КОШМАР ЭММИ ЧАСТЬ 2 После тех, драматических событий прошло довольно много времени. Эмми залечила свои раны, но, душевные страдания, да и, дают о себе знать. Эти страдания приходят в основном, в дни, когда жизненная пустота заполняется отчаяньем, за которым следует продолжительная, изматывающая душу депрессия. Всё это – последствия страшной смерти Арчи, в которой бедняжка, винила только одну себя. Чтобы быстрее забыть весь тот ужас, который пришлось перенести – Эмми с той, злополучной квартиры, съехала. Всё чаще она задумывается, чтобы вообще уехать в другой город и, там, напрочь вычеркнуть из памяти те, две, роковые ночи. - Арчи, мой милый, бедный Арчи, - приходя на кладбище и, стоя возле могилы бывшего мужа горестно вздыхала Эмми. Чтобы почтить его светлую память - Эмми в скорбном молчании закрывала глаза и, снова и снова перед ней представала эта страшная картина – нож, вонзённый в череп Арчи и жуткая расплывшаяся лужа темной, запёкшейся крови. Все эти тягостные воспоминанья рвали в клочья и терзали её измученную душу, чем доводили её до очередного нервного срыва. На прикроватном столике в качестве украшения и части интерьера лежала створка от раковины устрицы, в которой лежала куча таблеток, которые помогали несчастной женщине расслабиться, а затем, провалиться в сладкий, крепкий и безмятежный сон. В то время, когда Эмми ещё жила с Арчи, и, уже после развода с ним она практически не употребляла алкоголь, но сейчас, как бы оправдывая себя – стала частенько заглядывать в бары и там засиживаться допоздна. Причиной этих посещений стало то, что с наступлением сумерек и, почти до самого утра, быть одной, в пустой квартире ей становилось просто невыносимо. В эти часы оживал страх за свою жизнь и в душе поселялся первозданный ужас, от которого и без того её безрадостная жизнь превращалась в подобие кары небес. Несчастная Эмми до сих пор пребывала в полном одиночестве. Мужчину, с которым ей было бы уютно и комфортно сосуществовать – она до сих пор так и не встретила. Лишь в своих светлых мечтах она могла себе представить, что возле неё верный, надёжный и любящий друг. Ей до боли в сердце хотелось засыпать в его нежных объятиях и просыпаться от ласковых поцелуев. Это утомительное одиночество продолжалось так долго, что оно Эмми порядочно надоело. Ей хотелось любить и быть любимой. В такие моменты своей жизни в грёзах о семейном счастье она всё чаще вспоминала своего бедного Арчи. Воспоминания о прошлой жизни бередили душу и, в памяти вновь и вновь всплывал образ бывшего мужа. Анализируя свою семейную жизнь, Эмми поняла, что Арчи, был всё же неплохим мужем. Он нежно и трогательно заботился о ней, и делал всё, чтобы она ни в чём не нуждалась. Он любил её, как мог, но, ей в этой идиллии чего-то не хватало, но чего, не могла объяснить, да и не знала. Вся эта неразбериха в мыслях и чувствах и стала основной причиной их развода. Чем дальше уходил тот, полный страха и ужаса вечер, тем сильнее просыпались дремавшие где-то там, на самом дне души чувства Эмми. Она просила Бога и истово молилась - чтобы Арчи явился к ней во сне. Как она мечтала об этой встрече, но, увы, он с улыбкой смотрел на неё только со свадебных фотографий. Порой Эмми мечтала, чтобы сесть в машину времени и вернуться в те, счастливые дни, когда она была вместе с Арчи вот тогда – она не допустила бы этого недоразумения своей жизни, как развод. Однажды, перед сном, Эмми взяла фотографию мужа. Она долго смотрела на неё, затем поднесла её к губам и, поцеловала. После поцелуя ещё раз взглянула на фото и, будто живому, пожелала бывшему возлюбленному спокойной ночи. Затем, положив фотографию на вторую подушку - забылась беспокойным сном. Её сон, как всегда, был тревожным и беспокойным. Ей снилось, что её затягивает мерзкая, зловонная, гнилая трясина. Вдруг, она видит, что на самом краю этой трясины стоит дерево, ветки которого нависли прямо над зловонным болотом. Она пытается дотянуться до них, но, все её усилия напрасны. Зловонная жижа уже почти на уровни груди, она сдавливает, будто питон, грудную клетку, становится всё труднее и труднее дышать. Вот, Эмми уже начала задыхаться, она делает последний, как ей кажется, вдох, как вдруг, кто-то делает сильный рывок, хватает её за руки и, вытаскивает из этой мерзкой, чавкающей трясины. Затем она взмывает в самые небеса и, когда яркий, благодатный свет озарил лицо её спасителя – она узнаёт это лицо. - Да, да, ведь это Арчи!.. Что было дальше, она не помнит. Чувства, которыми была переполнена Эмми, не дали досмотреть этот чудный, прекрасный сон. Пробудившись и, наконец, осознав, что она снова в реальном мире – ею охватило чувство внезапной радости. - Да, да, да! Наконец мои молитвы услышаны. Боже мой, я вновь видела Арчи! – как дитя радовалась Эмми. Ей стало на душе так спокойно, что её сознанием овладело чувство лёгкой эйфории. Она с подушки взяла фотографию мужа, указательным пальцем с чувством нежности обвела его контур, затем несколько минут, не сводя глаз, снова смотрела на фото, улыбнулась ему, затем, прижав к губам, милый, дорогой её сердцу бумажный прямоугольник – от всей души поблагодарила за столь чудесное её спасение. Ощутив в душе покой и умиротворение, наконец, обретя вновь комфорт - опять погрузилась в безмятежный сон. Это утро для Эмми было чудесным. Она чувствовала себя так, как будто сегодня у неё день рождения, и она ждёт милых её сердцу гостей, с которыми ей непременно будет приятно и весело. Эмми была бодра, легка и переполнена неизвестно откуда взявшимся оптимизмом. Только одно занимало её мысли: «Она снова видела Арчи!» Эта радость переполняла её до края и, ей непременно хотелось поделиться этой радостью, пусть, даже если это будет первый встречный. Но, увы, сделать этого она не могла, так как её могут попросту неправильно понять и примут за сумасшедшую. Так и прошёл этот день, на протяжении которого Эмми неоднократно мысленно прокручивала эпизоды этого странного и удивительного сна. Она вспомнила лицо Арчи, которое видела в том удивительно ярком свете. И вновь радость сменилась печалью, ведь только сейчас она поняла, как сильна её любовь к теперь уже покойному мужу. Да, именно к мужу, так как она была просто не в силах принять юридическую терминологию «бывший супруг». Но, увы, Арчи мертв и прах его находится в могиле. Так пронеслись ещё несколько ночей. Каждую последующую ночь Эмми ожидала так, как девочка ждёт своего первого в жизни свидания. Она жила снами, и, с каждым новым сном ей было всё тяжелее просыпаться. Она была готова не просыпаться вообще. В этих снах был Арчи. Эмми беседовала с мужем так, как будто он был живой и, вот, однажды Арчи сообщил, что он больше не может приходить к ней и тут же, успокоил её, что это не на долго, что пройдёт немного времени, и он снова будет рядом с ней. Проснувшись, Эмми вновь ощутила себя покинутой и одинокой и, тут, вдруг, она ощутила себя брошенной женщиной, от которой её любимый мужчина навсегда ушел к любовнице. Эмми так увлеклась этими снами, что реальная жизнь совсем её не интересовала. Она похудела, осунулась, совершенно не следила за своей внешностью, которая устраивала её, какой бы она не была. С равнодушием смотрела на мир, который её совершенно не интересовал и не радовал. Арчи и только Арчи – только о нём были её мысли. Только к нему она стремилась. Он был для Эмми последней любовью, и одна лишь мысль не давала ей покоя – она страстно хотела к нему и была готова уйти из этой одинокой и безрадостной жизни. Как-то проснувшись Эмми, вдруг ощутила давно забытую, но знакомую боль в груди и увидела просочившуюся сквозь блузу пижамы кровь. Будучи еще сонной, как вдруг, остатки сна мгновенно улетучились. Она, отбросив одеяло, вскочила с кровати и бросилась к зеркалу. Скинув пижаму – стала изучать своё тело. На коже были видны чёткие следы жестоких поцелуев. Сдавив пальцами соски, как тут же, из них тонкой струйкой брызнула кровь. Эмми стало плохо. Голова закружилась, в ногах появилась невероятная слабость и дрожь, колени сами собой начали подкашиваться. Ещё немного и, она рухнет на пол. Еле совладав с состоянием, которое можно сравнить с состоянием невесомости – Эмми кое-как добралась до кровати. Присев на самый её край, немного отдышавшись – приняла целую горсть успокоительных таблеток. Тут она вспомнила, что после столь ужасной смерти Арчи она довольно долго лечилась, и в курс лечения входили прописанные доктором сеансы аутотренинга, где изучалась и применялась на практике методика саморегулирования состояния своего сознания. Эмми сидела на краю кровати и внушала сама себе: - Только не паникуй, возьми себя в руки, наконец. Да, это со мной уже было, когда-то. С ЭТИМ надо как-то бороться. Но как? Каким образом? Эмми просто не могла знать. Пока Эмми ломала себе голову и соображала, что же ей делать в такой ситуации – таблетки понемногу растворялись в её организме. Не в силах удерживать себя в вертикальном положении – легла на кровать. Её телом овладело состояние полной прострации и покоя. До вечера было далеко, а это значит, что в запасе у Эмми есть время, чтобы хорошенько отдохнуть и спланировать вечер и ночь. Неожиданно пришла идея: - Что если весь вечер и ночь я проведу, в каком ни будь ночном клубе? При многочисленном скоплении людей эта тварь меня уж точно не достанет. Эта неожиданная идея очень понравилась Эмми и, её душа обрела долгожданное спокойствие. Тело полностью расслабилось и, она задремала. За окнами уже стояли вечерние сумерки. На сером небосводе кое-где уже были еле заметны первые звёзды. Пение птиц замолкло – на город неотвратно опускалась НОЧЬ. Эмми понемногу начала приходить в себя, но, дрёма, в которой она находилась, не желала покидать её. Она с большим трудом поднялась с постели и, словно сомнамбула - побрела к туалетному столику. Посмотрев на своё отражение в зеркале – испугалась. На неё из зеркала смотрело лицо уставшей, изнурённой долгим физическим трудом, измученной женщины. Под нижними веками глаз были синие круги, и, глаза, некогда излучавшие энергию радости – потухли и наполнились горькими слезами полного отчаяния. Вечерние сумерки уходили в вечность, а сам вечер неумолимо входил в зону НОЧИ. Эмми начала торопиться. Перед выходом из дома ей было необходимо привести себя в порядок. Она спешила как никогда. Если раньше, еще до замужества, она тщательно выбирала себе наряд, то сегодня ей было совершенно безразлично, в чём она будет одета. Натянув джинсы, футболку и кроссовки, повязав на шее косынку, Эмми выбежала из дома. После того, как дверь захлопнулась – Эмми с облегчением вздохнула. Она шла, совершенно не зная куда. Ей было всё равно, в каком направлении ей идти и только сердце стучало в груди так, что Эмми казалось, что этот стук слышат прохожие. Вдруг, прямо перед собой Эмми увидела скамейку, присела на неё, решив успокоиться, а заодно и поразмышлять о том, как ей провести эту ночь. Здесь, поблизости, находилось одно весьма приличное заведение, но одно обстоятельство, которое мешало осуществить план, это то, что ей придется всю ночь напролёт «плавать» в табачном дыму – на прочь похоронила эту мысль. Чуть дальше от этого заведения находилось казино, по слухам, которые доходили до неё – там имеются довольно уютные уголки, но обстоятельство, которое сразу же заставило «вычеркнуть» казино из своего списка – банальное отсутствие приличной суммы денег. Оставалось одно – просто до утра сидеть на этой скамейке, поскольку среди людей ей будет не так страшно и опасность нового на неё нападения исключена. Устроившись на скамейке как можно удобнее Эмми начала с интересом наблюдать и слушать НОЧЬ. Вслушиваясь в ночные звуки, всё больше и больше удивлялась и поражалась. Оказывается, что не только люди обладают отличающимся друг от друга тембром, но и проходящие мимо машины отличаются одна от другой рокотом двигателей и, что больше всего поразило Эмми, даже выхлопные газы отличаются запахом. Эта новая игра стала забавлять Эмми и, увлёкшись новой забавой, даже не заметила, как возле её скамейки остановилась полицейская машина. Из машины вышел статный страж порядка и законности. Поднеся руку к козырьку форменной фуражки, представился и поинтересовался: - Молодая леди, а что это вы делаете здесь, в таком небезопасном месте и в такую глубокую ночь? От внезапности Эмми вздрогнула и, растерявшись, на заданный вопрос ничего не могла ответить. Тут её снова осенила идея: - А что, это неплохая мысль – провести ночь в полицейском участке. Это место уж точно надёжное убежище. Эта неведомая тварь там меня не достанет. Тут на Эмми нахлынуло чувство полной безнадёжности её существования, вдруг, она начала сама себя жалеть и под впечатлением безысходности залилась горючими слезами. Бедняжка путано, сбиваясь, стала рассказывать полицейскому всё, с самого начала и до трагического конца. Она как можно подробнее рассказала этому парню в форме всю свою историю и поведала всю трагичность своего сиюминутного положения. Полицейский лишь делал вид, что он тронут этим повествованием, но в мыслях он и не подумал верить всему этому бреду, который несла молоденькая женщина. Вначале он не верил ни единому слову Эмми, затем начал сомневаться, но лишь факт того, что эта женщина сама просит отвезти её в полицейский участок и поднять из архива её дело, копу стало жаль эту несчастную женщину. Уже, будучи в участке, полицейский усадил Эмми в кресло и предложил кофе и пончики. Увидев всю эту роскошь, она почувствовала, что ужасно голодна. Практически весь день она ни чего не ела, если не считать полтора стакана кефира и пару печений. Такого гостеприимства в полицейском участке она не ожидала и, как только могла, выразила свою искреннюю благодарность этому стражу парядка. Вот так, за болтовнёй и разговорами ни о чём Эмми и скоротала ночь. За окном начало уже светать и она попросила о последней любезности, чтобы новый знакомый подвёз её до дома. На эту просьбу полицейский, неожиданно для самого себя, ответил согласием, и, немного подумав – напросился к ней в гости. У Эмми не хватило смелости, чтобы отказать этому добродушному, милому парню, так как благодаря нему, она прекрасно, без происшествий, провела эту ночь. Она, не задумываясь, согласилась, и они поехали к ней. Уже, будучи у порога, Эмми с тревогой и волнением ключом отпирала замок. Руки дрожали и не слушались. Полицейский увидев, что с женщиной что-то происходит, взялся сам открыть дверь. Войдя в жилище – они застали ужасную картину разорения. В квартире стоял неимоверный кавардак. Со стен были содраны обои, и они клочьями валялись тут и там, а кое-где со стен свисали тонкие полоски бумаги. Кресла и стулья перевернуты вверх ножками, обивка кресел разорвана и разбросана по полу. В спальне эта картина всеобщего хаоса и погрома была еще страшнее – вся постель Эмми напоминала бумагу, которая прошла переработку в канцелярской машине, разрезающую бумагу на тонкие полоски, перья выпущены из подушек и они тонким слоем лежали на полу, на подоконнике и на всём, что было в этой комнате. На туалетном столике царил полный бедлам. Губная помада выкручена из тюбиков и размазана по столику, лак для ногтей был разлит на полу и накрепко въелся в ковровое покрытие, а пустые флакончики будто раздавлены подошвой тяжелого сапога. Самым ужасным было то, что на зеркале губной помадой было написано: «Я тебя люблю!» При виде этого зрелища копу стало не по себе. В этот момент он сильно пожалел о том, что напросился в гости. В мозгу засела одна мысль: - Чёрт возьми, как бы деликатнее отсюда выбраться. Какого чёрта я увязался за этой бабой? Но как бы ни старался полицейский найти варианты и веские причины для ухода – ни чего не находил. В то время, пока коп усиленно шевелил своими извилинами – Эмми отрешённо стояла посреди этого бедлама. В ногах почувствовалась слабость, и она присела на край изодранного в клочья матраца, из которого торчали металлические пружины. Обхватив голову руками, Эмми рыдала в голос: - Господи, за что, за какие такие прегрешения перед тобой? Перед кем я провинилась и за что мне такие муки и наказания? – рыдала Эмми и из её глаз градом катились слёзы. Тут она не выдержала и истерически крикнула, обращаясь неизвестно к кому: - Кто ты, мерзкая тварь? Почему ты меня до сих пор не оставишь в покое? Покажись, я, наконец, хочу тебя видеть! – гневно, сквозь слёзы, в пустоту вопрошала Эмми. Видя в каком горьком отчаянии, находится женщина, копу, вдруг, стало её жалко. Он несмело подошёл к ней и, только вознамерился её обнять, как неведомая сила, словно пушинку приподняла его и со страшной силой бросила на торчащие пружины матраца. В тот самый момент, когда тело копа едва коснулось пружин, они тут же насквозь прошили человеческую плоть. Несчастный коп от дикой боли попытался закричать, но не тут то было. Пружина пробила череп насквозь и со звоном выпрыгнула изо рта, а на её конце болтался вырванный с мясом язык. С кончика языка стекала густая, почти чёрная, кровь. Тело копа дёргалось и корчилось в предсмертной агонии. Ни руками, ни ногами пошевелить он не мог потому, что они также были пронзены пружинами и намертво пришиты к матрацу. Эмми вскочила с края матраца и с ужасом наблюдала, как из тела копа медленно уходит его жизнь. Она забилась в угол и оттуда со страхом наблюдала, как тело несчастного парня истекает кровью, а вместе с этой субстанцией уходит и сама жизнь. Она не заметила, как страх, вдруг, исчез. Немного успокоившись и совладав с нервическим ознобом, и, еле слышно повторяла одно и то же: - Кто же ты? – вопрошала в пустоту Эмми, - Кто ты, для чего и зачем я нужна тебе? Вдруг, в комнате почувствовался едва уловимый запах газа, этот запах сочетался с ещё одним, который Эмми никак не могла определить. Сочетание этих запахов было настолько мерзким, что бедняжка чуть не задохнулась. Выползши из угла на четвереньках к окну – попыталась открыть его, но оно почему-то никак не открывалось. Запах становился всё невыносимее и, Эмми истерично дергала за ручку окна. Наконец защёлка поддала и, окно распахнулось. Она только успела высунуть голову, чтобы вдохнуть свежего воздуха и, только решила сделать попытку закричать, как вдруг, неведомая сила отбросила её от окна, и оно с грохотом захлопнулось. Эта неведомая сила бросила Эмми на противоположную от окна стену, об которую она сильно ударилась головой и, тут же, потеряла сознание. Когда Эмми пришла в чувство то попыталась дотянуться до телефона, но, увы, всё та же сила приподняла телефон, вырвала из самого аппарата и стены провода – бросила его на пол. Телефон жалобно звякнул и разбился на мелкие детали, которые разлетелись по всей комнате. Эмми с ужасом смотрела на полицейского, а точнее на то, что от него осталось. Пружины, торчащие из тела, наводили на неё первобытный страх, а язык, который висел на пружине и покачивался из стороны в сторону, был неотъемлемой частью всего этого ужаса. Только что, перенеся сильную боль от удара головой об стену, Эмми с болью смотрела на распластанного и прошитого пружинами копа, ей стало жаль, этого добродушного парня. Проведённая накануне ночь – стала самой лучшей ночью, которая была после смерти Арчи. В смерти парня Эмми винила себя и только себя. - Такая страшная смерть! – негодовала Эмми – этот парень не заслужил такой трагической для себя участи. Все эти негодования, наконец, вернули Эмми в реальность происходящего. Еще раз, взглянув на остывающее тело, она не могла представить, что же скажет полиция, когда приедет сюда. Как она сможет объяснить то, что здесь произошло и поверят ли ей. Вспомнив, что несколько лет назад по обстоятельствам трагической смерти Арчи было аналогичное расследование, Эмми с облегчением вздохнула. Сделав очередную попытку подняться с пола и дойти до входной двери, кое-как доковыляв до неё – попыталась открыть, но, увы, эта попытка не увенчалась успехом. Замок так же, как и в прошлый раз, когда его пытался открыть Арчи, накрепко запечатал дверь. Отчаянью, в которое впала Эмми, не было предела. У неё уже не было сил ни плакать, ни биться в истерике и, она была похожа на ту собаку, которую ни за что, ни про что побил злобный и жестокий хозяин. Взяв себя в руки, Эмми снова и снова вопрошала в пустоту: - Тварь, кто ты? Я устала от тебя, зачем ты терзаешь меня, лучше убей! После того, как было произнесено последнее слово «убей», в комнате повеяло холодом и в воздухе, прямо перед Эмми, начала материализоваться некая эфемерная субстанция. Женщина как можно плотнее прижалась к стене, у неё было желание стать с этой стеной одним целым. После всего того, что она перенесла ранее и что перенесла сегодня – её уже ничего не пугало. Сейчас ей стало понятно одно – она обречена, её жизнь близится к завершению и, этого конца она ожидала с благоговением. Но перед тем как уйти из этого мира Эмми хотела знать – что это за тварь, которая преследует её и не даёт спокойно жить. - Я – твоё творение, - неведомо откуда послышался звук, - ты, создала меня, я – твоё воображение. - Хочешь, я расскажу тебе кто я? – продолжила материализовавшаяся субстанция. - Да, да, я хочу знать кто ты. Что тебе от меня надо, - почти шёпотом произнесла Эмми. - Так слушай, - продолжила сущность, - вспомни, когда ты резвилась со своим «бедным» Арчи, будь то ночь или день. Лёжа в постели, ты в своих мыслях создавала мужчину своей мечты. Ты так старательно, словно из глины, вылепливала мой образ, ты наградила меня совершенным телом с грудой накачанных мышц. Это тело, так же в своих мыслях, ты до краёв наполнила неудержимой сексуальной энергией, которую ты подпитывала многочисленными своими оргазмами. Эти оргазмы ты испытывала в результате просмотра порнофильмов в, которых были сцены групповых оргий. С каждым новым твоим оргазмом я становился всё сильнее и сильнее. Желание наяву обладать тобой меня переполняло, я мечтал об этом, и, это, наконец, свершилось. Это было в тот день, помнишь, когда я раскроил ножом череп твоего «бедного» Арчи. Если бы ты знала, как я был зол на тебя. Зачем ты тогда привела своего «муженька»? Всё было бы отлично. Твоим мужем был бы я. Представь, как это выгодно иметь мужа-инкуба. Мне не требуется человеческой пищи, моя пища – энергия твоих оргазмов, а теперь – я разгневан. Ты разозлила меня. Ты не обращала никакого внимания на мои послания, в которых я признавался в своей любви к тебе. Ты – создала меня, я – твоё творение и, я – уничтожу тебя, – завершил свой пространный монолог инкуб. Эмми слушала эту пространную речь своего тирана и поняла, в чём её спасение. Вдруг, сама того не осознавая, правой рукой начала креститься. В ней поселилась вера в спасение не только тела, но и души. Внезапно, словно из глубин Мироздания пришли слова молитвы. Произнося каждое слово – истово крестилась. Вот оно! Вот оно спасение! Вдруг, будто случилось землетрясение. Комната заходила ходуном, по полу прошлись волны, на окнах, словно при взрыве, лопнули стёкла, и осколки дождём рассыпались на полу. Инкуб стал корчиться, как будто испытывал страшную, нестерпимую боль, завыл диким зверем и, словно мыльный пузырь, лопнул. После него осталась лужица коричневой зловонной слизи, распятое и прошитое пружинами тело несчастного полицейского, повсюду царил хаос и разорение. *********************** Эмми ушла в монастырь. После чудесного спасения и избавления от грозящей ей неминуемой смерти она приняла твёрдое решение уйти в монастырь и провести остаток своей жизни в служении Богу. Приняв постриг в монахини, она тяжёлым трудом, истовыми молитвами и строгим постом укрощает свои душу и плоть. Только здесь, в монастыре, она впервые за всю свою жизнь ощутила свою значимость. Теперь она – Невеста Христова и с кротостью и благодарностью несёт эту, как ей кажется, почетную миссию. Лишь два дня в году она покидает стены монастыря: один день – это та, самая печальная дата – день смерти Арчи, второй – день смерти полицейского. КОНЕЦ.