Охранник Саша буквально рвался на части, делая одновременно массу дел - гонял царского пресс -секретаря на брехинги и пресс-конференции, руководил ремонтом им же сожженного здания Верховного совета, прятал по крематориям тела убитых , чтобы уложиться в заданную норму – двести-триста трупов , не больше. Безнадзорного самодержца, дабы он не отчудил чего непотребного , поселили в заброшенной деревушке Новая Барвиха .. Ещё комуняки ссылали сюда – на сто первый километр от Москвы потаскушек и тунеядцев, воров и пьяниц. Глухая деревушка радостно приняла новобранца, воры и шлюхи в первый же вечер перепились непривычной зелёненькой на халяву, и где-то часам к трём ночи стали толпой ловить невесть откуда взявшихся зелёных чёртиков. Здесь я попробую остановиться и перевести дыхание. Моё сказание, записанное со слов бывших инженеров, учителей, нынешнего быдла, маргиналов, расползается в стороны. Колдуны и экстрасенсы, чиновники и жулики, подопытные со шлангами в заднице, царь и его окружение, мразь, живущая в вечном пьяном угаре, Ах, как хотелось бы рассказать о великом и красивом, но увы, я обещал маргиналам исполнить свой долг – записать это сказание , услышанное мною от бывших инженеров, учителей , военных, ныне торгующих на рынке тапочками и прочим китайским ширпотребом. Сказание правдивое, как исповедь на смертном одре. Опыт создания новой мифологии Новой России. Практические маги разделили всё население страны на два слоя- хищных хозяев жизни, назвав их «новыми русскими» (независимо от фамилий, имён и отчеств), остальных, независимо от профессий, образования, и прочих качеств – «маргиналами», то есть недочеловеками, «унтерменшен». Первым прилепили имя «Элита», якобы забыв, что элита не возникает за два дня, а выращивается поколениями. И эти два слоя – тонкий воровской сверху и громадный, обворованный снизу, жили. не понимая друг друга. (Глава, до сих пор ждущая своей разгадки) Царь поселился в старой избушке на краю села. Избушка была трёхэтажной под покосившейся крышей, его новые друзья жили в таких же тесных, неброских халупах из красного кирпича под черепичными крышами , с окнами –стеклопакетами. Пьяная деревня забросила огороды, покрыв их брусчаткой и перекопав бассейнами. С утра до ночи селяне были заняты единственным делом, которое у них хорошо получалось – они «кидали понты». «Кидать понты» - это было новое, но хорошо забытое старое, пришедшее из тюремного обихода. Загнанные в суровое однообразие, зэки старались выделиться друг перед другом – кто крутой наколкой, кто зубами из фальшивого «золота» - это и называлось «кинуть понты». Новые «селяне» из окружения царя интеллектуально были равны зэкам , и охотно возродили зоновскую традицию. Бездельники – селяне понтовали друг перед другом – кто ватником «от Кардена» , кто садовой тачкой «шестисотый мерин», один мужик так вообще через знакомого хирурга пересадил себе «яйца Фаберже», и ходил по селу гордый, и звону от него было как от церкви на Пасху! И пили все так круто, что сам царь гордился ими! Жизни он не знал, и был уверен, что всё сельское население страны живёт именно так – на понтах и коньяке «Наполеон».