Произошло со мной нечто ужасное и необычное, которое мало поддается объяснению. Было летнее время. День 12-го июня 2001 года удался довольно-таки ясный и теплый . Этим днем я гостила у моей прабабушки Люды. Деревушка, в которой моя прабабушка живет, называется Щасновка. Вообще, деревня эта с годами опустела, так что теперь в ней сплошная глухомань. Много заброшенных хат, которые заростали с каждым годом непролазными чащами; крапивой и другими дикими растениями. Люди в ней может быть, жили бедно, но сама деревушка, я бы не сказала, что была бедна на свои цветущие луга и плодородные поля. Лесов там было немереное множество, растущих добрую сотню лет. В деревушке не так уж было спокойно. Тишина, которая там навечно воцарилась, не всегда бывает полезной. Потому что в тишине, а особенно ночью, там можно услышать какие-то странные на слух голоса, словно шептание каких-то неведомых духов. И это многих не на шутку пугало, а особенно меня. В этот день приехали родственники: тетушка Оля и дядюшка Саша. Каждый во дворе был занят своим делом. Дядюшка сидел на длинной лаве, подтачивая лезвие косы; тетушка сидела поодаль него, чистя целую груду картошки. Бабушка Люда в это время что-то колдовала на кухне, что с открытого на распашку окна валил пар, и ощущался яблочный аромат; наверное, пироги с яблоками. Рыженькая собачка по кличке Шарик пытался разгрызть свою косточку, доставшуюся ему еще с самого утра. Котик Васька, который был с черно-белой шубкой, можно сказать, тоже не сидел без дела; он усердно в воздухе охотился на мелких букашек. Лишь я все сидела да смотрела на то, что делал дядюшка, своим безразличным взглядом, дожидаясь, когда же мне, наконец, поручат какое-нибуть дело. Спустя некоторое время, тетушка Оля меня попросила принести шелковицы. И вручив мне кашлю, я отправилась за ягодами. Сначала я шествовала вдоль дремучего леса, затем я свернула в противоположную сторону, где извивалась узенькая тропа посреди широкой поляны. Мимо встречались хилые и старинные домишки, в которых давненько никто не проживал. На половину выбитых окон почти ничего не было видно. Они стояли, словно призраки, омрачая ясный день. Но уж как-как, а меня это ни капли, не пугало. Если бы это было предвечернее время или было бы совсем темно, их стоило бы побаиваться, ибо по рассказам в них поселяются некие существа, появляющееся лишь вечером. Но бывает это редко. Вскоре вдали показались деревья. Я мигом побежала к деревьям с шелковицей, и принялась собирать эти сочные и сладкие плоды. Вскоре я собрала, чуть ли не полную корзину. Но внезапно подул прохладный ветер; листья на деревьях зашелестели. И стало как-то мне не по себе. Но, не поддавшись ложным чувствам, я продолжила рвать ягоды. Через мгновенье ветер окреп, налившись чуть ли не ураганной силой и мне было трудно устоять на месте. – Почему такой сильный ветер?– говорила я сама с собой.– Небо-то, какое ясное! Сегодня все говорят, что день будет солнечным и теплым. Но оказалось все наоборот. По небу двигались довольно странные тучи, и чудилось, что вскоре будет сильный дождь. Но это я так предполагала. Грядущая туча совсем не выглядела как дождевая. Она подобна была громадной тени, которая волочила за собой сгустки злобы и тьму. Что-то мне подсказало, что надо немедля возвращаться домой. Я так и поступила, прислушиваясь к совету разума. На мгновенье мои ноги перестали меня слушаться; они, будто превратились в каменные глыбы. Пространство окутала мертвая тишина, которая словно обволакивала. Где-то издалека был слышен чей-то зов. Я навострила уши. И вдруг, воздался зов моего покойного дедушки! Он уныло повторял: «Правнучка!.. Правнучка!..» Что же это! Может быть, это мне всего лишь мерещится? Но нет же, голос его звучал четко и звучно. У меня по телу пробежала цепенящая дрожь. От страха ноги подкашивались. Душа уходила в пятки и я, не ощущая своих ног, начала убегать, чтобы не слышать этого ужасного голоса. Пробежав половину пути, ветер разбушевался неминуемой силой, и мне невмоготу было бежать дальше. Голос меня преследовал. Я даже руками прикрыла уши. Но и это мало что дало. Зов слышен был в моих ушах, как будто пробирался в мое сознание и не давал мне покоя. Не прекращая бежать, я скоро приблизилась к лесу, мимо которого я проходила. Небесную синеву сплошь накрыла черная тень. Солнце помрачнело. Пространство окутали сумерки. Но даже это мне не стало преградой: я, не прекращая, бежала и бежала. Почти в то же время, когда стало темно, по пути мне встретилась преграда. Посреди дороги лежало бревно, которого я не заметила. Настигнув его, я споткнулась и покатилась кубарем с крутого спуска, даже не замасливаясь, о том, что его здесь раньше не было. Падая, я вывалялась в шелковице которая высыпалась с кашли. Ветер меня то подкидывал, не давал продвигаться вперед. Голос, еще звучал, затем мгновенно умолкал. А ветер, по-видимому, ему помогал. А может этот ураган дух моего дедушки! Во всяком случае, сейчас это меня меньше всего тревожило, я хотела быстрей добраться домой. Снова подул ветер, и голос стал таким жалобным, все звавший меня: «Правнучка!.. Правнучка!..». Однако я не в силах больше выслушивать одно слово, и, поднатужившись, с трудом отворила калитку. Голос деда резко сник. В доме все стояли у окна, махали мне рукой. Дядюшка Саша, выбежав из дома, довел меня к хате. Вскоре я стояла в гостиной окруженная родственниками, выпачканная с ног до головы шелковицей и наверное имея очень смешной вид. После того, как все вдоволь нарадовались моим благополучным возвращением, Оля сказала: – Не надо было мне тебя одну посылать! Если бы я только знала, что сегодня будет такой ужасный ветер и такая темень! Ах, лучше бы я пошла вместо тебя. Ничего, не ответив, я ушла в другую комнату. Когда легла, я начала хорошенько обдумывать это ужасное происшествие, от которого, я, честно говоря, была в ужасе и растерянности. При этом я даже не донесла корзину с шелковицей. Да…вот так сходила за ягодами! Озадачило меня лишь одно, что же на самом деле хотел от меня мой покойный дедушка?..