было некого: он сам вчера ночью установил звонок на это время. Или это было сегодня? Не важно. Всё, что происходило в жизни Тима до ночного погружения в сон, автоматически рассматривалось как «вчера», даже если он засыпал не раньше 4.00 утра. Так уж повелось. Тим разлепил глаза и огляделся. Мир выглядел более или менее привычно: съёмная однокомнатная квартира, телевизор, хлам и игрушки на полу, светлые обои с невнятным рисунком, стол, компьютер, - всё, вроде бы, на своих местах, насколько такое было возможно. В противоположных углах комнаты стояла мягкая мебель. Раскладной диван, напоминающий о старых добрых застойных временах – на нём сейчас мирно посапывали сыновья. Другой диван – не такой старый, но уже совершенно ветхий и едва не разваливающийся - на этом ложе покувыркалась не одна обнажённая пара, включая и Тима с женой Риной. Она, кстати, сейчас спала рядом, приятно согревая правый бок мужа. Из-за этого тепла вставать не хотелось категорически. Да и спешить-то было некуда: проснись Тим в 8.00, он вполне успел бы умыться, выпить утренний кофе и без особой спешки отчалить на работу. Но будильник был настойчив до неприличия, и вставать-таки пришлось. Собрав в кучу расползающиеся мысли, Тим попытался вспомнить, какого дьявола он запланировал столь ранний подъём. И вспомнил. Вчера вечером, после работы, они с Риной запланировали глотнуть немного пивка. Тим зашёл в ближайший супермаркет, где приобрёл два с половиной литра этого напитка – объём для них, легко выпивающих по три литра за вечер, действительно небольшой. Не то чтобы это была семья алкоголиков – совсем нет, - без возлияний они могли обходиться вполне легко, но если уж пили, то по-серьёзному… Пиво пришлось некоторое время подержать в холодильнике – оно было близко к закипанию! Где-то около 20.00 праздничный вечер был начат, но к половине одиннадцатого стало ясно, что выбранный изначально объём употребляемого алкоголя не совсем соответствует планам Рины – она, устав от дневной уборки в квартире, желала непременно напиться «в дым». Естественно, она стала намекать мужу, только что слезшему с велотренажёра и собравшемуся завалиться в ванну, о необходимости продолжения банкета. Тиму совершенно не улыбалось шароёбиться среди ночи по не очень благополучному райончику, но отказывать жене он тоже не хотел, да и сам был не против добавки. Отложив на потом купание, Тим предложил всем семейством совершить вечерний моцион до ближайшего круглосуточного ларька – подышать воздухом, а заодно приобрести компоненты, недостающие для достижения поставленных Риной целей. Столь мудрое предложение было встречено всеобщим ликованием, и, после непродолжительных сборов и более продолжительных попыток запереть квартиру (в общем коридорчике не горела лампочка, и темень стояла кромешная), все четверо весело погрузились в лифт, а через минуту уже весело шагали по слабо освещённой улице, вдыхая прохладный, чуть влажный воздух сентябрьской ночи. По пути Тим решил, что пива ему уже не хочется, а хочется, пожалуй, белого вина. Рина же изменять градус не захотела, да и пиво она любила куда больше всяких прочих напитков. На том и порешили – каждому свое. Благополучно достигнув своей цели – единственного на всю округу работающего магазинчика, - наши герои были слегка удивлены чересчур большим количеством находящихся внутри покупателей. Преимущественно это была местная молодёжь полубандитской направленности. Прорваться к кассе сквозь их плотную толпу было достаточно нелегко. Впрочем нет ничего невозможного - минут через 10 Тим уже расплачивался за выбранные продукты: полуторалитровая бутылка светлого пива и полулитровая мохито – для Рины; литровая коробка белого совиньона – для себя; по одному йогурту – для детей. Обратный путь прошёл так же без приключений. Повозившись немного с замком, Тим открыл дверь, и семейство ввалилось в тёплую и освещённую прихожую. Едва раздевшись, все набросились на купленные вкусности. Мохито оказался редкостным дерьмом – вкус мяты в нём перебивал и лайм и собственно пиво. Совиньон при ближайшем рассмотрении вообще оказался красным сухим каберне – в магазинной суете продавщица просто перепутала коробки, а Тим даже не посмотрел, - впрочем, возвращаться ни у кого желания не было. Йогурты оказались тем, что и было нужно. Через часок дети, заевшие прогулку кисломолочным продуктом и вполне этим довольные, выключились на родительском диване. Тим, цедивший к тому времени второй бокал, перенёс сыновей в их постель и прилёг на освобождённую поверхность. Вина как-то больше не хотелось. Хотелось побороть сон и пойти принять душ – о ванне уже можно было не думать. Но сон побеждал. Рина же была близка к исполнению задуманного – её полтора литра неотвратимо приближались к своему исчезновению, - от чего была на диво бодра, весела и разговорчива. Засыпающий муж её не вдохновлял абсолютно. - Не спи, говори со мной! – произнесла она и слегка ущипнула его. - Угу! - Да не спи, что ли! - Я не сплю, - почти не соврал Тим. - Слушай, если ты не будешь со мной общаться, я сейчас начну делать тебе минет и брошу на самом интересном месте! - Ммм…- несколько более оживлённо сказал Тим, а сам подумал, что ночка складывается далеко не худшим образом – из-за критических дней, будь они неладны, секс сегодня не предвиделся, а минет Рина исполняла по-настоящему великолепно, но только тогда, когда её посещал подходящий кураж. Железо надо было ковать, пока горячо: - Да ты всё равно не начнёшь! - Что!? - Не будешь ты делать минет! (какой детский развод, но вдруг сработает?) - Это что, вызов!? - Это предположение… - На что спорим? - Ну-у-у… (а, чёрт, что бы такое предложить?) - Ну? - На кольцо с бриллиантом! (что я несу!?) - Да-а-а?.. - Угу! (попал на три тысячи, как минимум!) - Договорились: колечко с бриллиантом до Нового Года! Сработало! Рина присела на диван рядом с Тимом. Тот подвинулся, освобождая немного места. - Что, думаешь, мне слабо?- поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, впилась своими губами в губы мужа. Потом стала целовать и слегка покусывать его шею, грудь, живот, медленно приближаясь к уже давно отвердевшему члену… - Ммм…(слабо тебе, как же!) - Что, нравится? - Да… (а то ты не знаешь!) - Ладно, чёрт с ним, с бриллиантом – хочу колечко с чёрным жемчугом! - Хорошо… (ещё бы ни хорошо – цена-то существенно падает!) Рина наконец-то добралась до бесстыдно торчащей цели и, поглаживая ладошкой мошонку Тима, стала с присущим ей вдохновением отрабатывать обещанное украшение. Некоторые мужчины могут в деталях описать всё, что делают их партнёрши во время минета. Тим такой способностью не обладал – он просто ощущал, что головка его члена становится эпицентром вселенского наслаждения. Остальное не имело значения. В голове крутилась только одна мысль: «Не кончить! Пусть блаженство длится максимально долго!» … … Минут через пятнадцать Рина заявила, что ей надоело и отправилась в ванную. Что ж, спор она выиграла, и просить её о продолжении было бессмысленно, да не очень-то и хотелось. Пока она умывалась и переодевалась в свою весьма эротичную красную ночную сорочку, Тим благополучно закончил начатое женой уже при помощи собственной руки, вытерся покрывалом и подумал, что ванну он обязательно примет, но теперь уж лучше утром. Для этого-то он и завёл будильник на 6.30… Вспомнив всё, что было накануне, Тим сладко потянулся, нацепил на лицо довольную улыбку и, вывалившись из тёплой постели, отправился наливать воду для запланированных процедур, а пока наполнялась нужная для купания ёмкость, сварил себе кофе. Тут его посетила очень забавная мысль: несколько часов назад его законная жена делала ему весьма недешёвый, особенно учитывая его незавершённость, минет (2500 рублей – самое меньшее, что придётся отдать!) - и оно того стоило, чёрт возьми! Погружение в горячую жидкость вызвало массу приятнейших ощущений и даже какую-то (невесть откуда взявшуюся) лёгкую ностальгию. Всё было по-настоящему хорошо – даже похмелье и недосып не мучили Тима. К тому же, время было рассчитано предельно точно, что вообще-то случалось нечасто. Хватило его и на ванну, и на то, чтобы порисоваться перед зеркалом, находя себя слегка похожим на немолодого толстеющего гомосексуалиста (в несгибаемости своей сексуальной ориентации Тим уверен не был никогда!) Хватило и на кофе, и даже на то, чтобы посидеть у компьютера и скинуть на флешку неслабое количество всякой музыки. Наплыва клиентов сегодня не ожидалось – воскресенье всё-таки! – а значит, можно будет послушать в своё удовольствие разный там heavy-metal, да и в плейер загрузить, чтоб веселее было ехать домой. Тим улыбался, размышляя о том, что всё это его скачивание и перекачивание всякого, вышедшего из моды, музыкального хлама попахивает чем-то тинэйджерским, а ему уже идёт четвёртый десяток. Почему-то его не сильно беспокоила эта мысль – скорее даже была приятна, - взрослеть он не хотел. Закончив возиться с компьютером, Тим надел свой любимый (и, честно говоря, единственный) костюм, сложил вчерашний мусор в пакет и, преодолев известные уже читателю трудности с закрыванием квартиры, проехав положенные пять этажей на лифте, ровно в 8.30 вымелся в солнечный сентябрь. До начала рабочего дня оставалось ещё полтора часа, а на дорогу уходит обычно не больше часа. Значит, есть ещё время, чтобы не спеша прогуляться до ближайшей троллейбусной остановки, полюбоваться на желтеющую листву тополей, насладиться тем особенным прохладным уединением, которое можно почувствовать только таким вот осенним утром. Только дойдя до мусорных баков, Тим понял, что флешку со всей музыкой, а так же с несколькими стихами собственного сочинения и с началом задуманной недавно повести он оставил дома. Что ж, придётся слушать то, что было забито в плейер ещё вчера. Надел наушники. Включил. Twisted Sister. Ди Снайдер хриплым голосом заявлял из далёкого 1982 года, что взросление в его планы не входит. Вот ведь, как всё в тему-то! Чёрт с ней, с загруженной музыкой – не убежит до вечера! И, словно соглашаясь с этой мыслью, солнце ласково погладило своими лучами непросохшую после мытья шевелюру Тима... Лёгкий ветерок. Пустые улочки. Только редкие пенсионеры и утренние пьяницы укоризненно смотрят вслед высокому лохматому мужчине в строгом чёрном костюме. I’ll never grow up. I’ll never grow up. I’ll never grow up. Now! Истинно так!