Душа-балерина скользит на пуантах в лагуне луны и мерцающей смальты. Палаццо, палаццо… Пиацца Сан-Марко. Гондолу, сеньоры? Ах, грациа! Граци… До виа-дель-Вечность от понто-дель-в Прошлом едва ли ты встретишь тоску скоморошью - на счётах считай или просто на пальцах - масштабы не те у бессмертья без глянца. На треть - итальянцем, на треть - иностранцем, на треть – не сумеешь и сам разобраться, нужды тебе нет за мгновеньем гоняться. Оно повсеместно - лови, папарацци! Никчемны для глаза, нелепы для слуха страдания плоти, терзания духа. Мгновение вечно – белиссимо! браво! Вы слышите, Фауст, не гравий, а мрамор. Каналы, каналы… Мир масок-гримасок. Здесь родина формы, отечество красок, где вместе с зарёй архитектора Росси на Острове мёртвых спит Бродский, Иосиф.