Я, право, неплохо воспитан системой. В учёбе всегда проявлял я старанье. И согласую свой пафос я с темой, тональность стиха – с его содержаньем. Редактор, корректор и литконсультанты в печёнке моей слились воедино. Они, как и я, такие ж мутанты и КаПээСэС, и отчизны родимой. Мой внутренний цензор у них верховодит и пробует мною командовать всуе, и беспардонно наглея, доходит, что в каждую строчку нос подленький сунет. Я ж дулю в кармане держу, как и прежде, и делаю только, как сам понимаю. 71 И перед собою лишь в гордой надежде, что я самый умный, кепчонку снимаю. И если от их избавляюсь я власти, то как посторонним могу я поддаться? И отвергая цензурные страсти, с любым критиканством я буду бодаться. Себе самому я Ежов и Вышинский! И я не приемлю чужое судейство. О, Господи! – как же живуч большевистский ещё во мне дух и его фарисейство!