1. СПАСАЙСЯ, КТО МОЖЕТ! Раскаленный диск багрового солнца начал исчезать за горизонтом. Июньский вечер обещал быть таким же теплым и душным, как и догорающий день. Было тихо, если не считать оглушительного концерта, который снова завели в кронах деревьев невидимые цикады. - Эй! - кричал какой-то человек и тряс облезлые металлические ворота. - Есть кто живой? Или все умерли? Сами по себе вопросы были обычные. Если не считать одной существенной детали: за воротами, которые он тряс, располагалось кладбище. - Ну? Чего надо?- недовольно спросил с порога неказистого дома человек в замызганной майке и мятых брюках. - Ворота-то зачем закрыли? Переучёт что ли? - продолжал насмехаться молодой парень с сумкой через плечо и с открытой бутылкой пива в руке. Человек в майке подошел поближе: - Сыграешь в ящик - и тебя переучтем. Шутник нашелся! Неграмотный что ли? На заборе написано: работаем до шести! А сейчас, наверное, десять… - Он прихлопнул на своей небритой щеке комара. - Не, без двадцати, - уточнил парень и внимательно посмотрел на мужика. Лицо у того было заметно помятым. Через ворота доносился и явственный запах перегара. - Чего-то ты какой-то взъерошенный… Пива хочешь? - Он протянул ему свою бутылку. Тот взял и сходу ее ополовинил. Потом немного отдышался и хотел вернуть, но незнакомец опередил его: - Допивай, у меня еще есть. После водки это лучшее лекарство. Мужика долго уговаривать не пришлось. Пиво оказалось холодным и он с удовольствием вылил в себя остатки. Потом вытер губы тыльной стороной ладони и сказал более миролюбиво: - Чего ж ты на ночь глядя пришел? - С вокзала я, только что приехал. Хотел на могилу к отцу сходить. Помянуть его. Года четыре не был… - Дело хорошее, - согласился мужик. - О родителях нужно помнить… - Может, того?.. А?.. Помянем моего папашу? У меня и бутылка припасена, и закуска, и пиво есть. - Можно, - согласился мужик и прихлопнул очередного комара. - Ныряй в эту дыру! - он отклонил в сторону один прут, который, как оказалось, был прикреплен вверху проволокой. - Трофим, - представился он, когда незнакомец оказался на территории кладбища. - Саня, - назвался вымышленным именем старший лейтенант госбезопасности Шарапов и пожал жесткую мозолистую ладонь. Потом спросил: - Ты, наверное, сторож? - Не, - мотнул головой Трофим. - Сторожа сейчас нету - уволили за пьянки. Я подменяю. А вообще я тут работаю - могилы рою. Я сейчас! Стаканы прихвачу и бытовку замкну. Через минуту он появился на пороге в наброшенном на плечи драном пиджаке, и оба зашагали в сторону старого участка кладбища. Из близлежащего лесочка за ними внимательно наблюдали три человека. Один из них отложил бинокль и негромко заметил: - Через полчаса Макс его накачает и тогда можно будет начинать… В половине восьмого утра Трофим очнулся от тяжелого сна на ободранном и засаленном диване, что с основания кладбища стоял в бытовке. Голова раскалывалась на части, а в висках болезненно пульсировала кровь. Он с большим трудом повернулся и сел на край. Стало еще хуже, чем было. - Блин! - вполголоса бормотал он. - Чего ж так башка-то болит? Вроде, и выпили немного - всего одну бутылку… Ну еще - пива… А жбан трещит, как будто выжрал полтора литра самогона. Его взгляд бессмысленно скользил по убогой обстановке бытовой комнаты, пока не уперся в целую бутылку пива, стоящей на краю стола. Трофим быстро ее открыл и начал жадно глотать. Он почувствовал как головная боль стала отступать и буквально через пять минут он стал чувствовать себя нормально. С удивлением посмотрел на этикетку: это было обычное «Жигулевское». - Вот это, я понимаю, пиво! Как рукой снимает, хотя и теплое… Молодец, Саня, не забыл про товарища! А где он сам? Ни фига не помню, чем вчера закончилось. Вроде, сидели на могилке его отца, поминали, разговаривали… Он встал и вышел в небольшой чуланчик. Щелястая дверь была закрыта на крючок. - Так… Раз дверь закрыта, то я сам ее закрыл. Это и ежу понятно. А Саня, наверное, ушел в город или на вокзал. Ничего не помню… Он вышел во двор и сощурился от слепящего света. Солнце светило прямо в глаза. Две собаки подошли к нему и радостно замахали хвостами. Третьей, черного кобеля по кличке Жук, видно не было. Но он и раньше пропадал по несколько дней, поэтому никаких подозрений у Трофима не возникло. Всё было как всегда. - Заспал, наверное, - сказал могильщик самому себе, - потому и не помню. Контора закрыта, замок на месте - значит, всё в порядке. Ну, а Жук прибежит, никуда не денется. Начинался новый день со всеми своими делами и заботами. Скоро появятся конторские, а следом потянутся и посетители. Но как бы этот день ни начался и как бы ни прошел, а кончится он все равно одинаково. То есть - пьянкой. Редкий день кончался иначе, Трофим к этому давно привык и считал это само собой разумеющимся. Таким же очевидным и незыблемым, как восход или закат солнца. Спустя еще два с половиной часа по главной аллее кладбища большими, неровными скачками несся с выпученными от страха глазами человек в спецовке. Одной рукой он прижимал к себе лопату, а другой делал какие-то странные движения, словно отгонял кого-то от себя. - Чур меня! Чур! - вопил он на всё кладбище, на мгновение притормаживая и украдкой бросая взгляд через плечо. Потом снова переходил на нервный галоп. - Вурдалак!.. - орал он, задыхаясь от быстрого бега. - Спасайся, кто может! Полундра! Покойник воскрес!.. Две старушки, попавшиеся на его пути, сначала отскочили в сторону и испуганно замерли на месте, а потом завизжали как резаные. Подобрав длинные подолы темных платьев, они тоже помчались к выходу с кладбища. Из одноэтажной конторы, находящийся около входа на территорию кладбища, не было видно, что происходит, но вопли и топот нескольких пар ног стремительно приближались. Визг достиг немыслимых децибел, и тогда из неказистого старого здания вылетел заведующий кладбищем. Вид у него был растерянный и глупый. Эти события застигли его во время завтрака: губы лоснились от жира, а в руке он еще сжимал недоеденную гусиную ногу. - Чего орешь? - зло крикнул он, признав в бегущем мужике с лопатой своего рабочего Трофима. - Совсем сдурел?! Но тот не удостоил его ответом, и пролетая мимо заведующего, завыл, что было мочи: - Воскрес! Спасайся, кто может! Две старухи столкнулись в воротах с какой-то семьей, опрокинули седого мужика с костылем и резво помчались в сторону города, продолжая вопить во всё горло. Тем временем Трофим влетел в бытовую комнату рабочих и с треском захлопнул за собой дверь. Следом раздался грохот и звон бьющейся посуды. - А ну открывай! - орал директор и барабанил в запертую дверь. - Кому говорят?! - Покойник воскрес! Спасайся, кто может! Ни в какие переговоры Трофим не вступал, и слегка заикаясь, кричал одно и то же: - Полундра! Вурдалак отрылся! Разозлившись окончательно, директор при помощи рабочих начал выламывать дверь в бытовку. - Допился Трошка! До белой горячки… Открывай по-хорошему! - Воскрес! - неслось из-за двери. - А с утра, вроде, терёзвый был… - Откопался, нечистая сила! - А ну открывай! - теряя последнее терпение и мешая рабочим, орал директор, пиная дверь ногой. Общими усилиями удалось выломать дверь и сдвинуть баррикаду из столов и лавок. В комнате царил полный разгром: вся немудреная мебель была перевернута, а на полу повсюду валялись чашки, ложки, стаканы и множество осколков от битой посуды. Сам же виновник переполоха стоял в углу на коленях и неистово клал земные поклоны бумажной иконке, пришпиленной в красном углу. - Допился, сволочь, - зло бросил начальник. - До белой горячки… - Погоди-ка, Степаныч, - вмешался один из рабочих и покачал головой. - Не в себе он… Сейчас я его полечу. С этими словами он вытащил из кармана спецовки початую чекушку водки и чуть не насильно влил в рот возмутителю спокойствия. Лекарство помогло сразу. Трофим перестал завывать и перешел на почти нормальный язык. Из его путанных объяснений выходило, что один из покойников самостоятельно отрылся, выбрался из гроба и сбежал. Но перед тем как сбежать, успел подкрепиться - то есть выпить всю кровь у какой-то собаки. - А где напарник? - подозрительно спросил заведующий. - Н-н-е знаю… - слегка заикаясь, ответил Трофим. - Я ломанулся в одну сторону, а он в другую. Как увидел открытый гроб, такой страх меня взял… - Может, милицию вызвать? - спросила секретарша, заглядывая в комнату через дверной проем. - Опять какие-то вандалы могилу раскопали… - Успеется, - раздраженно бросил заведующий. - Сначала надо глянуть, что там на самом деле. Через минуту от конторы двинулась небольшая процессия. Впереди, словно колобок, катился директор, чуть позади двое рабочих, вооруженные ломом и лопатой, а в самом хвосте семенили секретарша и уборщица. Когда прибыли на место, директор только изумленно выматерился. Могила действительно была вскрыта. Но как! Временный памятник с засохшими венками был опрокинут и наполовину присыпан землей, а из полуразрытой могилы торчала часть гроба со сдвинутой набок крышкой! Подушка была забрызгана кровью, а неподалеку валялся растерзанный труп черной собаки. Когда присмотрелись более внимательно, то поняли, что это был кладбищенский кобель по кличке Жук. Горло у собаки было разорвано, но крови вокруг нее было совсем немного. - Вот сволочи! - матерился Степаныч. - Ни хрена не боятся! Какой ублюдок это сделал?! Женщины опасливо держались поодаль, не рискую подходить слишком близко, крестились и перешептывались. - Дело подсудное, - плевался директор. - Теперь менты затаскают по кабинетам. И от родственников проходу не будет… Чья это могила? Рабочий очистил от земли надпись на опрокинутом памятнике и удивленно присвистнул: - Ну, шеф, похоже, мы попали… Теперь и бандиты набегут… Это могила Фрукта, чтоб ему в гробу перевернуться, - по инерции добавил он и расстроено сплюнул на землю. - Лучше бы перевернулся, но не вылезал, - тоже по инерции заметил директор. Потом спохватился: - Какого еще Фрукта? - Помнишь, Степаныч, когда тут бандиты со всего города собрались? Одних «Мерседесов» было штук пятнадцать… Вот его они и хоронили. Теперь жди ихнего пахана в гости. Как пить дать заявится со своей кодлой… Заведующий вспомнил пышные похороны, бандитские рожи и тоже сплюнул себе под ноги: - Загляни в гроб… Ничего там нету? Гроб со сдвинутой вбок крышкой высовывался из разрытой могилы и чем-то напоминал нос наполовину затопленной лодки, выглядывающей из воды. Создавалось впечатление, что какая-то дьявольская сила вытолкнула его из земли. Через минуту Степаныч получил ответ: - Лучше бы - не было. Остался крестик, иконка, белые тапки и какая-то бумажка… - Рабочий пошурудил внутри гроба отломанной от куста веткой, подогнал бумажку поближе и удивленно добавил: - Записку отставил… - Чего?! - подскочил на куче земли несчастный директор. - Пишет, что еще вернется… - с заметным удивлением процитировал послание с того света рабочий и на всякий случай снова схватился за лом. С минуту начальник взирал на дикую по смыслу записку в полном недоумении. В ней было всего три слова, отпечатанных на машинке: Я еще вернусь. Обратный путь директор проделал почти бегом. Он материл на чем свет стоит и вандалов, и вампиров, и отпетых бандитов. Ну, и исчезнувшего покойника - тоже. Часа через полтора подъехала оперативная милицейская машина. Всё это время директор не находил себе места, курил сигарету за сигаретой и проклинал шизанутых вандалов. Поэтому встретил лейтенанта неприветливо: - Чего так долго? Два часа назад звонили, чтоб срочно высылали наряд милиции. - У нас и с живыми мороки хватает, - высокомерно заявил лейтенант с совсем новыми звездочками на погонах. Судя по его молодости, он только-только стал офицером. Поэтому держался надменно и важно. - Никуда твои покойники не убегут. - Да?! - подскочил на месте заведующий кладбищем. - Не убегут, говоришь? За всех не поручусь, - зло прошипел он, - но один уже подался в бега! Правда, обещал вернуться… - Чего-чего?! - подскочил в свою очередь лейтенант. - Ты чего буровишь? Пьяный, что ли? - А вот того! - передразнил директор. - Записку он тебя оставил… У молоденького лейтенанта отвисла нижняя челюсть, всю его показную спесь и браваду как ветром сдуло. Наконец, выйдя из оцепенения, неуверенно спросил: - Где записка? Что там написано? - Тебе пакет, ты и читай! - мстительно припомнил заведующий подходящую к месту фразу из известного анекдота и отдал найденную бумажку. Тот раз десять прочитал, но, судя по выражению лица, мало что понял. Потом нервно закурил и неуверенно сказал: - Бред какой-то… Может, розыгрыш? Не получив никакого ответа, добавил: - Нужно осмотреть место… - он сначала хотел сказать «преступления», но в самый последний момент поправился, - происшествия. Осмотр мало что дал нового, но занял несколько часов. Если включать сюда и время на составление протоколов. Очень не понравилась лейтенанту убитая собака. На ее шее были глубокие, рваные раны, но крови вокруг почти не было. Ближе к вечеру появился следователь из прокуратуры с разрешением на вскрытие могилы. Смысл этого вскрытия был в том, что лейтенант подозревал неизвестных преступников в подлом трюке. Тело могло оказаться на самом дне могилы, под слоем земли. Двое рабочих старательно выбрасывали наверх землю, лопату за лопатой, но на труп пока не наткнулись. Здесь же присутствовал лейтенант со своими сержантами, почти вся администрация кладбища и порядочная толпа зевак. Откуда-то появились вездесущие журналисты, которые только что не лезли в саму могилу. Больше всего их занимал дорогой резной гроб и растерзанная собака. Появились и те две старушки, которые утром визжали как резанные. Теперь они оказались в центре внимания и с большим удовольствием рассказывали свою версию случившегося: - Последние дни настали… - истово крестились они. - Как есть последние! Грядет конец света и сам Антихрист явится во всей своей мерзости. Все приметы сходятся, как и сказано в Писании: «И отвалятся камни с гробов, и восстанут мертвые из праха…» Следователь прокуратуры дал команду отогнать посторонних от места происшествия, и два сержанта срываясь на крик, пытались оттеснить праздную толпу подальше от оскверненной могилы. Но это не помогло и вскоре собралось еще больше. Раскопки ничего не дали: покойник бесследно и таинственно исчез. Над могилой рабочие устроили что-то вроде крыши из досок и прикрыли сверху брезентом. Гроб хотели запереть в сарай, но следователь настаивал на изъятии его, для того, чтобы отправить на экспертизу. Пятна бурого цвета были подозрительно похожи на пятна крови. Но было не ясно, чья это кровь: собаки или человека? Однако в машину гроб уместиться не мог, да и держать гроб в милиции или в прокуратуре - не самая лучшая идея. Поэтому пошли на компромисс: срезали часть внутренней обивки и изъяли подушку. Сам же фигурный дубовый гроб с наворотами и бронзовыми ручками оставили на хранении в кладбищенском сарае. Труп собаки следователь изымать для экспертизы не стал, но сделал несколько снимков, особенно - ее разорванного горла. Изъял он с места происшествия и немного земли с каплями крови. - В конторе есть пишущая машинка? - спросил следователь прокуратуры, когда все вернулись в здание администрации. - Конечно, - ответил директор. - Даже две: старая и новая… Когда на старой машинке следователь повторил текст записки, он показал концом ручки на строчные буквы «е» и покачал головой: - Экспертиза покажет точно, но и сейчас видно, что надпись на записке выполнена на этой пишущей машинке. Верхняя часть литеры забита грязью и отпечатывается сплошным пятном. Директор расстроено переводил взгляд с записки на пробный образец и про себя поминал неизвестных преступников самыми страшными проклятиями. - На записке есть грязный отпечаток пальца, - добавил следователь. - И моли бога, чтобы он не совпал с кем-нибудь из твоих работников. Тогда тебе долго ходить по нашим кабинетам… Обе пишущие машинки были изъяты для проведения экспертизы. Туда же были приобщены образцы писчей бумаги. Но, пожалуй, самой неприятной процедурой для несчастного директора оказалось взятие отпечатков пальцев у всех работников кладбища, включая его самого. В связи с этим хватились Трофима и его напарника, и не сразу смогли их найти. Однако обнаружили их в одном месте. Оба валялись на полу в сарае, где хранился хозяйственный инвентарь, и оба были мертвецки пьяны. Кроме того, Трофим прижимал к груди верхнюю часть деревянного креста. Обычного восьмиконечного креста, из тех что ставят на могилах небогатых людей «Пронеси, господи! - повторял директор про себя. - Есть у вас совесть или нету? - мысленно обращался он к неизвестным вандалам. - Могилу разрыли, гроб раскурочили, покойника сперли, собаку убили, записку печатали на нашей машинке… Пусть хоть отпечатки будут не наши!» 2. МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ Однако началась эта таинственная и жутковатая история вовсе не в Белогорске. Все началось в провинциальном городе N, за много сотен километров отсюда и намного раньше. Именно там, на берегу теплого моря, нужно было искать причины, приведшие к столь странному происшествию. Если во многих других городах Края в лихие девяностые, время от времени случались кровопролитные войны между организованными преступными группами за контроль над рынками, магазинами, ресторанами и всем остальным, что «плохо лежало», то в городе N вновь началась «война» между его мэром и неугодным ему начальником городского управления ФСБ. Затяжной конфликт длился уже год, однако с каждым разом своенравный мэр втягивал в городскую свару всё больше так или иначе зависящих от него чиновников, и с каждым разом полковнику Мельникову становилось всё труднее отбиваться от непомерных амбиций Сухарева. Эти войны стоили конфликтующим сторонам и нервов, и денег. Появились и жертвы. Как ни странно, но «заложниками» непримиримой вражды в городских верхах становилась городская братва - именно уголовники становились «разменной монетой» в секретных операциях, с помощью которых команда Мельникова как умела отбивалась от «наездов» своенравного и властного мэра, который всего лишь год назад был единственным хозяином города N. Властный по характеру мэр не желал делить свою власть ни с кем - и это была одна из причин вражды. Начальник УФСБ сильно уступал Сухареву в административных ресурсах и финансовых возможностях, но значительно превосходил его в навыках и умении вести тайные операции, в результате которых команда мэра несла ощутимые потери. Поэтому Мельникову ничего другого не оставалось, как уходить от прямых столкновений и с помощью нелегальных операций пытаться разобщить своих врагов. Именно подготовкой таких операций полковник Мельников и был занят. Он взял со стола несколько досье и долго их листал. Семенов ему не мешал и только внимательно следил за выражением лица своего начальника. Когда Мельников начал просматривать досье покойного Фрукта, на его лице мелькнула улыбка. Семенов хорошо помнил особенно яркие эпизоды старой секретной операции, которая наделала в городе столько шума, и тоже улыбнулся. - Отличный кордебалет тогда получился, Глеб, - с удовлетворением сказал Мельников. - Вот даже кое-какие заготовки остались, на случай продолжения «спектакля». Продолжения не потребовалось, а отпечатки пальцев Фрукта остались. - Как ты тогда и распорядился, шеф. Обычные листки бумаги с грязными отпечатками пальцев… Мельников надолго задумался и вдруг неожиданно сказал: - А может, нам «реанимировать» Фрукта и устроить еще один показательный кордебалет с его участием? - Как это? - удивился Семенов. - Он давно на кладбище… - То, что он погиб, еще ни о чём не говорит, - загадочно начал Мельников. - Я, конечно, не Иисус Христос - «оживление» будет не полным, но в целом, такие трюки нам по силам… И лицевая его маска сохранилась с прошлой операции, и три листка с отпечатками пальцев… - Если его «оживить» и выпустить на арену боевых действий, то у коалиции поедет крыша, - фыркнул Семенов. - Угу, Глеб! И еще как поедет: призрак окажется вполне материальным, наглым и неуловимым. Мельников усмехнулся: - В нашей власти наделить его самым скверным и мстительным характером. Пусть потом сверяют по картотеке его пальчики, сравнивают фоторобот с его прижизненными фотографиями и ищут причину, почему ему не лежалось на кладбище. То не наши проблемы, Глеб... - Не наши, шеф, - со смехом согласился заместитель. - Можно так обставиться, что наши враги всю лето будут разбираться с похождениями покойника. - И чем дольше они будут разбираться с этой махровой мистикой, тем большими идиотами будут выглядеть в глазах своего начальства, - указал полковник на возможные отдаленные последствия новой секретной операции. - А терпение начальства, как известно, не безгранично. - Это точно! - Даже если наши враги сумеют сохранить свои кресла, то и в этом случае мы значительно продвинемся в восстановлении статус-кво. Ишь, ушлые ребята! Навалились на нас толпой, - снова усмехнулся начальник Управления. - Это не есть хорошо! Мельников еще долго обсуждал со своим заместителем варианты небывало дерзкой операции, круто замешанной на мистике. Обоим идея казалась оригинальной и перспективной. Такие мотивы в реальной жизни очень редко используются - только в фантастических триллерах или ужастиках. - А если из сказки сделать быль? - спрашивал полковник. - Что получится, Глеб? - При соответствующих декорациях, шеф, можно устроить такой кордебалет, что заикание или энурез покажутся сущей ерундой. Могут случиться вещи и похуже. Полковник закурил и подвел под своим планом капитальный базис: - Как бы там ни было, но больше всего нас пугает именно непонятное и непознаваемое. То, что нельзя объяснить с помощью логики. А раскрой секрет - становится уже не так страшно, хотя и в этом случае будут бегать мурашки по спине. - Совершенно верно, шеф, - полностью разделял его позицию Семенов. - Страх непонятного и таинственного заложен в нас очень глубоко - на уровне основных инстинктов. Отсюда, кстати, и повальная тяга к фильмам ужасов: многим нравится щекотать себе нервы. Это дает сильную эмоциональную встряску, и жизнь перестает казаться пресной и скучной. - Примерно так, Глеб… - И что любопытно, в планировании операции мы совершенно ничем не ограничены: ни логикой, ни традициями, ни способами… - с некоторым удивлением отметил подполковник Семенов. - Случай редкий: полная свобода творчества! Вот она, заветная мечта художника! - Верно, в области потустороннего знания у нас специалистов нет, даже в столице, - уточнил Мельников. - Если не считать всяких шарлатанов, которые вешают публике лапшу на уши: «Был на том свете, беседовал с ангелом, сияющим нестерпимым светом…» Или: «Общался с духами умерших и они мне поведали сакральные тайны…» Так что, извини, Фрукт, но придется потревожить твой прах. - Не корысти ради, но токмо волей доставших нас обстоятельств, - с едва заметной усмешкой на лице вставил Семенов. Мельников затушил сигарету в пепельнице и поделился еще одним наблюдением: - Любопытно, Глеб, но неприкаянные призраки как раз и получаются из мертвецов, которые немало сделали зла при жизни и умерли, как правило, не своей смертью. В этом отношении Фрукт подходит идеально. Всё в полном соответствии с вековыми предрассудками и заблуждениями людей. Конечно, со стороны всё это будет выглядеть беспримерным свинством и вандализмом. Согласен: это не есть хорошо. Ну, а нам куда деваться? Некуда. Здесь годятся любые способы - лишь бы отбиться. - Деться нам некуда, - озабоченно согласился Семенов. - Мертвым-то все равно, что сделают с их телом, родственники - тоже как-нибудь переживут. Вернем мы его, где взяли - нам он нужен только на время. Но это всё же лучше, чем устраивать кровавые разборки… Появление в городе N «воскресшего» уголовника по кличке Фрукт вызвало замешательство не только в команде Сухарева, но и в криминальной среде. Скандальные похождения мстительного «призрака» в конце концов и помогли Мельникову удержать свои позиции… 3. НА КРУГИ СВОЯ Тихим сентябрьским утром по главной аллее кладбища города Белогорска вновь сломя голову несся Трофим. На этот раз он ничего не орал, но улепетывал так, словно за ним гнался сам дьявол. Как и прошлый раз, он боязливо оглядывался, а лопату крепко сжимал в руке. - Вот, котик, все документы, о которых ты просил. Всё напечатала, - промурлыкала смазливая секретарша и погладила своего толстенького, не первой молодости «котика» по плешивой голове. - Я вчера такое потрясающее платье видела! Ты не поверишь… Настоящая Италия! Я даже примерила - как на меня шили. Нежно-сиреневого цвета, на бретельках и с блестками на груди… Тебе понравиться. - Умница, - миролюбиво ответил заведующий и грубовато обхватил ее рукой пониже талии. - А, дьявол! - воскликнул он и отдернул руку, заметив за окном несущегося галопом Трофима. Он вскочил со стула: - Трошка летит! Опять что-то стряслось… На этот раз заведующий упредил маневр и перехватил Трофима на крыльце бытовки: - Ну? - грозно спросил он, хватая рабочего за руку. - Кто сегодня отрылся? - В-вернулся! - слегка заикаясь, выпалил Трофим. - Вернулся! - Кто вернулся?! - Фрукт! Иду… - он никак не мог отдышаться, - по той аллее… Гляжу…. Мать честная! Могила засыпана… И памятник стоит… Как прежде. Ну, страх меня и взял… Заведующий разразился руганью и проклятиями. Потом обреченно выдохнул: - Пошли! Покажешь… Когда добрались до места, директор снова грязно выругался и в сердцах сплюнул себе под ноги. На месте ямы, прикрытой досками и брезентом, высился аккуратный холмик. Там же стоял и временный памятник, украшенный поблекшими венками с траурными лентами. - Ну, зараза! - расстроено матерился заведующий, с опаской обходя вокруг могилы. - Мало мне было прошлых разборок с ментами и прокуратурой… Чьи это дикие выходки? - А может, Степаныч, того… - неуверенно сказал Трофим, сжимая лопату двумя руками. - И нету там никого? А? Может, пошутил кто? - Пошутил?! - взорвался тот. - Вот у меня где эти шутки! - он похлопал себя по упитанному загривку. - Месяц ходил по кабинетам и отплевывался… Сволочь, этот Фрукт! И сдох не по-людски, и на том свете никак не успокоится… Вот какого дьявола ему не лежалось?! На этот раз милиция приехала быстро. Кроме молодого лейтенанта приехал следователь и сам прокурор. Какое-то время все ходили вокруг злосчастной могилы и озадаченно качали головой. Потом прокурор раздраженно махнул рукой: копайте! Пока рабочие вскрывали могилу, он вместе со следователем сидел на лавочке поодаль и с беспокойством втолковывал ему: - Не знаю, чьи это идиотские выходки, но волна дошла до Краевой прокуратуры. Дело скандальное: сначала похитили тело уголовника, потом его гроб. Этот якобы «воскресший» Фрукт успел накуролесить. На Лесневском лица не было… Он там у них натворил делов. Года на два хватит разбираться. Всё лето у них комиссия из Края работала. Один трюк с его гробом чего стоит… До сих пор не могут понять, как он свалился на крышу Военной прокуратуры. Ну, не с неба же упал? Следователь благоразумно промолчал. - А призрак этого проклятого Фрукта? В упор его расстреляли, а ему хоть бы хны! И пули его не берут… - на расстроенном лице прокурора мелькнуло недоумение. - Лесневский как рассказал, чего у них там творилось, так волосы на голове начали шевелиться, - продолжал он. - Сплошная мистика! Я в чертовщину не верю, но как объяснить? Где этого Фрукта носило? Два месяца в бегах был… Следователь снова промолчал. - Нет, нам таких подарков не надо. Дело, конечно, заведем, но сразу сплавим в прокуратуру города N. Там он геройствовал, там пусть с его геройствами Лесневский и разбирается. - Он был похоронен на нашем кладбище, - возразил следователь. - На нашем кладбище он всего лишь «прописан», - раздраженно прошипел прокурор. - И только! Ну, якобы отрылся, мерзавец, ну, загрыз собаку, ну, сбежал… Тут и состава преступления нету. Так, мелкое хулиганство. А вот в городе N он всех на уши поставил: и ментов, и прокуроров. Там уже не мелкое хулиганство, а невиданное свинство. И не одно. Вот пусть там и разбираются! Нам этого не нужно… - Есть! - донеслось до них и они подошли поближе. - До крышки дошли, - доложил Трофим, утирая потное лицо. - Может, не надо его трогать? - суеверно спросил он. - А? Как бы опять чего не вышло… - Копайте дальше! Когда гроб вытащили из могилы и очистили крышку от земли, прокурор дал новую команду: - Вскрывайте! Многие отошли на всякий случай подальше. Трофим с напарником стояли через три могилы и сосредоточенно смолили «Беломор». - Зря они гроб открывают! Ох, зря… Вдруг снова сбежит? - Да покойники, вроде, никогда не воскресали раньше, - неуверенно возразил напарник. - И не бегали… - Раньше - да, - согласился Трофим и перекрестился. - До тех пор, пока на нашем кладбище не схоронили этого вурдалака. Отрылся, нечистая сила, крови попил, и пошел куролесить… А я в ту точь как раз сторожа подменял. Хорошо еще, что крепко выпивши был… - Почему - хорошо? - Ну, как почему? - Он поскреб пятерней небритую щеку. - Может, он и к моей шее примерялся, да как учуял перегар, так и отстал. Кровь-то, поди, на четверть из водки состоит… Вот он и загрыз Жука. Он-то у нас непьющий… - Вполне могёт быть… - суеверно согласился напарник. - Водка против нечистой силы - первейшее средство. До них долетел возглас удивления, и они подобрались поближе. Покойник, как ни в чем ни бывало, лежал в своем новеньком гробу и никаких попыток к бегству не предпринимал. Руки были сложены на груди, глаза закрыты. Для покойника, которого похоронили несколько месяцев назад, выглядел он неплохо. Ну, если не считать неприятного, землистого цвета лица. Самый тщательный осмотр ничего не дал. Если не считать того, что покойник где-то успел раздобыть крестик, иконку и новые белые тапочки. Ну и сам гроб, конечно. Единственная странность, на которую обратили внимание все, кто прикасался к покойнику - неестественный холод, который шел от него. Тело казалось заметно холоднее, чем земля в могиле. Доставленные на кладбище первая жена покойного и ее родственники уверенно опознали тело, на этом официальная процедура была закончена, и гроб снова зарыли. Никто из родственников не стал добиваться возвращения того, роскошного гроба, в котором Фрукта похоронили первый раз. Да и когда его теперь получишь, если и гроб, и крышка от него являются вещественными доказательствами? И как сказал прокурор, следствие может продлиться не один месяц. Правда, молодой следователь предлагал провести экспертизу на предмет соответствия или несоответствия температуры тела и земли на той глубине, где был зарыт гроб. Немолодой, но опытный прокурор резко его одернул и зло прошептал на ухо: - Может, будешь настаивать и на экспертизе огнестрельных ранений покойника, который тот якобы получил в городе N? Тебе заняться нечем? Или все дела раскрыл? Могу подбросить свеженьких… Пусть покоится с миром! Родственники жены покойного разобрали из яростного шепота только последнюю фразу, и были полностью солидарны с прокурором: не надо тревожить покой усопшего. Пусть он и вел неправедную жизнь, пусть даже выгнал из дома свою законную супругу и чуть не каждую неделю менял своих сожительниц… И без того наказан: и умер не своей смертью, и хоронить пришлось дважды. Тут же, на экстренном семейном совете было решено заказать в церкви панихиду по рабу божьему, с тем, чтобы упокоилась его душа. Это слышали многие присутствующие. Прокурор отозвал следователя в сторону и зло прошипел: - Быстренько оформляй бумаги и немедленно отправляй их в прокуратуру города N. К чертовой матери! Пусть с этим Фруктом Лесневский разбирается. Он уже получил несколько строгачей… А мне таких «подарков» не надо. Ни следователь, ни прокурор, занятые своим бурным разговором, не слышали, что горячо шептал на ухо вдове ее родной брат: - Рыдай громче, дура! Ты же законная наследница его дома, «Мерседеса» и всего остального. Точно говорю! Я узнавал у адвоката: все права на твоей стороне. И как только пройдет полгода с момента смерти этого сукина сына - вступишь в наследство… - А его последняя жена? - недоверчиво спросила сестра. - Ничего не получит? - Ничего! Этот кобель забыл с тобою развестись. И слава богу, что забыл! Теперь всё твое… Кроме «Мерса» - это моя доля за совет и участие. - А его родственники? - Совсем сдурела?! Он же детдомовский - нет у него родственников. А хоть бы и были - ничего им не обломится: у тебя есть еще ребенок. Получается, что его родная дочь… - Но она же не от него… - растерянно шептала молодая женщина в черном платке. - Тс-с! Смотри с дури не ляпни, от кого она… Кто это может оспорить? Никто! А твоего кобеля наконец-то зарыли в землю… И уж теперь навсегда - больше не отроется… Теперь ты богатая вдова… Когда прокурор в окружении следователя и остальных уже отошел от свежей могилы, до него донесся пронзительный женский вопль: - И на кого ж ты нас по-ки-и-нул?! Сирот го-ре-мы-ы-ы-чных?!.. Прокурор запнулся и замер на месте, словно получил пулю в свою сутулую спину. Он удивленно оглянулся. Потом раздраженно махнул рукой и заспешил вслед за остальными к выходу. В тот же день Трофим с напарником укушались водкой в драбадан. Но заведующий кладбищем решил не наказывать их строго. Он их хорошо понимал. Тем более, что и сам, в компании со своей молодой секретаршей, тоже «принял на грудь». Для успокоения нервов. Его «кошечка» весь вечер подкладывала своему благодетелю разные вкусности, томно «мурлыкала» и ластилась к нему. Однако тот был явно не в духе. Чтобы снять нервное напряжение и навсегда забыть об этой мерзкой истории, «котик» сильно перебрал и ни на какие «подвиги» способен не был. Но не смотря на трудный и хлопотный день, его «кошечка» не теряла надежды на приглянувшееся ей итальянское платье. Жизнь продолжалась… Виктор Аннинский, 2007 - 2009 гг. P. S. В основу новеллы «Белогорский вурдалак» вошли некоторые главы из приключенческого детектива «Тени исчезают в полночь», которые были адаптированы под соответствующий формат. В. А.