---...И почему люди не летают как птицы? – рассуждал капитан. Чайки обгадили ему и фуражку и погоны, птицы были пьяны в стельку, летали с визгливым криком, похожим на портовый мат, и гадили, и гадили... Бассейн на верхней палубе был заполнен шампанским «Мадам Клико», чайки ныряли и плескались среди голых фотомоделей, стилистов, модельеров, продюсеров, и прочих геев и гнид. Новый хозяин обмывал выигрыш. Среди сотен голых девок и якобы мужчин одетыми были двое – капитан и новый хозяин. Хозяин стеснялся ошибки раввина, слишком коротко обрезавшего маленького Борю в пьяный праздник «Пурим». Капитан же не имел права раздеваться, да и некогда ему было – сотни буксиров вытаскивали судно на «большую воду». Волны в испуге бились о кованый форштевень, пивная пена кипела по бортам. Стая китов забыла пускать фонтаны, и обалдело пялилась на происходящее. Между зеленовато – голубой водой и ультрамариновым, в розовых разводах небом, среди разрывов фейерверков плыл гигантский стальной айсберг с самолётом на носу. Хозяин заказал маршрут вокруг Скандинавии, Европы, Африки в Хайфу! Борис Абрамович плыл в Израиль к тёте Голде, которую не видел уже двадцать лет..... Советские евреи всегда стремились на свою историческую родину – в США. Израилю нужны были новобранцы, он звал их к себе, те стремились к нему, вырываясь из цепких рук злого КГБ. Пролетая через Австрию, новобранцы мгновенно оформляли визы в Америку, и вскоре пополняли население Брайтон Бич. И чем громче еврей-антисионист Цезарь Солодарь со страниц «Огонька» пугал евреев эмиграцией, тем ярче разгоралась их тоска по сытой жизни. Тётя Голда замешкалась в Вене, и случайно попала в Израиль. Быть евреем в Израиле тяжело и обременительно – мелкое, но драчливое государство вечно с кем-то воевало, да к тому же требовало знать путаный язык «иврит». Беглые советские евреи матерились, но приспосабливались, ели сало под одеялом, а свиной холодец с хреном – запершись на три замка. В России они были евреями, в Израиле они стали русскими. Со временем оказалось проще переделать Россию в Израиль, всё шло к этому. Так и вошли в моду сауны и бани с девками – там было видно национальное естество, бани стали своеобразными отделами кадров, где оценивалась красота и точность обрезания, количество и суть тюремных наколок. За кражу миллионов баксов суды через «не хочу» кое-как давали восемь лет условно, за оскорбление еврейской чести можно было сломать себе судьбу. Требовались толерантность, политкорректность, проклинались ксенофобия и антисемитизм. С телеэкранов для русскоговорящего населения как заклинание ежедневно звучала фраза: «Патриотизм – последнее убежище подонков». Корабль плыл по Белому морю, громадные винты перелопачивали гигантские массы воды и глушили рыбу. За судном десяток сейнеров собирал глушённую треску и сайру. Всплыли вверх дном и две натовские субмарины. Шли пятые сутки путешествия, корабль протискивался между Фарерскими и Оркнейскими островами на севере Британии. Стояла мрачная великобританская ночь. В трюме на уровне десятой палубы Приватизатор перепиливал медный кабель. На корабле некуда было сдать краденый «цветмет», но врождённый талант требовал – укради! Укради! Сквозь шарканье ножовки гений услышал торопливый топот за спиной. По гулкому коридору быстро семенила толпа странных серо-зелёных существ ростом не выше метра. ---....Привет, дядя! Перед Вором стояли пятилетние ребятишки, одетые в брезентовые робы, на чумазых лицах светились золотозубые улыбки. Ножовка упала из рук, глаза закатились под мгновенно вспотевший лоб, Вор сполз в обморок. Детишки – электросварщики возвращались с ночной смены. © Николай Лемкин, 2009