Он ушел и, как ей тогда казалось, ушел навсегда. Но в том, что его не стало, был повинен не злой рок. Нет. На этот раз обошлось без него. Марина знала это. Знала, потому что он ушел именно из-за нее, вернее будет сказать, из-за того, что она сама так захотела. Рано или поздно это все же должно было случиться. Мне было известно об их отношениях и, должен сказать, я был от них не в восторге. У них все равно бы ничего не вышло. Правда, незадолго до того, как это случилось, он сделал ей предложение выйти за него замуж, и она тогда отказалась. Но не оттого, что не любила его. Как раз таки наоборот, она его очень сильно любила. Просто к тому времени, она чувствовала, что еще не готова. Хотя, как рассказывала мне Марина, он, как никто другой, подходил на роль ее идеального супруга. Как знать, может это потому, что никого другого и не было. Особенно после того, как ушел я… К тому же они познакомились, будучи еще подростками, когда, как он сам потом признался ей, влюбился в нее с первого взгляда. И не просто влюбился, а полюбил. Полюбил ее с первого взгляда. И хотя, в глубине души она прекрасно понимала, что он особенный и не является типичным представителем мужского пола, самым что ни на есть обыкновенным парнем, который, когда видит перед собой девушку, только об одном и думает (ну, вы понимаете, о чем я) ей хотелось почувствовать себя богиней, дать ему понять, что так просто она ему не отдастся, и ему придется для начала, что называется, побегать за ней. Она не опасалась, что в один из моментов он может потерять всякое терпение быть мальчиком на побегушках и бросить ее. На этот счет Марина могла оставаться полностью спокойна: он всецело принадлежал ей, и внутренне они были неотделимы друг друга, словно сиамские близнецы. Тем не менее, каким бы он ни был в ее понимании идеалом, даже у него имелись свои недостатки, которые нередко они просто выводили ее из себя. Чего стоил один только его смех. Если уж говорить о том, как он смеялся, то выражение ржет, как лошадь в отношении него стоит понимать буквально, а не в переносном смысле. По словам Марины, хотя его смех и был придурковатым, но в то же время он был таким заразительным, что, глядя на то, как он смеется, она сама не могла удержаться, что бы не засмеяться. А временами он становился просто невыразимо скучным человеком. Таким скучным, что в такие моменты общения с ним – общения, которое, по сути, приравнивалось для нее общению с самой собой, так как он мог часами напролет молчать, точно рыба в воде, погрузившись на самое дно своих мыслей и только раз от разу кивать головой, показывая, что да, он слышит (слышать-то слышит, но ни черта не слушает!), что она ему говорит, - ее так и подмывало закрыть глаза и вздремнуть часок-другой, это было не менее заразительным. Похожее ощущение у нее возникало еще в то время, когда она училась в школе, и каждый урок истории превращался для нее в тяжкое противоборство со сном. Между тем, насколько мне известно, этот парень был еще тем романтиком. Поистине тот самый человек, проникнутый высокими чувствами, каких в наше время, к сожалению, осталось не так уж и много. А когда она как-то раз показала мне некоторые из его сообщении с пожеланиями спокойной ночи, которые он присылал ей на сотовый телефон чуть ли не каждый вечер, перед тем, как она ложилась спать, я подумал о том, что из него в принципе мог бы получиться довольно-таки неплохой писатель. И судя по тому, что доминирующее настроение написанного им было мечтательно-созерцательное, или, проще говоря, романтическое, это был бы писатель-романтик. Но его больше нет. Он ушел. Видно, ему изначально не суждено было стать писателем, каким бы даровитым он ни был. Хотя, как знать, быть может, если бы не она, то все было бы совсем иначе. Если бы Марина сама тогда не захотела, чтобы он ушел… Если бы… Если бы да кабы, да во рту росли грибы, - гласит русская поговорка. Ничего бы не изменилось. Господи, ну кого она пыталась обмануть? Разве что саму себя. Да, его нет. Но не только теперь. Его вообще никогда не было, и в этом содержится главный его недостаток, а не какой-то там смех или скучность. Этот человек и в помине не существовал. Вернее существовал, но единственное место, в котором он обитал, строго ограничивалось исключительно ее воображением. Она придумала образец своего идеального парня, на который опиралась с целью отыскать реальное лицо, которое соответствовало бы ему по всем параметрам. Однако ее поиски так и не увенчались успехом. Один был не так красив, другой не столь умен, у третьего тоже было что-нибудь не так, как у него. И тогда, уже отчаявшись найти прототип своего идеального парня, Марина сама того и не заметила, как неожиданно он перестал быть для нее всего лишь грезой, а стал таким же живым человеком, как все люди. Она действительно поверила в его существование, хотя какая-то часть ее сознания, вероятно, все же отказывалось в это верить, иначе, я думаю, она поведала бы о своих отношениях с плодом своего воображения не только мне одному. Остальные ее просто-напросто не смогли бы понять. Да что и говорить, когда я в первый раз узнал о том, что собой представляет этот ее парень, у меня даже на какой-то момент отвисла челюсть. То, что он является порождением ее ума, долго никак не укладывалось в моей голове. А как же тот факт, что он предлагал ей выйти за него замуж? А как же те его сообщения с пожеланиями спокойной ночи? Все это на самом деле было иллюзией. Марина выдавала желаемое за действительное. Так, он никогда не делал ей предложения, потому что, как вы уже знаете, его самого никогда не было. А что касается тех сообщений… Говоря о том, какой из него мог бы получиться неплохой писатель, эти слова стоило отнести к ней. Марина писала их сама себе. У нее было два сотовых телефона, и она могла спокойно отправлять сообщения с одного телефона на другой. Уж не знаю, приобрела ли он второй телефон потому, что ей наскучила ее устаревшая модель, или же она дошла до того, что купила его специально для него. Так или иначе, тот факт, что у нее было два мобильника, остается фактом. Но ведь так не могла продолжаться вечно. Она и сама это прекрасно понимала. Понимала, что нельзя жить лишь только иллюзией, в конце концов, так и с ума сойти можно, а потому была вынуждена раз и навсегда избавиться от нее, стереть его образ из своей памяти, будто бы он и вовсе не существовал, даже в ее воображении. “Я тебя породил, я тебя и уничтожу”, - такие слова произнес Тарас Бульба, прежде чем застрелить своего собственного сына. Вполне вероятно, что эти же слова могли пронестись и в голове моей подруги, когда она приняла решение подвести финишную черту в отношениях со своим так называемым парнем. Он ушел. Это правда. Но однажды он все-таки вернулся. Порой прошлое возвращается. Как бумеранг. Его швырнешь, как можно дальше, а он обратно летит к тебе. Так и этот парень. “Айк приходит домой”, - кажется, такое название имеет фальшивая рукопись в романе Стивена Кинга “История Лизи”. И хотя его звали никаким не Айком, имя его не имеет особого значения. Куда как более важно то, что он вернулся. Правда, не насовсем, а напоследок, прежде чем уйти навсегда. В конце концов они так долго были вместе… Помните, познакомились будучи еще подростками. Это случилось в один из дней по прошествии чуть больше месяца, после того, как она подвела в отношениях с ним финишную черту. Она стояла на крыльце загородного дома, в который приехала на майские праздники вместе со своими родителями, чтобы отвлечься и помочь им навести здесь порядок, который прекратил свое существование еще с тех самых пор, как в прошлом году минула осень и наступила зима, да и просто немного отдохнуть от городской суеты. Стояла и смотрела на ночное небо, испещренное бесчисленным множеством пятиугольных мерцающих звездочек, которые будто бы подмигивали земным обитателям. Он как-то сказал ей, когда они так же, как она сейчас, только вместе, смотрели на звезды, что после того, как человек умирает, его душа отправляется не в ад или рай в зависимости от того, как он прожил свою жизнь на земле, а занимает свое место на небе среди прочих звезд. Она становится еще одной звездой. Глупо, конечно, так полагать, но в этом что-то есть опять-таки романтическое. И вот, хотите, верьте, хотите, нет (лично я не верю, так как больше склоняюсь к той версии, что это ей всего-навсего показалось), но, как только в ее памяти всплыли эти его слова, в ту же секунду – вот так совпадение – от купола неба отделилась одна из, казалось бы, намертво прикрученных звезд и полетела вниз, оставаясь при этом в полном неведении, где ей предстоит упасть и оставляя тянущийся за собой белесый свет шлейфа. Вслед за этим, точно из ниоткуда, налетел легкий порыв ветра, теребя ласковыми невидимыми пальцами пряди ее каштановых волос, и на какой-то миг в этом порыве до ее слуха донесся знакомый голос. Тот самый голос. Она ни за что не спутала бы его с чьим-либо другим. Это был его голос. Но, как я уже говорил, я в это не верю. Велика вероятность того, что ей только показалось, что она услышала его. Может так, а, может, и нет. Я ничего не утверждаю. Как сказал когда-то древнегреческий философ Агафон, весьма вероятно наступление невероятного. Что ж, если так, то отсюда следует, что вполне вероятно, он действительно мог пожелать ей спокойной ночи (а именно это ей и послышалось), каким бы в то же время невероятным это не казалось. Как знать, вдруг какая-то частичка его все-таки существовала на самом деле. Хотя и в это мне верится с трудом. Но даже если и существовала, то и ее больше не стало, как скоро ветер стих и вместе с ним умолк и его голос. Он ушел и, как мне кажется, на этот раз навсегда. Был ли он или не был, так или иначе, ему больше не было места в ее жизни. Скоро ей должно было уже исполниться двадцать лет. Впереди у нее была еще вся жизнь и не исключено, что когда-нибудь она повстречает такого мужчину, который пускай и не будет таким идеалом, каким был он, но который, по крайней мере, будет живым человеком, и они, Бог даст, полюбят друг друга. Но не будем загадывать наперед. Жизнь сама покажет. И все-таки я хочу верить, что именно так оно и будет. Быть может статься, что этим мужчиной вообще окажусь я. Хотя нет. Мое время уже прошло. Если так подумать, то в сущности я практически такой же, как тот парень, с той лишь разницей, что Марина не придумывала меня, как его, а я на самом деле был. Правда, теперь-то меня больше нет, но даже после того, как меня ни стало, мы с ней все равно оставались хорошими друзьями. И угораздило это меня умереть так рано… Но довольно! В конце концов, это рассказ не обо мне. Мои силы уже на исходе, и мне пора уже покидать тело этого молодого писателя, которое я одолжил на то время, пока писал все то, что вы уже успели здесь прочесть. Думаю, я все сказал. Как говорится в одноименном стихотворении Сергея Есенина, “мы теперь уходим понемногу”. Что ж, вот настала и моя очередь. Я ухожу, и сейчас на небе загорится на одну звезду больше.